Эльф (СИ) - Зеа Рэй Даниэль. Страница 35

— Я поеду и поговорю с ней, — подытожил Мортон трехдневные препирания с сестрой.

— Не смей! Пусть разбираются сами. Тайрин права: он еще встретит свою женщину.

— Ты настолько глупа, Лой?

— Ты о чем?

— Он уже ее встретил.

— Но Рин не слепая.

— Это единственное, чего ей недостает.

— Мортон, ты знаешь что-то, чего не знаю я?

— Посмотри на своего пьяного брата, и ответь мне: эта женщина дорога ему или она очередная пассия на несколько месяцев? Его и раньше бросали. Вспомни. И что он делал тогда?

— Спал со следующей жертвой.

— А что он делает сейчас?

— Пьет.

— И что это значит?

— Ничего, кроме того, что она оказалась непохожей на остальных.

— Настолько, что в комнате Дамьена я нашел презервативы?

— Что нашел?

— Ты меня слышала.

— Господи… Хочешь сказать, что он больше не может контролировать себя?

— Если бы Тайрин выросла среди нас, думаю, она была бы уже на сносях.

— Он любит ее?

— А ты в этом еще сомневаешься?

— Тогда нужно поскорее поговорить с ней.

— Да, и говорить буду я, как мужчина — мьер с женщиной — мьеркой.

— И что ты скажешь ей?

— Объясню, что это значит, когда мьер не может сдерживать себя.

— О Боже, Мортон! Ты станешь говорить об этом с ней?

— Она не знает элементарных вещей. Кому-то придется ей это объяснить. И лучше, пусть это будет мужчина, который никогда себе подобного не позволял.

— Дерзай. Тогда я останусь здесь, с ним.

— Да, и проследи, чтобы кто-нибудь разбавил виски в этом доме. Пьяный Дамьен — это просто ужасно.

В комнату Тайрин постучали.

— Да? — прокричала она, пытаясь вновь забраться под одеяло в кровати, где валялась уже третьи сутки.

— Тайрин, это Мортон! Есть разговор!

— Нам не о чем говорить!

— Как давно Дамьен стал пользоваться презервативами?

Тайрин подскочила с кровати и открыла дверь, высунув голову.

— Ты в своем уме? Ты что орешь на весь коридор?

— Впусти меня, или будем говорить здесь?

— Я не одета.

— Я понял. Жду тебя в своей машине.

Тайрин осмотрелась. Голова кружилась от трехдневного запоя. Пустые бутылки и пачки из-под сока валялись на полу. Одежда разбросана везде, где только можно. Нужно было привести себя, помятую, в порядок. В таком виде она не могла позволить себе появиться перед Мортоном. Спустя тридцать минут она, слегка протрезвевшая, села в автомобиль Мортона.

— Чего ты хочешь? — спросила она, опускаясь в пассажирское сидение слева от него.

— О-о-о, — помахал Мортон перед своим носом. — А ты, смотрю, времени зря не теряла…

— Не твое дело, сколько я пью. Говори, чего приехал, и проваливай отсюда.

— Я хочу расскать тебе кое-что, о чем ты не знаешь, в отличие от остальных мьерок.

— С чего ты взял, что мне это будет интересно услышать?

— Дамьен давно стал использовать презервативы?

— Это тебя не касается.

— Это касается всех, Тайрин. Всего клана. Отвечай, давно он их использует?

— Нет, — коротко ответила она.

— Мужчины-мьеры не изливают сперму просто так. Я хочу сказать, что этот процесс мы вполне можем контролировать, за исключением одного 'но'.

— Собственной распущенности? — засмеялась Тай.

— Нет. Если женщина, с которой мы спим, доводит нас до безумия.

— Хочешь сказать, что я хорошо тр…сь, Мортон?! — снова засмеялась она.

— Это в тебе спиртное говорит. Если честно, в этих отношениях не имеет значения, как ты тр…ся, Тайрин. Для мьеров сперма является одним из самых ценных подарков. Мьер дарит ее своей возлюбленной в момент интимной близости только в двух случаях: в браке по расчету, когда нужны наследники, или когда он по-настоящему влюблен и не может себя контролировать. Так было всегда. Это — закон. И уж кому, как ни Дамьену, подчиняться ему.

— Любовь — это то, от чего можно вылечиться, завязав новый роман.

— Ты говоришь о людях, но не о нас. Это природа, Тайрин. Она все предусмотрела. И дети у мьеров рождается только в двух случаях: в результате точного расчета или по любви. И если от расчета можно убежать, то от любви — нет. Пара создается на всю жизнь. Умирает один — другой влачит одиночество до конца своих дней. Только ты одна знаешь, любишь его или нет. Скажу одно: если любишь, больше ни с кем сойтись не сможешь.

— А он?

— Что он? С ним все ясно: он пьет третий день, не просыхая.

— Я не вернусь. Он сам выгнал меня.

— Не начинай нести чушь, я тебя прошу. Тебе двадцать три года и ты уже не в том возрасте, чтобы объяснять тебе, почему он так поступил.

— Ты приехал, потому что хочешь вернуть своего брата?

— Я хочу, чтобы клан получил назад своего Главу. А в данный момент ты отобрала его у нас. Чтобы кто ни говорил, ты уже наша Хозяйка. Ты владеешь всем, что принадлежит нам, и Дамьеном в первую очередь.

— Ты взваливаешь на меня чужую ответственность.

— Нет, не чужую. Ты пришла к нам из ниоткуда и забрала нашего Главу. Так что имей мужество признать это и посмотреть правде в глаза: Дамьен выбрал свою Хозяйку, и тебе придется принять это, как данность.

— А если нет?

— Тогда новым Главой стану я.

— Но Дамьен сильный мужчина, он справиться.

— Главе нужен наследник. Ты что, не понимаешь, что у него дети родятся либо только от тебя, либо их не будет вообще?

— Почему? Он переспал в половиной клана! Переспит еще!

— Он не сможет кончить! — взревел Мортон. — Больше ни с кем не сможет! И ты не сможешь спать с другими! Тебе будет противно!

— Но твоя мать после смерти отца родила Лой?

— Она не любила моего отца, Тайрин! Их поженил мой дед! Свою половину она встретила после смерти отца, и тогда на свет появилась Лой.

— Это полный бред.

— Это особенности нашей физиологии. Как думаешь, почему мьеров меньше, чем людей?

— Ну, — задумалась она.

— Достаточно уничтожить половинку, слабую женщину, и род потеряет свою нить.

Тайрин закрыла глаза и приникла головой к стеклу.

— Он не может меня любить. Я — зрячая!

— Ты можешь ослепнуть в будущем.

— Если бы он любил меня, остановил бы!

— А ты не думала о том, что он боится стать причиной твоей слепоты?

— Боится, что если полюбит меня, то я непременно ослепну?

— Нет, не так. Боится, что ты, которую он любит, обязательно ослепнешь, если останешься рядом с ним.

— Это смешно!

— Ничего смешного. Часть предсказания уже сбылась.

— Какая часть?

— Он не сказал?

— Нет.

— Эльза предрекла, что поначалу Дамьен не узнает свою судьбу, только почувствует. Он и не узнал тебя, только почувствовал, там, на переходе. А после того, как увидит по-настоящему, не сможет оторвать глаз. Эту часть мы все видели, когда Лой привела тебя. Теперь эти презервативы, что я нашел в его комнате. Остается только одно: ты должна ослепнуть.

— Но я не горю желанием слепнуть!

— Он тоже этого не хочет. Но колесо уже запущено. Ничего изменить нельзя. Эльза никогда не ошибалась.

— Я не верю…

— Что ж, я сделал, что мог. Если передумаешь, ты знаешь, где нас найти.

— А тебе Эльза предсказала что-нибудь?

Мортон невесело рассмеялся.

— Она сказала, что моя женщина будет меня ненавидеть.

— И любить одновременно?

— Не знаю, Тайрин. Возможно, только ненавидеть.

— То есть, если ты влюбишься, а она нет, твой род прервется?

— Да.

— И ты готов принять это?

— От судьбы не уйти.

— А как же Кристин?

— Откуда тебе известно про Кристин?

— Я следила за вами. Не злись. Я никому не скажу.

— Это секс, Тайрин. И пока что я никогда не достигал таких вершин экстаза, чтобы перестать контролировать свое тело.

Тайрин долго молчала, разглядывая собственное отражение в лобовом стекле. Дамьен называл ее 'котенком'. Ей нравилось слышать это обращение. 'Котенок'. И 'Хозяйкой' он ее назвал. 'Хозяйкой'…