Эльф (СИ) - Зеа Рэй Даниэль. Страница 60

— Милая, я так соскучился по тебе, — шептал Дамьен, стягивая с нее ночную рубашку и покрывая поцелуями бледное истощенное тело.

— И я соскучилась, — ответила она и застонала, когда он, раздвинув ее ноги, нашел губами сокровенный узелок.

— Дамьен…

— Да, котенок, — прошептал он, продолжая свои ласки, притягивая ее ближе к себе и поглаживая ладонями ее бедра.

Она вскрикнула и села перед ним на кровати.

— Иди ко мне, — позвала она и протянула к нему свои руки.

Он не стал медлить и, придавив ее к матрацу, попытался слиться с ней в одно целое.

— Потерпи, немного… — прошептала она, отрываясь от его рта.

Тайрин опрокинула его на спину и села сверху. Она погладила ладонями плоский упругий живот и провела языком по контуру его мышц. Аромат его кожи пробуждал в ней самые смелые желания и она, спустившись ниже, нависла над его плотью.

— Котенок? — тяжело дыша от нахлынувшего возбуждения, позвал он.

— Тш-ш-ш, — прошептала она в ответ и прикоснулась к нему пальцами.

Едва ее губы обхватили его суть, он тут же дернулся и застонал. Ей понравилась его реакция, и она прильнула к нему, обрекая на мучения под ее ласками. Поначалу, ее прикосновения были неуверенными, робкими, как тогда, в первый раз, но по мере того, как его наслаждение усиливалось, она стала вытворять с ним все, на что хватало фантазии. Дамьен выгибался, подавался вперед, стонал, и когда понял, что больше не выдержит без ее тепла, податливости, вздохов и криков, сел в постели, подхватил ее и притянул к себе. Она обвила его бедрами, руками сковала шею, прильнула всем телом, вобрала в себя и задвигалась.

— Котенок…

— Да…

— Я люблю тебя. Ты знаешь, как сильно я люблю тебя?

— Дамьен…

— Я боялся, что больше никогда не смогу прикоснуться к тебе. Я просыпался по ночам от того, что не мог прижать тебя к себе. Я больше не хочу просыпаться один. Это слишком тяжело для меня. Без тебя мне слишком тяжело.

— Я люблю тебя, Дамьен, — прошептала она и расплакалась.

Он остановился. Она на самом деле начала рыдать, и каждый ее судорожный вдох отражался в нем болью, когда она с силой сжимала его плоть. Но он терпел. Он молчал, поглаживая ее по волосам и понимая, что только теперь она смогла выплеснуть все то, что так долго держала в себе.

— Тайрин, милая…

— Я так люблю тебя, что это пугает, понимаешь? Мама! Ее проклятые правила! Я так устала! Я хочу любить тебя, хочу быть с тобой, хочу ребенка от тебя! Боже, я никогда не думала о детях! Я, бесплодное, жалкое существо, со странными ушами и пугающими глазами, хочу ребенка от любимого мужчины! Только теперь я чувствую себя красивой. Это ты заставляешь меня ощущать себя такой. Дамьен… Я чувствую себя такой слабой рядом с тобой, и понимаю, что сильной не хочу больше быть…

Всхлипывания прекратились, и Дамьен почувствовал себя значительно лучше. Он по-прежнему был с ней одним целым, и ее тепло ее тела все еще согревало его.

— Котенок… — прошептал он и совершил свой первый толчок.

Она охнула и прижалась к его шее своими губами. Снова движение. Тайрин запустила пальцы в его волосы и вобрала остроконечный кончик его уха в свой рот. Опять движение, и она, прижавшись к нему, что было силы, задвигалась навстречу.

Он нашел ее губы и не отпустил их, пока она не стала вскрикивать.

— Я тоже хочу ребенка, Тайрин, — прошептал он ей на ухо. — Ты примешь меня с моим кланом? Ты выйдешь за меня, котенок?

— Да-а-а, — простонала она, и зашлась судорогой в его руках.

Он в последний раз заполнил ее тело и, без тени сомнения, подарил ей ту самую жизнь, о которой она говорила.

— У тебя такие красивые ушки, — прошептал Дамьен много минут спустя, прижимая Тайрин к себе и покусывая мочку ее ушка.

Тайрин засмеялась.

— Почему ты смеешься? Ты не веришь мне? У тебя самые красивые ушки на Свете.

— Я всегда стеснялась своих ушей, Дамьен. Одно время даже подумывала об операции, чтобы исправить их форму, но потом подумала о том, что этим самым все равно ничего не изменю. Всегда на меня будут смотреть из зеркала странные бесцветные глаза, а кожа будет такой бледной, что другие будут принимать меня за альбиноса и посмеиваться за спиной, как это делали мои однокурсники. Я видела в этом лишь внешнее проявление уродства. Настоящее было скрыто внутри, в отсутствии каких бы то ни было эмоций по отношению к окружающим меня людям, в отвращении к прикосновениям и сексуальной близости, в отсутствии менструации, а значит и бесплодию. Я и жила-то, собственно, только для того, чтобы найти убийцу матери.

— Никогда не называй себя уродом. Ты самое волшебное существо, которое я когда-либо видел. Ты мой эльф, моя фея, я обожаю твои ушки, а от твоих серебристых глаз я просто не могу оторваться. У тебя самая нежная и шелковистая кожа, какая может быть у земных существ, она сияет на солнце и мерцает в тени, хотя ты сама этого не видишь.

— Я знала, что это сделал тот, кого она знала. Он утопил ее в ванной. Она подпустила его очень близко, а значит, не предвидела опасности. Только тогда, в подвале, когда пришла в себя и нащупала полиэтиленовый мусорный пакет, я все вспомнила.

— Ты можешь не говорить об этом, это слишком тяжело для тебя.

— Но я хочу, Дамьен. Это гнетет меня. Представляешь, что я испытала, когда подумала, что все это совершила я?

— Но почему ты усомнилась в себе?

— Ты знаешь, что такое психоз? Это состояние, когда человек отстраняется от реального мира и погружается в собственный, порожденный больным рассудком. Я видела, как совершенно нормальные спокойные люди в один момент под влиянием болезненного приступа превращались в монстров.

— Убийца этого и добивался. Он хотел, чтобы ты поверила в свою виновность.

Он поцеловал ее за ушком и зарылся носом в шелковистые волосы, разметавшиеся по подушке.

— Тай, я хотел бы попросить тебя возобновить тренировки в темном помещении.

— Дамьен, я прекрасно могу постоять за себя в темноте.

— Ты ничего не видишь в темноте. Это подтвердил и доктор.

— Это потому, что у меня нет этого особого пигмента, да?

— Да, родная, у тебя его нет.

— А как ты видишь в темноте? На что это похоже?

— Я не различаю цветов. Все вокруг серое, более светлое или менее, но я прекрасно распознаю предметы и окружающие детали.

— Интересно, каково это, когда всегда можешь видеть? Тебя не испугает темнота и тишина, ты никогда не отгородишься от постороннего мира, только если не закроешь глаза, конечно.

— Есть кое-что, от чего я слепну, солнышко.

— И что же это? — удивилась Тайрин.

— Когда мигает свет. От вспышек в темноте мьеры слепнут.

— Ты хочешь сказать, что в большинстве ночных клубов ты не сможешь ничего разглядеть?

— Да, поэтому мьеры в обычные клубы не ходят. Светомузыка нас не вдохновляет.

— Интересный факт. Зато я прекрасно вижу в подобных условиях.

— Это все из-за того, что твои глазки больше похожи на человеческие, чем на наши, — засмеялся Дамьен.

— Пожалуй, это единственное мое сходство с людьми.

Он прижался в ее обнаженной груди и подул на пупок.

— Дамьен, я бы хотела отблагодарить Райлиха за помощь.

— Да, честно говоря, даже я не ожидал, что он не побоится капнуть так глубоко.

— Ты о чем?

— Давай, ты еще поспишь, а потом мы встретимся с ним и обо всем поговорим. Договорились?

— Ладно, — улыбнулась Тайрин.

— Рада видеть тебя снова, — улыбнулась Тайрин и обняла Райлиха.

— Я, если честно, тоже. Надеюсь, больше тебе никогда не придется воспользоваться моими услугами.

— Я тоже на это надеюсь, но пока я не закончила то, что начала, покоя мне не видать. Думаю, в свете сложившихся обстоятельств, ты прекрасно меня понимаешь.

Райлих присел на диван возле Лой и взял ее за руку. Девушка сомкнула свои пальцы и погладила его запястье. Тайрин сделала вид, что не замечает происходящего. Так же поступили Мортон и Дамьен.