Перехлестье - Алексина Алена. Страница 85

Ожидание тянулось недолго. Через пару часов дверь заскрипела, и в темницу кто?то вошел. Колдуны. Двое. И на каждом столько смертей, что затхлый воздух подземелья вмиг напитался удушливым смрадом.

— Не трогай его! — прикрикнул на сообщника один из вошедших. — Забыл? Он — Грехобор. Прикоснешься — умрешь.

Второй выругался.

— И как тащить эту дохлятину?

— Даром, тупица.

— Так ведь дэйны… — и тут же говоривший осекся и хмыкнул: — Все никак не привыкну, что их не осталось.

— Идем, — сказал первый колдун.

Маг мысленно улыбнулся, когда ощутил их силу. Слабы. Против него не выстоят. Но он не собирался их убивать. Во всяком случае, сейчас. Сперва нужно засвидетельствовать почтение старой знакомой и узнать, наконец, зачем Анара, всю жизнь не любившая колдунов, заварила эту кашу.

В следующий миг вокруг тела пленника обвилась гибкая петля, Йена дернуло, чувствительно приложив спиной о каменный пол. Узник застонал, но глаз не открыл.

Его волокли длинными извилистыми коридорами, не заботясь о том, чтобы хоть как?то поберечь. Маг собрал затылком, локтями и спиной все пороги, ступеньки и выпирающие из пола камни. К тому моменту, когда его притащили пред светлые очи повелительницы, мужчине казалось, что он состоит из одних только синяков, шишек и ссадин.

— Ну, здравствуй… — глубокий голос, раздавшийся сверху, почти заставил Йена очнуться. Он попробовал подняться на руках и оторвать гудящую от ударов голову от пола.

Со стороны, должно быть, походил на горького пьяницу, который безуспешно пытается совладать с собственным телом. Ладони поехали в разные стороны, и пленник опять вытянулся на камнях.

— Бедный… совсем плохо, да? — в мягком голосе не было и нотки сочувствия. — Ну, ничего, ничего. Я помогу прийти в себя. Немного…

Чужая сила, стихийная, жесткая, попыталась наполнить его, хлынула в душу. Собственный дар поднялся в груди, прерывая бесцеремонное вторжение.

— Не нужно… — голос сипел, а ноги подгибались, когда Йен, покачиваясь, встал. — Ты же знаешь, что со мной в таком случае произойдет, Ана…

Он застыл, глядя на незнакомку, стоящую напротив. Незнакомку, которая не была Анарой.

— Кто ты?

Легкое удивление промелькнуло на красивом лице.

— Я — Анара, — напомнила ему женщина.

— Анара — глубокая старуха. Магесса, сила которой заключалась лишь в том, что она могла перенимать дар других магов и передавать его земле, не позволяя появляться новым колдунам. Анара никогда бы не стала создавать этих, — Йен кивнул в сторону колдунов, которые приволокли его сюда. — Ты не она. Я вижу тебя. Не то, что ты показываешь остальным, а тебя. Кто ты, магесса?

— Все мои деяния, как на ладони, не так ли? — женщина улыбнулась. — Как жаль, что я не знала о твоем знакомстве со старухой. Тогда бы все сложилось немного иначе.

— Анара, что он говорит? — один из колдунов шагнул вперед, и магесса досадливо поморщилась, после чего быстро переплела пальцы, и тут же развела ладони в стороны.

— Ничего. Он просто ошибся.

Колдун, подчиненный силе, послушно отступил назад. Йен усмехнулся, глядя на ту, что называла себя Анарой.

— Они без твоего разрешения хотя бы дышат?

— Нет, — она улыбнулась. — И поверь, их это устраивает.

Йен промолчал. Женщина тоже безмолвствовала, оглядывая его со странной улыбкой, значения которой маг не понимал.

— Я видела твою жену. Она милая. Пугливая, но милая.

Грехобор подался вперед, забывая о том, что не должен показывать свою силу.

— Где она?!

— Не волнуйся. Она жива, здорова и находится… дома.

— В «Кабаньем Пятаке»?

— Не-е-ет. Дома. В своем мире.

Однако торжествующая улыбка на красивом лице поблекла, когда в комнату ввались трое колдунов, таща кого?то четвертого, яростно вырывающегося.

— Анара! — один из мужчин почтительно поклонился. — Мы поймали…

— Пустите меня, червяки! — взбешенная особа, бьющаяся в руках колдунов, не имела ничего общего с той девушкой, что когда?то прикасалась к Йену.

А в глазах, прежде лучившихся весельем и лаской, сейчас тлели гнев и злоба, подогретые Проклятой силой.

Глухая боль затопила сердце мага. Столь удушающая и мучительная, что Грехобор покачнулся. Его жена, его любимая — та, ради которой он был готов умереть — стала колдуньей. И не просто колдуньей…

— Она убила Кветта! — выкрикнул одни из колдунов, пытаясь удержать рвущуюся прочь девушку. — И мы не знаем…

Тут его речь перешла в вой, потому что Василиса высвободила руку и вцепилась парню в лицо. С большим трудом ее оторвали и попытались скрутить. Однако Багоева стряпуха не желала сдаваться, она рвалась, кусалась и царапалась. Наконец, один из Анариных приспешников не выдержал и отвесил пленнице увесистую затрещину, надеясь тем самым усмирить пленницу.

Не тут?то было! Девушка увернулась, а удар пришелся в ухо держащему ее колдуну. Жена Грехобора ликующе взвизгнула и уже почти вывернулась, чтобы сбежать от схвативших ее, но… замерла, устремив настороженный и угрюмый взгляд на мужа. В ее глазах светилась мрачная враждебность, но не было самого главного — узнавания. Конечно. Родилась новая колдунья и Проклятый дар поглотил все то, что когда?то делало Василису человеком.

— Как же ты вернулась? — задумчиво спросила Анара, оглядывая пленницу. — Я ведь подтолкнула тебя магией. О-о-очень сильной.

— Ты кто такая — меня толкать? — буркнула девушка, на всякий случай складывая руки в замок.

Магесса ухмыльнулась.

— Я — друг.

— Нет у меня друзей.

— Теперь есть. И, поверь, я — хороший друг.

— Это еще почему?

— Потому что я сильная, — женщина сделала шаг вперед, но Васька отступила, подойдя на шаг ближе к Грехобору.

Йен сжал зубы, наблюдая за попытками той, что называла себя Анарой, подчинить себе его жену. Хотя… какая она ему теперь жена. Эта колдунья и не вспомнит, что у нее был муж. А если кто?то ей об этом и расскажет — в душе не шевельнется ни тоски, ни сожалений. Разве будет ей дело до их первой ночи и той грозы, которую они разделили на двоих, стоя под потоками ливня?

— Я тоже неслабая, — тем временем ответила Лиска, исподлобья глядя на магессу. — И мне не нужны друзья.

— Хм… это резон, — согласилась Анара. — Но, позволь напомнить о том, что на первое убийство ты по неопытности растратила слишком много сил, а прибывают они о-о-очень медленно. Но я могу помочь. Научить тебя.

— А что взамен? — девушка сделала еще один короткий шажок в сторону. — Служить тебе, как эти дуболомы? Ищи дуру.

— Что я — Маркус, чтобы мне служить? — деланно удивилась собеседница. — Я не так тщеславна. В качестве благодарности будет достаточно и пары «добрых» дел. Очень увлекательных.

— Как убийство? — глаза девушки вспыхнули предвкушением.

— Да.

Василиса, долю мгновения поколебалась и кивнула.

Грехобор смотрел на кудрявый затылок жены, на ее мягкие плечи, слушал голос, прежде насмешливый и задорный, а теперь такой ехидный, и боролся с желанием убить ту, которая вот-вот обернет против него свой дар.

— Как она вернулась? — повернулась к потирающим ушибы, покусы и царапины колдунам Анара. — Как стала колдуньей? И как теперь быть с Шахналом?!

Зария делает выбор

Матерь Дев сказала Зарии, что обряд служения Великой богине состоится через седмицу, а до тех пор девушке было предложено познакомиться с жизнью обители, нравами и бытом лантей.

Новообретенной послушнице пообещали не чинить запретов, ничего не утаивать и отвечать на все вопросы, которые у нее будут возникать. Столь резкая перемена отношения к собственной персоне поначалу даже испугала чернушку, которая привыкла злобу и презрение встречать чаще, чем доброту и дружелюбие.

В обители жизнь текла однообразно, размеренно и монотонно. Но в этой монотонности были покой и умиротворение. Тут никто никуда не спешил, говорили вполголоса, работали без суеты и носили себя с достоинством.