Белый Клык. Любовь к жизни. Путешествие на «Ослепительном» - Лондон Джек. Страница 80

Связанные веревкой, обе драги были закинуты — одна по правую, другая по левую сторону судна. Опустившись на самое дно и растянув до конца привязь, они заметно стали задерживать ход судна. Джо прикоснулся к вытянувшейся струной веревке и по ней ясно чувствовал толчки и царапанье драги о дно.

— Вытаскивай! — скомандовал Француз-Пит.

Мальчики ухватились за веревку и вытащили драгу. Сеть была переполнена илом, тиной и мелкими устрицами, среди которых кое-где мелькали и крупные.

Содержимое вывалили на палубу, а пустую драгу опять закинули в воду. Крупные раковины отобрали и сложили в кокпит, остальные вышвырнули обратно. Отдыхать было некогда, предстояло опорожнить и другую сеть, а, отсортировав добычу, надо было вытащить обе драги, чтобы дать возможность Французу-Питу повернуть «Ослепительного» на другой галс. Вся флотилия занималась тем же делом. Некоторые парусники подходили к ним очень близко, и пираты обменивались приветствиями и перебрасывались отрывистыми словами и шуточками. Но работа была не из легких; не прошло и часа, как Джо начал выбиваться из сил от непривычного напряжения. У него ломило спину, руки были порезаны до крови от неосторожного обращения с острыми раковинами.

— Отлично, отлично, — подбадривал его Француз-Пит. — У вас дело идет на лад, и вы скоро и этому научитесь.

Джо состроил кислую улыбку: сейчас он думал только об отдыхе и обеде. Порой вытаскивались мало наполненные драги, и мальчики могли передохнуть немного и обменяться словечком.

— Вот это — Спаржевый Остров, — заметил Фриско-Кид, указывая на берег. — По крайней мере, так называют его рыбаки и моряки каботажного плавания. А местные жители называют его островом Бэй-Фао. — Он показал немного правее. — А повыше — Сан-Леандро. Отсюда не видно, но он в той стороне.

— Вы там были? — спросил Джо.

Фриско-Кид мотнул головой и позвал его вытащить драгу.

— Эти отмели никому не принадлежат, — продолжал он, — их называют заброшенными отмелями, и пираты появляются здесь, притворяясь, что занимаются ловлей.

— Почему вы говорите, что они притворяются?

— Да потому что они пираты и потому что им гораздо выгоднее ловить устриц на частных отмелях. — Он повел рукою на восток и юго-восток. — Частные отмели в той стороне, и если сегодня не будет шторма, то вся флотилия двинется туда ночью.

— А если разыграется буря?

— Что ж, тогда от набега придется отказаться, а Француз-Пит будет бесноваться, вот и все. Он терпеть не может, когда погода нарушает его планы. Но ветер не унимается, а хуже ничего не может быть, как если буря застигнет у юго-восточных берегов. Пит, пожалуй, заупрямится, а лучше было бы нам убраться подобру-поздорову, не дожидаясь шторма.

Сначала погода как будто улучшилась. Резкий юго-западный ветер заметно приутих, и около полудня, когда они стали на якорь, солнце выглянуло из-за туч.

— Все это так, — приговаривал Фриско-Кид пророческим тоном, — но я недаром поплавал в заливе. Буря только готовится к натиску и неожиданно разразится вовсю.

— Я полагаю, что вы совершенно правы, Кид, — согласился Француз-Пит, — но «Ослепительный» выдержит. Прошлый раз он отступил, а ночь выдалась чудесная. Так пусть же на этот раз он отличится. Идет дело, а?

Глава XV

ХОРОШИЕ МОРЯКИ НА СКВЕРНОЙ СТОЯНКЕ

В течение всего остального дня «Ослепительный» отчаянно плясал на якоре, но к вечеру волнение несколько затихло. Поэтому все собравшиеся на отмель пираты, следуя примеру Француза-Пита, решили попробовать отстояться, пустив в ход запасные якоря.

Француз-Пит заставил обоих мальчиков сесть в ялик, и они, ежеминутно рискуя опрокинуться, завезли и бросили второй якорь под прямым углом к первому. После этого Пит стал выправлять якорную цепь и канат второго якоря до тех пор, пока «Ослепительного» не отнесло назад футов на сто, где держаться ему было гораздо удобнее.

Джо, укрывшись в кокпите, наблюдал дикую пляску волн. Устричные отмели лежали в открытой бухте, и ветер, гулявший здесь на двенадцатимильном водном просторе, нападал на суда так неистово, что казалось вот-вот сорвет мачты. Когда надвинулись сумерки, с наветренной стороны замелькало белое пятнышко, оно приближалось, вырастало, и наконец ясно обозначился огромный парус «Северного Оленя».

— Ах будь ты неладен! — выругался Француз-Пит, выбегая из каюты. — Когда-нибудь, о, когда-нибудь он нарвется, верьте моему слову! С ним сделается вот этак: крак и пуф! И нет тебе ни Нельсона, ни «Северного Оленя»! Ах, шут его подери!

Джо вопросительно посмотрел на Фриско-Кида.

— Да, это правда, — произнес Фриско-Кид. — Надо было бы Нельсону взять один риф. Два еще лучше. А он распустил паруса так, как будто бы за ним гонятся дьяволы. Он хватил через край; зачем поступать так опрометчиво, когда в этом нет ни малейшей нужды? Я с ним вместе работал и хорошо знаю его повадки.

«Северный Олень» взмыл на пенистом гребне, как птица, и летел прямо на них.

— Вы не бойтесь, — сказал Фриско-Кид, — он нас не заденет; он только хочет хвастнуть удальством.

Джо вздрогнул и невольно попятился.

«Северный Олень» взвился на дыбы, носом к небу, оголив вест, форштевень, потом кинулся вниз и, вынырнув из пучины, пронесся стрелой мимо «Ослепительного» на расстоянии менее фута.

У руля стоял Нельсон. Промелькнув мимо них, он весело захохотал и махнул рукой Французу-Питу, возмущенному его выходкой.

Очутившись позади «Ослепительного», великолепное судно повернуло так круто, что казалось, будто оно опрокинулось, но потом оно выпрямилось и понеслось новым курсом как бешеное. Затем стало у них на траверсе. ^[20]Видно было, как спустили кливер, как якорь полетел за борт и как судно закачалось взад и вперед, а парус хлопал о мачту, и как вслед за первым якорем бухнулся и второй на порядочном расстоянии от первого.

Парус спустили мигом; свернули и убрали его, казалось, прежде, чем якоря успели забрать за дно.

— Бравый моряк, слов нет: моряк, каких мало!

У Француза-Пита глаза засверкали от восхищения. Фриско-Кид тоже любовался им.

— Как на яхте! — проговорил он, спускаясь в каюту. — Положительно, как на яхте, даже еще лучше.

К ночи ветер снова грозно завыл и к одиннадцати часам достиг такой силы, что Фриско-Кид объявил наступление бури.

На «Ослепительном» спал только Кид. Француз-Пит ежеминутно выходил на палубу. Раза два он вытравил канат и цепь. Джо лежал, свернувшись клубочком под своим одеялом, и прислушивался к реву бури, тщетно пытаясь заснуть. Не то чтобы он боялся, но как заснуть непривычному человеку при таком адском треске и грохоте и при такой неистовой качке! Трудно даже представить себе, как это может судно безнаказанно выкидывать такие коленца. Порой «Ослепительного» передергивало из стороны в сторону, и он захлебывался. Порой он подскакивал и с оглушительным треском снова падал на волны. При этом казалось, что дно его разлетается вдребезги. Порой так трепало на якоре, что «Ослепительный» визжал, кряхтел и стонал, как будто от боли во всех своих дощатых суставах.

Фриско-Кид, просыпаясь, с улыбкой поглядывал на приятеля.

— Это называется, по-нашему, отстаиваться, — приговаривал он. — А вот погодите, что будет дальше, когда на рассвете двинемся. Да и теперь того и гляди несколько шлюпов выбросит на берег.

И, повернувшись на другой бок, моментально засыпал. Джо позавидовал его безмятежному настроению.

В начале четвертого Француз-Пит завозился на носу судна. Джо выглянул наружу, желая узнать, что он там делает, и при неверном свете бешено раскачивавшегося морского фонаря увидел, что капитан вытащил две запасные бухты каната и привязывает их к якорным канатам, чтобы удлинить их.

В половине пятого Француз-Пит развел огонь, а в пять позвал мальчиков к завтраку. Напившись кофе, они вылезли в кокпит и увидели страшную картину. Серое утро слабо озаряло клокотавшие волны. Спаржевый Остров различить было трудно, но зато ясно слышался грохот прибоя у его берегов. Когда совсем рассвело, они увидели, что за ночь их отнесло на целые полмили.