Переведи меня через майдан - Шумилов Павел Робертович. Страница 22

Лежу, изучаю потолок. Тела не чувствую. Видно, накачан лекарствами по самые уши. Медицина здесь не на высоте. Так часто бывает в колониях. Какое-то одно направление науки или техники развивается очень интенсивно. Обгоняет даже Землю. Остальные забываются. У колонии не хватает сил на все. Что здесь хорошо развито? Поправка: было развито? Сельское хозяйство. И спин-генераторы научились маленькие делать. Очень симпатичные, маленькие спин-генераторы.

Спин-генератор начинает плавиться с сердцевины. Металл там кипит. Очень быстро горячая зона раздвигается к стенкам. Но стенки холодные. Почему-то из-за этого во все стороны летят брызги. Нам показывали во время подготовки. Наглядный урок. Чтоб никому и в голову не пришла мысль стоять рядом с аварийным генератором. Поздно вечером вывезли на трейлере на пустырь старый генератор и резко заглушили. Брызги раскаленного металла очень красиво смотрелись на фоне темносинего неба.

Тоби полез под эти брызги, отстегнул ремни и вытащил меня из кресла. Дурак. Я дурак. Зачем распахнул дверцу? Он бы не смог ее открыть.

Входит оживленная Фиеста. Садится и изучающе смотрит на меня.

– Привет, летун.

– "Привет", – мысленно отвечаю я. – "Как там мой спаситель?"

– Лучше тебя. У него переломов нет.

У меня, значит, есть. Это новость.

– Ты интересное явление, – продолжает Фиеста. – Внес свежую струю в старое болото.

Я? Даже самому интересно.

– Концепция долга, – поясняет она. – Мунт живет для того, чтобы отдать долг. Даже Тоби этим заразился. Лежит и блаженствует, что вернул тебе долг.

– "Какой?"

– Ты спас его любовь. Он спас тебя. Сейчас половина сети забита выяснением, кто кому чего должен. Быть кому-то должным даже почетным считается. Вроде как причастность к большому делу.

– "Мода. На меня мода, на новые идеи."

Фиеста, склонив голову, обдумывает мою мысль.

– Это тоже неплохо. Время от времени нужно будет запускать в сеть какую-нибудь новую моду. Твой опыт будет полезен, – улыбается мне и выходит из комнаты. Флаттер с легким цокотом спешит за ней, прикрывает дверь. А я возвращаюсь к изучению потолка.

Не в моде дело. Мунты заняты дохлым, бесполезным делом. Им не спасти планету. Они сидят в своих хуторах и не видят, что творится вокруг. А может, видят. Может, понимают, что дело проиграно, что все бессмысленно. Но старательно скрывают эту простенькую мысль друг от друга. Каждая видит, что поражение неизбежно, но боится открыться перед другими. Плохо жить без смысла жизни. И мужикам режут яйца, глушат из станнера и насилуют женщин. Воруют детей, чтоб воспитать из них яйцерезов и насильников. Это никому не нужно, но отказаться невозможно. Отказаться – значит признать поражение. А тут появляюсь я. Со свежей идеей – смысл жизни – вернуть долг. Новая игра. Можно на время забыть о старой.

А ведь о долге первой заговорила Веда, не я. Повесила на меня долг – потерянный робокатер – и отправила спасать Лиану.

Вспоминаю Веду. Резкая, решительная, уверенная. Надежная – говорит Лиана. Гордая, самоуверенная, надменная задавака с командирскими замашками. Но в сети ее уважают, этого не отнять. И моду насчет концепции долга раздула наверняка она. Железная леди с железной хваткой.

Лиана… Совсем еще девочка. Наивная, добрая, доверчивая. Или Фиеста – тоже добрая. Мудрая, все понимающая мать с сединой в волосах. Бездетная…

Что в них общее? Активная жизненная позиция. Трудолюбие, упорство. Повернутость на идее. Нет, не могут они играть друг перед другом. Видимо, за кастрацией мужиков и осеменением самочек на самом деле стоят неплохие шансы на выигрыш.

Какого дьявола я ломаю голову над их проблемами. Меня же это не касается.

По-прежнему не чувствую тела. Губы одеревенелые, но говорю голосом, и Фиеста не возражает.

– Фиеста, почему я всегда засыпаю перед перевязками?

– Не хочу, чтоб ты вопил как недорезанный поросенок. Меня это отвлекало бы.

– Что, так плохо?

– Откуда я знаю? Ты как бревно лежишь. Я тебя анестезиками накачиваю.

– Зачем?

– Глупый, чтоб твою боль не чувствовать. Если буду чувствовать твою боль, не смогу с тобой работать.

– Как Тоби?

– Ходит уже. К тебе пока не пускаю. Заболтает он тебя.

– Ничего…

– Да целы! Целы у тебя и руки, и ноги! – сердится Фиеста, прочитав мою тайную мысль. – Гениталии тоже целы. Все цело, успокойся. Я вчера просчитала на компе варианты посадки с катапультированием спин-генератора. Оказывается, ты был прав. Нельзя было его катапультировать.

– Почему? – спрашиваю я, будто меня это интересует.

– У облегченной машины увеличилась бы амплитуда раскачки.

– Тряски.

– Да, тряски. Это вызвало бы сильный изгибающий момент у основания лопастей несущего винта. В общем, остальные лопасти обломились бы вслед за первой.

– Только не говори, что мне повезло.

– Повезло. Ты остался бы без ног.

Я представил конструкцию кабины, как она сминается от удара, и понял, что Фиеста права. Убить бы того, кто ее проектировал.

– Сыграем в шахматы, – предлагает Фиеста.

– Знаешь, чему меня мама учила? Никогда не играй в карты с предсказателями будущего.

– Не поняла…

– Ты телепатка. Все мои задумки знать будешь.

– Мы по сети играем, – фыркает Фиеста. – Ты здесь, я в другом конце дома.

– Сыграем.

Флаттер устанавливает и включает большой экран. На экране шахматный столик с уже расставленными фигурами. Фиеста уходит и через минуту появляется на экране.

Первую партию играю вполсилы – и проигрываю. Вторую – в полную. Ничья. Но понял главное. Я Фиесте не соперник. Она играет на порядок сильнее меня. Значит, третью партию уступит. Чтоб мне было не скучно играть. Чтоб я не понял то, что уже понял. А если я не захочу выигрывать? У нее цель – проиграть, у меня – не дать ей проиграть. Игра над игрой…

Третья партия вылилась в блиц. Не знаю, как это получилось. Мы выкрикивали ходы все быстрее и быстрее. Флаттер едва успевал переставлять фигуры. И я выиграл. Даже сам не заметил, как. Фиеста последний раз окинула взглядом поле. Улыбнулась

– Ну и затейник ты… Все, хватит. Хорошего понемножку. Пора перевязку делать.