Возвращение - Измайлова Кира Алиевна. Страница 40

– Осторожно, Лауринь! – я схватила его за плечо, но было поздно.

Райн вдруг остановился, повернулся к нам, медленно, очень медленно. Откуда-то накатывало странное ощущение, не страх, но близко к тому…

– Вы меня не поймаете, – сказал он дрожащим голосом. – Я не дамся…

– Зачем ты это сделал? – спросила я. – Зачем вызвал Гончих? Что тебе сделал нейр Ильзор?

– Я хотел жениться на Сане, – просто ответил мальчишка. – Нам бы мельница осталась, жили бы… Она согласна была, пока… пока этот не появился… на коне, с золотыми цацками!

Мы с Лауринем коротко переглянулись. О, все боги этого мира, вот так поворот!

– Я думал… он наиграется и бросит ее, – продолжал Райн. Лицо его было белее снега, в темных глазах стояла детская обида. – И тогда она точно согласится, чтоб за меня замуж… А он все не бросал и не бросал! А потом… потом она сказала, что ребеночек у нее будет, и она еще сильнее его любить стала… И я…

– Ты вызвал Гончих, – завершила я. – Ты, наверно, давно собирался, да?

– Давно, – согласился Райн. Теперь он казался странно спокойным, этот худенький светловолосый парнишка со смешными веснушками на носу. – Еще когда он только Сану… Но я все ждал, вдруг бросит, вдруг бросит… А он не бросал!

– Значит, ее слова стали последней каплей, – тихо произнесла я и снова обратилась к Райну: – Откуда ты знаешь, как вызывать Гончих?

– Бабка научила, – отозвался он. – Она умела всякое такое. С головой у нее неладно было, но – умела… Я еще маленький был, она сказала, дай научу. Мол, если обидят сильно, сделай вот так, собачки плохих людей накажут, только пожелай. Я сам не думал, что всё запомнил… – Райна явно несло. – Сперва хотел так его подстеречь, но он всегда с Бакко ездил, да и сам… Если только стрелой достать, но я не умею толком. Или отравить, но тогда обвинят Сану и отца ее… И тогда я вспомнил! Вспомнил про собак! Они правда явились… и наказали… Я всё видел. Всё…

Райн наклонил голову. Темнота вокруг словно бы сгустилась, даже свет моего огонька-спутника не помогал.

– Лауринь, не двигайтесь, – сказала я сквозь зубы, почувствовав, что капитан обернулся. – Ради всех богов, не двигайтесь… – Я снова крикнула Райну: – А второй раз ты их зачем вызывал?

– Я не вызывал, – удивился он. – Они пришли сами, я не звал, я просто шел на мельницу. Наверно, волк был поблизости, и они явились меня защитить…

«Как бы не так!» – подумала я.

– А теперь я женюсь на Сане, – сообщил Райн. – Мы с ней счастливы будем. Главное, чтобы никто не узнал! Поэтому…

Они явились. Точно такие, как я запомнила: здоровенные темные псы, корноухие, тупорылые… Безглазые морды обратились в нашу сторону, приоткрылись страшные пасти – на этот раз добычу не нужно было загонять, она пришла сама…

Я прижалась спиной к спине Лауриня, почувствовала, как его рука дернулась к эфесу, перехватила его ладонь, стиснула изо всех сил. Оружие тут не подмога.

– Не шевелитесь… – повторила я и почувствовала ответное пожатие.

Гончие подходили все ближе. Казалось, даже редкий снег стал падать медленнее, такой ужас разливался в морозном воздухе. Я ощущала, как вздрагивает спина Лауриня, и отчаянно надеялась, что ему хватит выдержки не броситься прочь сломя голову, как это сделал Ильзор. Меня и саму пробирала дрожь, подгибались колени.

– Сана не пойдет за тебя замуж! – сказала я Райну. Он моргнул, уставился на меня. – Ты что, не понял? Ты убил человека, которого она любила! Она и сейчас его любит, его, не тебя! Ты ее несчастной сделал, понимаешь?

Что-то дрогнуло в застывшем лице мальчишки.

– Несчастной? – тихо переспросил он и сам себе ответил: – Она так плакала… Сана…

Он то ли вскрикнул, то ли всхлипнул и вдруг бросился бежать, увязая в глубоком снегу, то и дело падая и поднимаясь.

Гончие остановились, насторожили уши. Они все еще окружали нас с Лауринем, и я изготовилась поставить защиту, когда они бросятся. Чтобы справиться с ними, потребуется время и немалые силы, и жаль, что я не одна, – придется смотреть, чтобы они не добрались до капитана!

Слепые псы все еще стояли неподвижно, а потом самый крупный, вожак, должно быть, испустил вой, от которого у меня сердце ушло в пятки, а уж что творилось с Лауринем, боюсь даже представить… Свора, повинуясь этому сигналу, ринулась прочь от нас.

Бежать псам пришлось недалеко – они словно стелились над сугробами бесплотными тенями и легко нагнали Райна. Своего хозяина…

Вожак сбил мальчишку с ног – когда нужно, Гончие могут быть вполне материальными. Свора слилась в один темный клубок.

Я не расслышала ни звука. Если Райну повезло, он умер от страха…

Минута, может, чуть больше, и свора исчезла. Только на снегу осталось темное пятно, и меня не тянуло подходить ближе.

– Лауринь, – я повернулась, отчаянно сдерживаясь, чтобы не стучать зубами. – Лауринь, вы как?

– Флоссия… – на капитане лица не было, но держался он молодцом. – Если вы… как вы сказали… в юном возрасте вызвали это…

– То что?

– Я, право, не знаю, кого больше бояться – их или вас… – прыгающими губами выговорил Лауринь.

Я подавила нервный смешок.

– Собаки, – напомнил Лауринь. – Они… они что, растерзали хозяина?

– Да, – коротко ответила я. Сняла с пояса фляжку, початую Бакко, хлебнула, сунула капитану. – Я же говорила, они повинуются не только прямым приказам, но и неосознанным желаниям. Райн очень хотел убить, а когда это у него получилось, потихоньку начал ненавидеть себя самого за этот поступок. Помните, он сказал, что второй раз Гончие явились сами? Тогда это его чувство было совсем слабым, поэтому свора ушла, не тронув Райна. А сегодня… – я отхлебнула еще. – Сегодня, кажется, он осознал, что натворил. Не с Ильзором даже. Со своей обожаемой Саной…

– Как он мог видеть смерть Ильзора? – задал вопрос Лауринь. – Неужели подкарауливал его?

– Это же несложно, – усмехнулась я. – Он проследил за Бакко, когда тот отправился в имение. Я же говорила, для местных тут пути всего ничего, если напрямик, на лыжах, они и конного обгонят. В деревне сказал, что на мельнице будет, на мельнице – что в деревне… Сошло, видать. О том, что Ильзор поедет к другу, он мог слышать на той же мельнице. Вот, наверно, засел где-то на дороге, а когда увидел этих двоих, спустил свору…

– А где теперь Гончие? – тихо спросил Лауринь. – Все еще… где-то поблизости?

– Нет, – устало покачала я головой. – Если не изгнать Гончих из этого мира, они уйдут только со смертью хозяина. Видите, как вышло…

– Удачно… – передернулся Лауринь. – Идемте, Флоссия. Тут… мерзко.

Верное слово подобрал капитан…

На мельнице нас ждали. Мельник кинулся было с расспросами, но я ничего не сказала. Незачем ему знать, что именно случилось с мальчишкой, которого он обучал ремеслу. И Сане не нужно слышать о том, что парень, которого она считала братом, убил человека, которого она любила… А все следы до утра занесет снегом.

– Любезный, – задержалась я в воротах. – Райна не ищите. Кажется, он знал что-то и в бега ударился. Объявится…

– Непременно сообщу! – на лице мельника была написана решимость. – Неужто подслушал, паршивец, как нейр про поездку свою толковал, да протрепался кому? Ох…

Отлично, пусть так и думает.

– И еще, – добавила я, наклоняясь с седла. – Дочка у вас славная. Берегите ее. И внука тоже. Будете его своему делу учить.

Мельник так разинул рот, что я поняла – он и впрямь не знал.

– А как же… – сказал он, справившись с удивлением. – Да завсегда… Нейр щедрый был, неужто не хватит внучка на ноги поставить! Это уж вы не беспокойтесь, госпожа Нарен… Это уж мы сами…

– Да языком не мелите, – предостерегла я.

– Неужто! – нахмурился мельник. – Нейра, она того… если узнает, со свету сживет!.. Это вы не волнуйтесь, госпожа Нарен, мы уж помалкивать будем. Может, и вовсе в город переберемся, брат троюродный давно зовет…

– Удачи, – усмехнулась я и пришпорила кобылу.

– Лучше бы это дело оказалось политическим, – мрачно сказал Лауринь, когда я догнала его и гвардейцев.