Просто любовь - Веббер Таммара. Страница 2

— Сама доеду.

Тут мой взгляд упал на сумку, содержимое которой рассыпалось по полу вокруг кресла водителя. Парень глянул вниз и, наклонившись, стал искать ключи, а найдя, потряс ими и спросил:

— Ты, наверное, это ищешь?

Тут только я поймала себя на том, что до сих пор ни на сантиметр к нему не приблизилась. Лизнув губу, я во второй раз за вечер почувствовала вкус крови. Придерживая юбку, я придвинулась к тусклому свету лампочки, вмонтированной в потолок. При мысли о том, что со мной чуть было не произошло, я почувствовала дурноту. Когда я потянулась за ключами, пальцы у меня дрожали. Нахмурившись, парень сжал свою находку в кулаке и опустил руку:

— Тебе нельзя ехать одной.

Судя по выражению его лица, видок у меня был кошмарный. Я удивленно моргнула, все еще продолжая тянуться за отнятыми ключами:

— Что? Почему?

Парень выставил три пальца:

— Во-первых, после того, что случилось, тебя всю трясет. Во-вторых, мне кажется, тебе все-таки нужна медицинская помощь. И в-третьих, ты, наверное, выпила.

— Я не пила, — отрезала я. — Сегодня я должна быть за рулем, чтобы развезти ребят по домам.

Парень вскинул брови и огляделся:

— И где же эти ребята? Если бы они действительно были с тобой, не случилось бы всего этого безобразия. А так ты торчишь одна на темной парковке и даже не смотришь по сторонам. Не очень-то ты осторожна!

Тут я вдруг страшно разозлилась. На Кеннеди — за то, что не был рядом; он бросил меня две недели назад и теперь вот не проводил до машины. На Эрин — за то, что уговорила меня прийти на этот дурацкий праздник, и особенно на себя — за то, что согласилась. Ну и разумеется, я вся кипела при виде подонка, который, ничего не соображая, валялся на асфальте в нескольких футах от моего грузовичка, в крови и слюнях. А еще негодовала на незнакомого парня, который заграбастал мои ключи и рассказывал мне, какая я глупая и несерьезная.

— То есть это я виновата, что он на меня напал? — Саднило горло, но я не обращала внимания на боль. — Я виновата, что мне от общаги до машины нельзя дойти, чтобы кто-нибудь из вас не попытался меня изнасиловать? — Теперь я вернула ему это слово. Пусть видит, что я никаких слов не боюсь.

— Кто-нибудь из вас? По-твоему, я то же самое, что этот кусок дерьма? — Он указал на Бака, продолжая смотреть мне в глаза. — У меня с ним нет ничего общего.

Именно в этот момент я заметила, что в нижней губе у него, слева, поблескивает серебряная серьга.

Здорово! Я застряла на стоянке наедине с сердитым незнакомым парнем, у которого во рту кольцо и который не собирается отдавать мне ключи. Вот так ночка выдалась! Я хотела продемонстрировать твердость, но вместо этого всхлипнула.

— Пожалуйста, отдай ключи! — Я опять протянула руку, стараясь, чтобы она не дрожала.

Парень сглотнул, глядя на меня. Я тоже в упор посмотрела ему в глаза. Точно определить их цвет я не могла. Но даже в полумраке было видно, что они ясные, светлые и резко контрастируют с темными волосами. Его голос зазвучал мягче, менее враждебно:

— Ты живешь здесь, в кампусе? Давай я тебя довезу, а потом вернусь сюда пешком и уеду к себе.

Мое сопротивление было сломлено. Я кивнула и потянулась за сумкой, чтобы снять ее с сиденья водителя. Парень помог мне собрать разбросанные по полу ручки и карандаши, блеск для губ, кошелек, тампоны, резинки для волос. Наконец он поднял упаковку презервативов и, кашлянув, протянул ее мне. Я отшатнулась:

— Это не мое!

Он нахмурился:

— Уверена?

— Абсолютно! — Я стиснула зубы, чтобы опять не вспылить.

Тогда парень взглянул на Бака:

— Вот подонок! Хотел, наверное… — Он посмотрел на меня, потом снова на Бака. — Э-э-э… чтобы не осталось улик.

Я предпочла не разбираться в подобных деталях.

— Потом выброшу. Назад он это точно не получит, — сказал парень, запихивая упаковку в передний карман джинсов. Он уселся, завел машину и, все еще хмурясь, в очередной раз смерил меня взглядом, после чего спросил: — Точно не хочешь вызвать полицию?

Из общаги донесся смех. Прямо посредине центрального окна красовался, как в раме, Кеннеди. Он танцевал, обхватив руками девицу в белом полупрозрачном платье с глубоким вырезом. Над головой у нее был нимб, а за спиной крылышки. Прекрасно. Просто прекрасно.

Отбиваясь от Бака, я потеряла ободок с рожками, который Эрин на меня нацепила, когда я сидела на кровати и ныла, что не хочу идти на этот дебильный карнавал. Без рожек я была просто девушкой в коротеньком облегающем платье, красном с блестками, — в обычной жизни я бы такого ни за что не надела.

— Точно.

Когда мы отъезжали, свет фар упал на Бака. Он заслонил лицо рукой и попытался сесть. Даже на расстоянии я увидела его разбитую губу, расквашенный нос и заплывший глаз. Хорошо, что не я была за рулем. А то могла бы его переехать.

Я сказала, в каком общежитии живу, уставилась в окно и за все время, что мы петляли по студенческому городку, больше не смогла выдавить ни слова. Я обхватила себя руками, как будто на мне была смирительная рубашка, и старалась подавлять дрожь, которая пробегала по телу каждые пять секунд. Не хотелось, чтобы молодой человек, сидевший за рулем, видел эти судороги, но поделать я ничего не могла.

Стоянка возле общаги была битком забита. Все места у входа уже заняли. Парень припарковал мой грузовичок в заднем ряду, спрыгнул на асфальт, обошел машину и помог мне сползти с места. Он нажал кнопку, чтобы дверцы закрылись, и передал ключи мне. Я взяла их, изо всех сил стараясь не показывать, как мне плохо. Потом мы пошли к зданию.

— Давай карточку.

Я трясущимися пальцами достала ее из кармана сумочки и передала ему. Заметив у него на костяшках кровь, я охнула:

— Господи! Ты поранился!

Он оглядел руку и мотнул головой:

— Нет, это в основном его кровь.

Тут парень сжал губы и, отвернувшись от меня, приложил карточку к замку. Интересно, молодой человек и внутрь собирался со мной пойти? Вообще-то, я уже очень хотела остаться одна.

Открыв дверь, он протянул карточку мне. В вестибюле было светло, и теперь я могла разглядеть глаза парня: они были серо-голубые и смотрели из-под насупленных бровей. Он во второй раз спросил:

— Ты точно в порядке?

Я невольно поморщилась и, опустив голову, чтобы положить карточку обратно в сумку, кивнула:

— Да, все нормально.

Он понял, что я вру, и со вздохом провел рукой по волосам:

— Может, все-таки позвоним кому-нибудь?

Я покачала головой. Мне нужно было скорее добраться до своей комнаты и упасть на кровать.

— Спасибо, не надо.

Я проскользнула в вестибюль, стараясь не задеть парня, и направилась к лестнице.

— Джеки! — мягко окликнул он, все еще стоя в дверях. Я оглянулась, держась за перила, и мы посмотрели друг на друга. — Ты ни в чем не виновата.

Я больно прикусила губу, кивнула и побежала наверх, стуча каблуками о бетонные ступеньки. На площадке второго этажа я резко остановилась и обернулась еще раз. Парень уже ушел.

Я не знала, как его зовут. До того вечера мы не только не встречались, но, по-моему, я даже мельком его не видела. Иначе бы запомнила эти удивительно ясные глаза. Так что я понятия не имела, кто он. А он назвал меня по имени. Причем не Жаклин, как было написано в моей карточке, а Джеки — так окрестил меня Кеннеди, когда мы еще учились в старших классах.

За две недели до этого.

— Вернешься к себе или переночуешь у меня? — Мой голос звучал кокетливо, напевно. — Эрин поехала на выходные к Чезу, потому что его соседа сейчас нет в городе. Выходит, я буду совершенно одна…

Мы с Кеннеди встречались без одного месяца три года. Не было смысла прикидываться скромницей. Эрин уже стала называть нас пожилой супружеской парой. «Завидуй молча!» — отшучивалась я, а она отвечала: «Да иди ты!»

— Мм… зайду к тебе ненадолго.