Сердце человека (СИ) - Крюкова Оксана. Страница 23

Повелитель поднял руку к ее лицу и стал ласково гладить нежную женскую щеку. Он понимал, что Элеонор пытается перевести все на язык страсти, но сейчас Принц Тьмы должен ее наказать. И он схватил вампиршу за горло железной хваткой.

– Кого ты пытаешься обмануть, Элеонор? Принца Тьмы? – прошептал он на ухо задыхающейся девушке.

– Я… никогда… – пытаясь поймать воздух, произнесла вампирша.

– Тогда что это было? Или ты думала, я не узнаю, кто организатор бунта на Манхеттене? Отвечай! – Дэмиан слегка ослабил хватку.

– Это был не бунт! – вскрикнула Элеонор, когда ей немного ослабили горло. – Я бы никогда!..

– Тогда что? – голос Дэмиана стал еще грознее. Он не позволит играть с ним и накажет провинившуюся, даже если это его Элеонор.

– Разве ты не понимаешь? – вспыхнули щеки вампирши от волнения. – Ты был с ней!

– Что? – недоумевающе спросил Дэмиан.

– Ты был с ней, с этой Светлой! – выпалила вампирша, и Дэмиан снова жестко схватил ее за горло.

– Никогда, слышишь, никогда не говори таких вещей, – в его взгляде читался смертный приговор Элеонор, но та не растерялась.

– Разве ты не понимаешь, как я люблю тебя? Хочешь убить? Убей! Я не смогу жить без твоей любви, – уверенно сказала вампирша, с вызовом глядя в черные глаза Дэмиана, наполненные адским огнем.

И он все-таки отпустил ее горло, ослабив хватку. Слова вампирши его задели.

– Это не было бунтом, – шептала Элеонор, пытаясь отдышаться. – Я так тебя люблю, что схожу с ума, когда ты не со мной.

– Откуда ты узнала? – лишь спросил Принц Тьмы.

– Женское сердце всегда знает, когда любимый смотрит на другую, – горячо ответила вампирша и неожиданно для Дэмиана бросилась с объятиями ему на шею.

– Да, я виновата, я совершила глупость и раскаиваюсь в этом. Просто попытайся меня понять, я схожу с ума, если ты обнимаешь не меня.

И Элеонор жадно поцеловала его в шею, затем в плечо, затем опустилась еще ниже, прикоснувшись губами к его груди. Дэмиан не препятствовал, лишь продолжал сурово на нее смотреть. Значит, это был не бунт, а просто ревность. Но какую цену Принцу Тьмы едва не пришлось заплатить за ее глупую выходку!

Тем временем Элеонор опускалась все ниже и ниже, лаская своего повелителя языком. Она прекрасно понимала, как ее красота и женственность действуют на Принца Тьмы. Они были вместе уже более пяти столетий. И она знала Дэмиана так же хорошо, как саму себя. Знала, как утихомирить его гнев или, наоборот, разжечь. Элеонор продолжала настойчиво ласкать своего господина. Дэмиан не выдержал и невольно застонал от удовольствия, когда почувствовал ее остренький язычок ниже линии бедер. Напряжение всех последних дней очень сильно на него давило, и Элеонор оказалась рядом как нельзя кстати. Он запустил свои руки в ее золотистые волосы и стал поощрять ее ласки ответными движениями. Затем резко опрокинул высшую вампиршу на пол и грубо овладел ею.

– Впредь будешь знать, как устраивать против меня акции неповиновения, – шептал он ей на ухо, двигаясь все резче и резче.

Элеонор же лишь стонала от наслаждения. Она снова победила. Ее господин не сможет причинить ей боль, только удовольствие, от которого она сходит с ума. Вампирша изгибалась под ним, словно натянутая тетива, обмякала и снова вытягивалась от волн наслаждения. А Дэмиан все не отпускал ее руки, с силой сжатые в его ладонях, пока полностью не удовлетворил свою жажду, что, словно лава, накопилась в нем. И только с последним толчком Принц Тьмы отпустил запястья Элеонор.

Придя в себя после близости с красавицей-вампиршей, Дэмиан поднялся с пола и снова грозно на нее взглянул.

Элеонор лежала с задранным выше живота платьем и, как кошка, вытягивалась перед ним, вновь маня обнаженным телом и хитро улыбаясь.

– Если ты думаешь, что твои ласки остудили мою злость, то ошибаешься, – спокойно сказал Принц Тьмы, и Элеонор дико вскрикнула от боли.

Дэмиан одним лишь взглядом вывернул ей лопатку на спине. Вампирша упала на пол, застонав, и поползла прочь от своего господина. Но тут у нее вывернулась вторая лопатка, и девушка снова упала, застонав от боли. Принц Тьмы двигался за ней, как убийца за жертвой, выворачивая взглядом кости ее тела, ребро за ребром.

– Ты больше никогда так не сделаешь, Элеонор, – холодно произнес он, бесстрастно наблюдая, как она мучается и стонет от боли. – Никогда.

И лишь когда Дэмиан решил, что с нее достаточно, он оставил вампиршу в покое.

– Какой бы повод ты ни нашла, ты больше никогда так не сделаешь. Это мое последнее предупреждение.

Дэмиан хотел уйти, когда Элеонор вскрикнула:

– Но я не смогу жить без твоей любви! – и ее фиалковые глаза наполнились слезами не столько от боли, сколько от только что испытанного унижения и горечи обиды.

Дэмиан не смог оставаться все таким же холодным, ведь Элеонор была для него не просто одной из высших вампиров. Все это время она была его возлюбленной. Принц Тьмы все-таки обернулся.

– Элеонор, для меня ты была, есть и будешь самой любимой. Я хочу, я жажду тебя. Ты всегда будешь рядом со мной. И для меня ты не просто возлюбленная, ты мой друг, ты мой единомышленник, ты мой самый близкий человек в этом мире. Если этому кто и может помешать, то только ты сама. Не возводи между нами преграду своими глупыми поступками.

– Но как же быть с ней? – проскулила Элеонор сквозь слезы.

Дэмиан сразу понял, о ком она говорит.

– Почему тебя это так тревожит? У меня всегда было много женщин, и это никогда не беспокоило тебя раньше.

Элеонор промолчала. Она не хотела говорить своему господину, что чувствует угрозу со стороны той блондинки, которая принадлежала не миру Темных и не миру людей. Эта девушка была иной, абсолютной противоположностью Элеонор. К тому же вампирша интуитивно чувствовала, что эта другая была для Принца Тьмы не просто забавой, а чем-то большим.

Прочитав мысли вампирши, Дэмиан невольно рассмеялся.

– Какие глупости, Элеонор. Как можно сравнивать лед и пламя? Ты мое пламя, ты меня согреваешь, – и Дэмиан склонился над ней, чтобы погладить по золотым кудрям. – Ты вообще не должна о ней думать, ведь ты всегда будешь в моем сердце.

Затем он встал и, глядя на Элеонор сверху вниз, добавил:

– И пусть тебя это больше не касается, Элеонор. Ты в этом мире, она в другом. Тебе нечего с ней делить. К тому же ты очень много значишь для меня, вот и не порти все глупой ревностью, будь мудрее. Если снова меня ослушаешься, ты наверняка меня потеряешь.

И Дэмиан окончательно вознамерился уйти. Он сказал ей все, что хотел. Услышит она его или нет, решать уже Элеонор. Вампирша вновь заскулила от горечи. Как же легко ему говорить: «Будь мудрее»! А она так любит его, так жаждет всегда быть рядом!

– Ты прав, господин! – крикнула вслед Дэмиану вампирша, заставив себя подняться и гордо вскинуть прекрасную головку. – Я буду мудрее, ибо, судя по нашему последнему акту любви, есть кое-что, чего она тебе никогда не даст.

И Элеонор торжествующе посмотрела на Принца Тьмы. Видя, как тот резко остановился и обернулся к ней, вампирша поняла, что попала в точку.

Но Дэмиан лишь снисходительно улыбнулся.

– Существует много того, чего никогда не дашь ты, – спокойно ответил он и вышел из зала, хлопнув массивной железной дверью в арочной створке.

Элеонор осталась одна. И почему-то глухая тишина в зале показалась ей пророческой. В своей прошлой земной жизни она была ведьмой и умела видеть знаки. И сейчас, стоя в зале одна, она видела в этом особый смысл. Знак того, что рядом с ней никогда больше не будет Принца Тьмы. Сердце Элеонор заныло от боли. Она уже более пяти столетий была верной подругой повелителя Темных. Он делился с ней самым сокровенным, делил с ней пищу и ложе. Неужели всему этому придет конец? Неужели она, Элеонор, отойдет на второй план? Никогда!

В одном Элеонор сейчас была уверена твердо: Дитя Света не сможет дать Дэмиану плотского удовольствия. Видимо, это ей запрещено. И пока Дэмиан хотя бы телом принадлежит вампирше, она за него поборется. Еще не все потеряно. Дэмиан прав, ей надо быть мудрее. Элеонор должна выжидать, как хищница выжидает свою жертву. Рано или поздно Принц Тьмы наиграется со Светлой девкой. Тогда и пробьет час Элеонор. Тогда она и погубит Дитя Света, может быть, и не без помощи Дэмиана, в котором снова проснется жажда к убийствам.