Переведи меня через майдан - Шумилов Павел Робертович. Страница 31
Пора.
Надеваю черный авиационный шлем, перчатки, застегиваю летный комбинезон и выхожу из машины. "Тах – тах – тах" поют над головой лопасти, придавая уверенности. Иду на толпу, и она раздается полумесяцем.
– Я буду судить вас, – динамики в карманах превращают мой голос в громовые раскаты.
– Я буду судить вас, – басовитым эхом отзывается наружная акустическая система вертолета.
– Вы, трое, выйдите вперед! – моя правая ладонь в черной перчатке указывает на парней, левая лежит на поясе. Пальцы ласкают курок станнера. – Егерям надо помогать. Всегда и во всем! Так велят мунты. Вы убили егеря. За это я вас накажу!
Поднимаю с земли два маленьких камушка и жонглирую ими правой рукой. Деревенские почуяли неладное, и вокруг парней быстро образуется пустой круг. Бросаю камешек в грудь самому рослому и тут же левой нажимаю на курок станнера. Парень падает как подкошенный. Второй камень летит в грудь парня справа. И вновь выстрел из станнера. Третий бросается наутек. Хватаю из-под ног ком земли и запускаю ему в спину. Мимо! Второй комок разбивается об рубашку на спине парня, но основной луч станнера проходит мимо. Ему достается лишь боковой лепесток. Он падает, сучит ногами и катается по земле. Когда подбегаю, на меня смотрят широко распахнутые мертвые глаза…
Чтоб я сдох – он же от страха умер!
Минуту стою над телом, отбрасываю ненужный больше ком земли, разворачиваюсь лицом к народу.
– Запомните, люди! Егерям надо помогать всегда и везде! Я буду наказывать тех, кто обижает егерей!
По живому коридору иду к вертолету. Встречаясь с моим взглядом, люди понуро опускают глаза. Женщины уже голосят над убитыми.
Стаскиваю шлем, забрасываю в вертолет и сажусь на ступеньку трапа. Этот оскал, эти мертвые, полные ужаса глаза мне теперь сниться будут. Хотя, вряд ли. Есть способ перебить впечатление. Стоит только на себя в зеркало взглянуть…
– Сукин сын! Щенок! Что же ты наделал?! – староста яростно стучит посохом о землю. – Егерям нельзя обижать дегов! Это закон!
Тебя здесь только не хватало. Где ты раньше был, когда Тоби ногами метелили?
– Кто разрешил тебе станнер в руки взять?! – бушует бывший егерь. Не провела его моя хитрость.
– Сядь, старик. Законы устанавливаю я. Ты назвал меня щенком, а я родился пять веков назад. Я летал от звезды к звезде еще тогда, когда деда твоего прадеда на свете не было. Я – Звездная Элита.
– Многие молодые мнят о себе невесть что, – сердито бормочет бывший егерь, но все же присаживается.
– Брысь, генный анализатор! – не оборачиваясь, поднимаю ладонь. Кибер вкладывает в нее черную коробочку. Прижимаю ее к запястью и вздрагиваю от укола. Показываю индикаторные полоски старосте. Тот недоверчиво жует губами, забирает коробочку, снимает свой анализ и сравнивает.
– Вот, значит, вы какие, – теперь в голосе ничего, кроме бесконечного уважения. Правы были психологи. Можно сколько угодно писать перед дворником формулы высшей математики, но уважать он вас начнет только если вы лучше него в метлах разбираетесь.
– Пойду я, старик…
– Подожди, Элита, что мне людям-то сказать?
– Скажи, что легко отделались. Что ты уговорил меня не наказывать всех сразу. А совсем плохо будет – жми красную кнопку, – протягиваю ему рацию Тоби с аварийным SOS-маяком.
Некоторое время наблюдаю, как староста объясняет что-то столпившимся вокруг него селянам. Потом разгоняю винт и бросаю машину в небо. На экране заднего обзора вижу, как разбегается, прикрываясь от ветра, народ, как с двух ближайших домов срывает воздушным потоком крыши и бросает на огороды. Никого, к счастью, не убил.
Не успел удалиться на два десятка километров, как автопилот сообщает о сигнале SOS. Разворачиваю машину и на полной скорости иду назад. Мужики, обступив старосту, машут руками, указывая на сорванные крыши. Зависаю на высоте 150 метров, переключаю управление на автопилот, пристегиваю карабин к подвесной системе летного комбинезона и, через люк в полу, опускаюсь на тросе прямо в центр толпы.
– Зачем ты дома порушил? – набрасывается на меня староста. – Как людям жить в домах без крыши?
Оглядываюсь на дома. Толпа настороженно замолкает.
– Ты, – указываю пальцем на самого высокого и широкоплечего, – отбери самых сильных мужиков, чтоб за два дня все починили. Ты – указываю пальцем на старосту, – проверь, чтоб хорошо починили. Если лодырничать станут… Как меня позвать, ты знаешь.
– Мы уж как-нибудь без тебя разберемся, – сплевывает на землю бывший егерь.
Нажимаю кнопку на пульте дистанционки и возношусь на тросе в небо. Умен ты, староста. На мне политический капитал заработать догадался. Всего два поколения тебя от молодых отличают. Неужели мутация так быстро идет?
– … как ты посмел их убить?! Ты не имел права их убивать!
– Они преступники. Они опасны для общества и власти. Ты же власть. Какого черта я должен объяснять тебе азбучные истины?
– Но тебе же нет дела до нашего мира! Тебе плевать на него! Ты только боль и смерть приносишь!
– Скажи еще, что я виноват в смерти Лианы!
– Если б ты остался с малышкой…
– Хочешь сказать, что я – самая большая куча дерьма на этой планете?
– Да! Если ты так ставишь вопрос, то да!
Не стоило ей так говорить. Я знаю, что не ангел, но не ей об этом судить.
– Слушай, женщина, а если я сейчас выверну кусок душистого навоза, суну тебе под нос и докажу, что навоз этот – ты!!! Что я по сравнению с тобой – ангел небесный, что тогда?!
Фиеста побледнела. Нет, не то слово. Побелела. Но я уже не мог остановиться. Гримасничал, размахивал руками, жестикулировал, поднося к ее лицу воображаемый навоз в скрюченных пальцах.
– Вы, мунты, нанесли планете вреда больше, чем все отголоски Волны, вместе взятые! Вы, и ваша политика генетической коррекции! Вы скрещиваете голышей с дегами, чтоб избавиться от телепатии. А ты знаешь, что регрессивная мутация дегов проходит доминантой в девяноста семи случаях из ста? На планете не останется телепатов, полноценной разумной расы, останутся одни деги! Детей голышей можно обучить. Из них можно людей вырастить. Но дегов-то обучить невозможно. Они теряют разум на биологическом уровне.