Витязь - Витковский Алексей. Страница 75

– Ну что, брат, вот и настало время. Я должен вернуться, чтобы помочь отцу. Хочу, чтобы ты знал – у меня никогда не было друга лучше, чем ты…

Сашка молча сжал его жесткую ладонь.

– Не тужи, Александр, мы с тобой свидимся еще не раз. Через месяц будем в Бирке, а через два я увижу скалы нашего фиорда…

– Хаген! – Савинов перебил его. – Ты знаешь, что мы можем встретиться уже на следующий год. Князь простил тебя, но он не простил твоего отца. И как бы нам не свидеться на палубах боевых кораблей! Знай – мой меч тогда будет смотреть в другую сторону…

– И мой! – скандинав беспечно улыбнулся. – На палубе много места. Может, и ты попадешь ко мне в гости.

Сашка рассмеялся:

– Спасибо, я лучше как-нибудь сам… Спасибо за все… Вот, смотри – это тебе. Прими от чистого сердца!

Он поднял лежащий на пристани мешок и вытряхнул на руки Хагена поток стальной чешуи. Кольчуга была харалужная, Богдановой работы. У побратима загорелись глаза.

– Княжеский дар, Александр! А мне и отдариться нечем!

– Твоя дружба – дороже, Хаген!

Тот погладил гладкий металл колец, покачал головой. Потом полез за пояс и достал свой рунный мешочек.

– Вот, прими и ты! Ты знаешь, что с ними делать… Ну что же, давай прощаться?

– Давай! – Они обнялись, и Хаген по сходням спустился в насад. Сигурни уже была там. Корабельщики отдали швартовые концы и оттолкнулись от пристани. Насад величаво развернулся. Хлопнул парус, наполнился. Чайки завопили, паря вокруг мачты… Тоже провожают.

Яринка подошла, стала рядом. Сашка взял ее за руку. Его пальцы наткнулись на металл колечка, которое он подарил ей еще до свадьбы. Серебряная головка пантеры, кусающей собственный хвост.

Они смотрели, как удалялся крутобокий кораблик. И Савинов молился, чтобы они с Хагеном больше не встретились. Трудно иметь друзей по ту сторону фронта… Он надеялся, что его молитвы будут услышаны. Кем – не имеет значения. И почти поверил, что так оно и будет. Как водится – он ошибался, но это действительно уже совсем другая история…

Сашка стоял и смотрел вслед уходящему в неизвестное другу. Ветер нес вслед кораблю пожелтевшие листья. Скоро зима…

Далеко на севере могучий рыжебородый человек распахнул тяжелую дверь и вышел из дома. Ветер тут же сунул ему в бороду пожухлый березовый лист. Рыжебородый поднял голову вверх и узрел бег облаков. А в этом беге, из чехарды грязно-белого и ясно-синего цвета, божественная воля вдруг сложила для него Руну Ингуз. И он понял, что его сын идет к нему…

Глава 6

Рать [97]

И зима пришла – многоснежная, студеная. Деревья в лесах трещали от мороза, и стены кремля, сложенные из исполинских стволов, покрылись серебряным инеем… Вождь весинов затаился. Даже дальние выселки в княжеских владениях никто не тревожил. Вопреки ожиданиям, не возникали из пурги летучие отряды весских лыжников. Не звенел набат.

Тишина была настолько подозрительной, что Савинов начал беспокоиться не на шутку. Что-то еще задумал этот неистовый Лекша? А вот Ольбарда будто подменили. После спасения из ловушки князь сделался мрачен и нелюдим. Приготовления к войне велись вяло. Как будто что-то сломалось в душе вещего князя.

Перед первыми заморозками Ольбард засобирался на полюдье. Не обращая внимания на советы своих вождей, он взял с собой всего сотню воинов. Остальных частью оставил в Белоозере, а часть разослал по дальним крепостцам. Диармайда с пятью десятками вообще отправил в Градец на Лаче… Храбр остался в городе приглядывать за порядком, а вот Сашку князь взял с собой.

Савинов с тревогой следил за происходящим. В последний день перед выходом на полюдье он подошел было к Ольбарду с вопросом – не надо ли взять с собой побольше людей. Князь ответил только: «Нельзя оголять город» – и свернул беседу. Создавалось впечатление, что он больше никому не доверяет.

Гонец нашел вождя Рода Выдры уже на следующий день после того, как варяжский князь покинул свой город.

Лекша с десятком стрелков возвращался из дозора. Он установил вокруг весских поселений непроницаемую сеть засад, засек и тайных засидок, в которых менялись опытные охотники. Он ждал, что Синеус нанесет свой удар. Ведь не может не знать проклятый варяг, что род Выдры сильно оскудел воинами. Их теперь едва набиралось с полторы сотни.

Однако гонец принес удивительную весть. Князь вышел из Белоозера с малым числом, беспечно. С ним всего сотня воинов. Остальные разбросаны по дальним крепостцам. Свой человек, который теперь был у Лекши в варяжском стане, доносил: Синеус разогнал всех своих старых вождей, сын – в опале, черноволосый вальх, самый опасный из людей князя, услан куда-то с малым числом воинов. Лучшего случая не представится!

Лекша тут же отправил быстроногих гонцов к своим союзникам. «Час настал! Смерть варягам!» И из глубины заснеженных лесов, верные своему слову, стали выходить отряды кряжистых мерянских воинов, ловких весских стрелков, и даже мурома прислала почти сотню ратников, вооруженных тяжелыми рогатинами, бронями и щитами.

Смерть варягам!

На обширной поляне, где разбили свой лагерь русы, стояла тишина. Горели костры, и треск валежника, пожираемого пламенем, был единственным звуком. Савинов сидел у огня. Было тревожно. Он не понимал, что происходит. Почему князь лезет в глубь враждебных лесов с малой дружиной? Почему выбрал пассивную тактику? Даже – более того! Ведь на полюдье можно было отправить Буривоя, а самому… Или нет – княжича посылать нельзя. Этот безумный выдрятич Лекша только и ждет такого подарка. Но что же все-таки происходит? А вдруг Ольбард утратил свой Дар?! Тогда все становится на свои места…

Сашка поискал глазами князя. Нашел. Ольбард стоял возле саней, нагруженных добром, которое его данники приносили на княжий суд. В каждой деревушке, через которую проходил отряд, князь разбирал тяжбы, судил и собирал дань. Переполненных саней набралось уже с двадцать штук. На ночь их выстроили кольцом. Получилось нечто вроде стены, внутри которой русы разожгли костры и устроились на ночлег.

Темный силуэт воза с данью, такой же темный силуэт князя рядом… А это кто? Сашка присмотрелся. Неизвестный сидел у воза на корточках по правую руку от князя. Одетый в шубу мехом наружу, издали он напоминал медведя… Князь слегка повернул голову, сверкнула серьга в ухе… Медведеподобный кивнул. Волчий хвост на его шапке тяжело мотнулся. Да они разговаривают между собой!

Савинов прислушался, но не смог различить ни одного слова. Это с его-то навыками! Ольбард и его жутковатый собеседник каким-то непонятным образом разговаривали молча. Сколько продолжалось это общение, Сашка не знал. Князь все так же неподвижно стоял, «мохнатый» – сидел в тени. Лес – молчал, лишь изредка потрескивали деревья, да с шумом рушился с веток снег. Звезды, перемигиваясь, с любопытством разглядывали стоянку. Тишина. Дыхание спящих… А потом вдруг «мохнатый» исчез. Только что сидел, кивая, – и нет его. Только обострившийся Сашкин слух различил удаляющийся в глубину леса слабый звук. Если снег плотный, как сейчас, именно так шелестят на бегу широкие охотничьи лыжи… Кто это был?