Поцелуй короля-демона - Коул Кресли. Страница 18

— Ты возмущен уходом за тобой и теперь дуешься, — сказала она небрежно, войдя и встав за кроватью. — Но я планирую изменить это.

Больше мучений. Более дразнящих. Его растущая ненависть боролась с потребностью. Он проклинал свой член, когда он поднялся под простыней в ожидании.

Почему, черт возьми, она не приходила так долго? Он не знал, где она и вернется ли вообще когда-нибудь.

— Тебе не интересно, что я предложу? — Она потянулась за спинкой кровати. — Как я и предупреждала, я пришла при полном параде сегодня, демон.

Он ощутил на коже холод металла и пристально посмотрел вниз на ее руки на его груди. Она носила перчатки до локтя, которые были сделаны из металлических колец и заканчивались на ногтях серебряными наконечниками, острыми и вспыхивающими как бритва.

Рукавицы? В нем начало нарастать беспокойство.

— Я собираюсь использовать все свои уникальные таланты, чтобы соблазнить тебя. Ты не хочешь даже посмотреть на свою женщину?

Он должен был запрокинуть голову назад, чтобы увидеть ее. Он отказался показывать, насколько ему было любопытно.

Не смотри… не делай ничего, к чему она склоняет тебя.

Когда она начала массировать его плечи, он напрягся, но она знала, как действуют ее когти, поэтому она не прокалывала кожу.

— Когда я лежала в темноте тем вечером, мне пришло в голову, что я не должна этого делать только потому, что ты мне отказал.

Она подразумевала, что пригласила другого мужчину в свою кровать? Это было тем, что она делала все это время? Его клыки стали расти.

Она наклонилась, чтобы пробормотать ему в ухо:

— Так… я фантазировала о тебе… в то время как сама себя удовлетворяла.

Он не смог сдержать вспышку гнева — и облегчения — прежде, чем она спросила:

— Ты хочешь увидеть то, что я воображала?

Все еще склоняясь над ним, она подняла руки и поместила их прямо перед его лицом. Воздух над ними стал размытым и словно нагретым. На дальней стене начала показываться иллюзия, словно фильм на киноэкране.

Он приоткрыл рот из-за того, что видел. Сцена показывала ее голой на четвереньках и его, позади нее, сильно сжимающего ее бедра, когда он брал ее сзади.

Веки его отяжелели, челюсть расслабилась. Он мог отвести взгляд вместо того, чтобы смотреть в течение долгих мгновений и чувствовать, как его член каменел с каждым ударом сердца. Ненависть, что он чувствовал к ней, заглушалась его желанием.

Если бы я мог сдержать себя, уменьшить давление, то я мог бы думать…

Воображать ее действия — было одним, но видеть все это — совершенно другим. Когда он увидел свой член, погружающийся в ее лоно, Ридстром застонал, не в силах сдержать себя.

— Ты играешь с вещами, которых не понимаешь. Я потеряю контроль над собой. Я могу убить тебя так же легко, как и заявить на тебя права.

Она проигнорировала его.

— Хотел бы ты увидеть, о чем я думала, когда достигла кульминации?

Иллюзия показала ее мастурбирующую своей голой розовой плотью, садящейся на свои пальцы…

Внезапно видение изменилось, чтобы показать Сабину на коленях перед ним, стоящим. Его кулак был запутан в ее длинных рыжих волосах, направляя ее голову, пока она облизывала его член. Он наполнял ее рот, будучи явно на грани, откинув назад свою голову. Она воображала себе это?

Она прогуливалась перед ним, перед иллюзией, все еще играя. Его дыхание сбилось, время, казалось, замедлилось.

— Сабина?

Она была одета в платье чародеек, то самое, которое древнейшие ее клана одобрили давным-давно. Она носила тщательно продуманный головной убор в золоте и серебре, который, возможно, легко можно было бы назвать короной королевы. Ее волосы были заплетены в дикие косы, вьющиеся вокруг убора.

Маска из черной как уголь краски вокруг век заставляла ее янтарные глаза пылать. Ее губы были обведены кроваво-красной помадой. Металлическое бюстье только прикрывало грудь. Ниже короткой юбки чулки, словно рыболовная сеть сплетенные из золотых нитей и доходящие до середины бедра.

Он всегда думал, что традиционные платья для чародеек — это потенциал для сводящего с ума эротичного образа. Он никогда не видел такое платье на добропорядочной женщине.

До сих пор. Ридстром прошипел проклятие. Необходимо отрицать все, что я хочу.

Ллор постановил, чтобы они были одеты так, потому что чародеи — самый физически слабый клан из всех существ. У них не было когтей — они подражали им. Они были уязвимы для ран, потому они защищали головы и тела металлом. Масками они смущали своих более сильных противников.

Если прежде он не переносил ее…

То теперь она была его фантазией, сделанной из плоти, созданной иллюзией, показывающей его ноги, почти подогнувшиеся, когда она всосала его глубоко.

Моя. Она не торопливо развернулась. Таким образом он мог видеть ее со спины. Пока он созерцал ее дерзкую задницу в этой юбке, он подумал, что окончательно сломлен.

— Я подумала, что мы должны лучше узнать друг друга, — промурлыкала она, снова останавливаясь перед ним. — Возможно, ты отказался взять меня, потому что ты не видел, каким обаянием я обладаю.

Она позволила иллюзии позади себя исчезнуть.

— Обаянием, — тупо повторил он. Теперь она хотела говорить, когда он делал все возможное и не возможное, чтобы не коснуться его больным членом прохлады простыни.

— Мне любопытно, демон. Чем ты наслаждаешься в сексе?

Он пытался понять это большую часть своей жизни. Он знал, что ему нравилось, как она одета. Он будет фантазировать, как лишает ее этой порочной одежды. Медленно расстегивая каждую сложную часть… это потребовало бы времени, ожидания. Медленно развязать шнурочки кожи на ее металлическом бюстье.

— Распространяли слухи, что тебя привлекают хорошие девочки, добродетельные женщины.

Внутренне встряхнувшись, он произнес:

— Я хочу добродетельную королеву для своих людей.

— Но это не то, в чем ты нуждаешься в постели.

— И как бы ты узнала об этом?

— По тому, как ты буквально трахал глазами мое тело в этом одеянии и при этом поднималась твоя простыня. Знаешь, что я думаю? Я думаю, что в глубине души ты всегда хотел злую девочку. Судьба знала это, и потому тебе дала меня. Я думаю, что ты самоотверженно выбирал добродетельных женщин, скучных, правильных женщин только потому, что тебя учили так делать.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

— Я знаю о тебе все, Ридстром. Я изучала тебя в течение очень многих лет, поглощая запрещенные биографии очень старого типа. И за прошедшие два дня я пересмотрела все тексты об истории твоей семьи, твоей истории. Я работала, чтобы согласовать то, что было написано, с тем, что я знаю о тебе лично.

Пот бисеринками украсил его лоб. Сколько она изучила?

— Например, я прочла, что ты сделал попытку определить свою женщину впервые в твой тринадцатый день рождения и следующим днем позже. Я думаю, это правда.

Это правда. Для принца демонов попытка с женщиной была очень важна. Он спал со всеми подряд, пытаясь найти свою супругу. Ридстром взял больше женщин в первом столетии своей жизни, чем он имел в последующие четырнадцать.

Она продолжала:

— Они были старше тебя, и они были «леди», которые являются обязательными для сексуально-неосведомленного. Они жеманничали? Они называли его пенисом, а не членом? — спросила она, указывая изогнутым пальцем-когтем на него. — И действительно они были слишком нежны с ним?

Да на все ее вопросы. Он ненавидел нежность. Он хотел брать женщин долгими ночами и ощущать это на следующий день. Когда он был молодым, у него был друг, который хвастался каждой царапиной на спине, как отметиной его последнего завоевания. Ридстром горько ему завидовал.

— Как неловко, должно быть, брать одну незнакомку за другой. Их так много. И ты так молод, чтобы справиться с таким наплывом. Следующее разочарование.

Его партнерши всегда нервничали, каждая в душе надеясь разорвать печать, чтобы стать его супругой. Секс стал словно испытанием — одно неловкое спаривание за другим: «Я сожалею, что дернул вас за волосы»; «Тссс, хорошо ли так я делаю, мой вассал?».