Падение Хронополиса - Бейли Баррингтон Дж.. Страница 21

Впереди смутно замаячила цель — корабли флота времени. Под защитой собственных полей ортогонального времени они выделялись в клубящемся страте четкими сияющими предметами. В наушниках Этона зазвучали сигналы лучей наведения.

И тут его завертело волчком: что-то стремительно бросилось на него сбоку. Это было изображение человека, то трехмерное, то четырехмерное, — крупный мужчина, разодетый как цирковой фокусник, в развевающемся плаще и разноцветных чулках. На месте глаз в орбитах мерцали драгоценные камни. Он оскалился по-волчьи, наставив на Этона короткую трубу, похожую на базуку, из которой исходило что-то клубящееся.

Пурпурный туман ударил Этона в грудь, подобно физической силе. Он ощутил, как задрожало все тело, и вильнул в сторону.

Человек бросился следом. Базука зашипела, и Этой увидел, в чем состоит ее действие: она искривляла ткань страта. Он со страхом почувствовал, как его засасывает вихрем, и отчаянно заработал рулем.

И тут исчезло и видение, и страт. Этон оказался внутри стальной клепаной камеры, точно такой же, как та, в которую он вошел вечность назад, и уши его наполнил громкий гул.

За миг до того, как человек с глазами-драгоценностями исчез, Этон успел рассмотреть подобравший его линкор Как ни смешно, это был флагман адмирала Хайта «Оплот веры».

Глава 5

Обессилевшая от страха и усталости, Инприсс Соре с глубоким вздохом упала на скрипучую кровать. Откинув непокорные волосы от глаз, она осмотрела мрачноватую комнатку, которую только что сняла за гроши.

Две недели, прошедшие со дня бегства из Хронополиса, чуть не свели ее с ума.

Удачно вышло, что она прихватила с собой сумочку с деньгами и кредитными карточками, иначе она оказалась бы совсем беспомощной. У нее была единственная мысль: сбежать как можно дальше. Все знали, что травматики, выбрав жертву, сделают все возможное, чтобы найти ее и довести ритуал до конца.

В начале у нее мелькнула мысль пойти в полицию и рассказать, но она слыхала о людях, которые так поступили, — они были взяты под защиту… и убиты в камере полицейскими из секты травматиков. Видение камеры, откуда нет выхода, вызывало панический страх, усиленный клаустрофобией.

Нет. Единственное решение — бегство. Спрятаться, сжаться так, чтобы тебя не заметили.

Только это было так сложно! Это было уже третье убежище после бегства из вечного города, и уже в третий раз Инприсс сменила имя. Сначала она направилась в городок, расположенный всего в пятидесяти милях от Хронополиса, и на несколько часов страстное желание спастись вызвало ложное чувство, что она действительно спаслась. Но потом она, возвращаясь в свою новую квартиру, заметила тех двоих, что ее пытали. Они шли по тротуару, рассматривая номера домов.

И ей пришлось бежать, не прожив на новом месте и дня, но это был еще не конец. Она оставила континент Америк и перебралась в Аффру, но преследователи отправились следом за ней. Ей повезло — она их заметила в зале регистрации аэропорта и возле транзитной зоны и потому была предупреждена. В конце концов Инприсс, не думая о расходах, совершила пять перелетов подряд, перечеркнув земной шар в разных направлениях, чтобы стряхнуть погорю, и скрылась в этом провинциальном городке в самом сердце Срединного континента.

В лицо она знала только двух травматиков — Стрина и Вилена, как они называли друг друга, — но сколько других, незнакомых ей членов секты следили за ней и охотились на ее, используя все способы, которыми можно найти человека? Инприсс стала бояться всего и всех.

И не знала, сколько сможет прожить в таком ужасе.

Мелькнула вялая мысль, не обратиться ли к Церкви. Может быть, утешитель ей поможет? Но подходить к церквям было опасно. Секта наверняка держит их под наблюдением. А здесь, в этом захолустье, Инприсс впервые ощутила облегчение. Город Виров лежал в стороне от оживленных путей, а комнатка на его задворках казалась надежно закрытой, как старый шкаф. Узкие оконца почти не пропускали прямой солнечный свет, и это тоже внушало превратное ощущение безопасности, будто эту комнату из мира нельзя увидеть.

Она найдет работу и как-то просуществует.

Она ни с кем не будет заводить знакомств.

Инприсс открыла окно и с облегчением вздохнула навстречу легкому бризу, несущему странные перемешанные запахи этого города.

И тут по ту сторону входной двери раздалось гудение. Кто-то немузыкально напевал сквозь зубы.

Вскрикнув от ужаса, Инприсс бросилась к двери и навалилась на нее всем телом, пытаясь ее удержать. Но этого было куда как мало против силы, что напирала с той стороны.

В комнату ворвался Стрин с перекошенным от злобы лицом. За его спиной маячила физиономия Вилена.

— Как приятно снова встретиться, Инприсс. Продолжим с того места, где остановились, если не возражаешь?

Неторопливо сменяя этапы ритуала, травматики забавлялись с Инприсс около часа. Голографический экран струил чувственное странное настроение, показывая игривый аспект Хулму и наполняя комнату жутковатыми отсветами. Речитатив молитв рассказывал Инприсс, что ждет ее душу в глубине страта, где Хулму использует ее как захочет. Ее убеждали отказаться от ложного бога Церкви и изречь на него хулу.

После «Раздразнивания Дичи», во время которого через тело Инприсс пропускали в разных направлениях слабые токи, травматики решили совершить ритуал «Священного Покрова». Распевая гимны и вознося свой оргазм божеству глубин, Стрин и Вилен по очереди совокупились с Инприсс.

Удовлетворенно отдуваясь, они на время прекратили ритуалы, глядя на распростертую женщину с остекленевшими глазами.

— Ладно, здесь мы закончили, — сказал Стрин. — Ритуалы велено закончить в здешнем храме.

— Так что, нам ее перевозить?

Стрин кивнул.

Вилен недовольно нахмурился:

— А чего ты раньше не сказал? Я думал, это будет только наша работа.

Стрин пожал плечами:

— У них там какая-то специальная аппаратура. Тебе понравится. Давай помоги мне ее собрать.

— Слушай и запоминай, дорогая, — зловеще сказал Стрин, когда Инприсс одели и подняли на ноги. — Нам с тобой предстоит небольшая прогулка. Веди себя естественно и не пытайся звать на помощь, иначе мы тебе брызнем в лицо из баллончика, а к месту все равно доставим. — Он сунул сумочку в руку Инприсс. — Давай пошевеливайся.

Вилен тем временем уже сложил аппаратуру в ящик. Спустившись по деревянной лестнице, все трое вышли на уходившую под уклон улицу между высоких безмолвных домов.

Инприсс двигалась как во сне. Струился тяжелый воздух. Виров был полной противоположностью Хронополиса. В древних улочках и переулках пахло перцем, кофе и экзотическими пряностями. При иных обстоятельствах Инприсс здесь бы понравилось.

Мелькнула лихорадочная мысль, нельзя ли покончить жизнь самоубийством. Убить себя — тоже способ избавиться от ужаса, который готовят травматики ее душе в момент смерти. Не представится ли шанс? Но Инприсс вспомнила, что если ей удастся умереть без участия сектантов, то душа ее вернется обратно и она снова проживет свою жизнь.

И эта жизнь снова кончится тем же кошмаром?

У Инприсс зародилась любопытная мысль. Если травматики отдадут ее душу Хулму, то повторений не будет. Инприсс Соре исчезнет из обычного времени. Значит ли это, что травматики никогда раньше, в ее прошлых повторениях, ей не угрожали? Инприсс попыталась представить себе, какая жизнь ждала ее, если бы не вмешались травматики.

Или они всегда выбирали ее жертвой? И она всякий раз обманывала их, совершая самоубийство? О бесконечных повторениях этого кошмара даже думать было страшно.

Инприсс и ее провожатые вышли на одну из главных магистралей города недалеко от базара и шли мимо уличных ларьков, где продавались сувениры ручной работы. Среди смуглого местного населения часто попадались белокожие туристы. На улице было полно народу. Стрин и Вилен шли с двух сторон от Инприсс, почти зажав ее между собой. Когда Инприсс пыталась замедлить ход или свернуть, Стрин предупреждающе подталкивал ее в бок.