Знакомые незнакомцы. Мир в прорези маски (Объединенная версия) - Осинская Олеся. Страница 89

«Гейша, милая, где твоя вежливость? Кто ж вот так в лоб задает подобные вопросы?

А где же „Здравствуй, дорогой друг. Как твои дела?“ или „Давно не виделись, я скучала“, а еще лучше „Помнишь, ты меня несколько раз приглашал на ужин? Так вот, я наконец решила согласиться“… А то с ходу и о работе… Джокер».

За текстом мне въяве почудился нахально скалящийся темноглазый мужчина. Я усмехнулась. Тон записки подсказывал, что Джокер как минимум чтото знает. Отлично! В любом случае, с Джокером всегда было легче общаться, чем с герцогом Сорби…

«Здравствуй, дорогой друг. Как твои дела? Давно не виделись, я скучала. Помнишь, ты меня несколько раз приглашал на ужин? Так вот, я наконец решила согласиться. Жду в восемь в ресторане „Корона“.

Кстати, милый, это не ты, часом, украл брошку графини Одлер, талантливый ты наш? Гейша».

Вот такто лучше. Я довольно потерла руки. Кстати, я не случайно выбрала «Корону». Именно там когдато мы ужинали с герцогом Сорби… захотелось сравнить обоих мужчин, так сказать, в знакомой обстановке.

Снова пискнул почмаг. Джокер согласился на встречу.

Ресторан совершенно не изменился. Придя пораньше, я даже умудрилась столик занять тот же, где сидела когдато с герцогом. Вскоре появился мой спутник на этот вечер. Как всегда безукоризненно элегантный и безумно красивый. Сердце тихо ёкнуло, я завороженно уставилась в бездонные глаза. А что?.. После всего, что мы вместе пережили, такую мелочь я могла себе позволить. Мужчина присел напротив, легко запустил пальцы в темную шевелюру – знакомый жест, в который раз отметила я. Джек тоже так делает. Слегка кольнуло внутреннее чутье – вокруг нас появился магический контур. Тоже верно – разговор не для чужих ушей. В молчании мы дождались официанта и сделали заказ.

– Итак, – наконец произнес мой собеседник, – приятно, что ты хоть иногда обо мне вспоминаешь. – Джокер слегка усмехнулся.

– Да ладно тебе. Можно подумать, давно не виделись, – отмахнулась я, пытаясь скрыть совершенно идиотскую счастливую улыбку. Всетаки я безумно была рада его видеть.

Какоето время мы вспоминали наши старые встречи и приключения. Сейчас, в уютной спокойной обстановке ресторана, все казалось смешным и безобидным.

Вскорости я затихла, стоило перейти и к более насущным вопросам. Джокер замолчал, выжидающе глядя на меня сквозь бокал. А я… вопрос, который так легко ложился на бумагу, застрял в горле.

– Я думаю, это ты украл брошку, – наконец произнесла я.

– Неправильно думаешь, – спокойно отозвался мой собеседник, едва пожав плечами. – Зачем она мне?

– Ну… насолить графине. Когдато она тебе недоплатила за задание. – Я вдруг почувствовала себя неуверенно. Не так легко обвинять когото, не имея доказательств… Но ведь Джокер очень принципиально относится к вопросам оплаты. Работа и благотворительность – вещи совершенно разные. – Кстати, а что ты для нее делал?

– Эх… – вздохнул мужчина, отставляя бокал и откидываясь в кресле. – Давай по порядку. Знаю я эту брошку, даром мне она не нужна. Сама бы подумала – если бы я проник в дом и захотел чтонибудь вынести, то наверняка бы нашел чтонибудь более ценное. А насолить… хм… не думаю, что графиня сильно расстроится, потеряв ее. Так что и «солить» нечем. Теперь насчет работы. Вопервых, это было давно. Девушку выдали за графа очень рано – лет в восемнадцать. Даже без предварительной помолвки. Это крестьянки в пятнадцать могут замуж выскакивать, а для долгоживущей аристократии случай довольно редкий. К тому времени граф успел пережить трех своих жен. Слухи ходили о нем не особо хорошие, мягко говоря. Поговаривали, склонен к садизму. Плюс постоянное пьянство и загулы. Поэтому, несмотря на титул, знатные семьи не спешили отдавать за него дочерей. А Валия Растин, ныне вдовствующая графиня Одлер, происходила из семьи разорившихся дворян. Родители умерли, вступиться за девушку оказалось некому. Опекуны дождались минимальных восемнадцати лет, чтобы сплавить нахлебницу. Дальше последовали семь лет брака. Графиня Одлер ни разу не появилась в свете. Самогото графа мало приглашали, а его жена и вовсе оказалась почти безродной. Я ее видел пару раз – невзрачное существо с глазами затравленного зверька, боящееся лишний раз поднять голову или открыть рот. Думаю, он ее бил. Меня, в смысле Джокера, она нашла через слуг. Дело в том, что до замужества у будущей графини был короткий роман с парнем из деревни, где Валия жила раньше. Ничего особенного – всего несколько трогательных записок, да, возможно, пару раз за руки прогулялись. И вдруг, ирония судьбы, спустя несколько лет этого парня нанимают помощником конюха в графский дом. Дальше следует классическая схема – у девушки начинают вымогать деньги, угрожая этими записками. Молодая графиня в панике – своих средств у нее отродясь не было, если же сворует у мужа или же тот увидит письма, то вообще ее убьет. Жизнь несчастной, и так живущей в постоянном страхе, стала еще хуже. А потом появился я. Выкрасть записки у парня, как ты понимаешь, труда вообще не составило. А Валия… да, она меня слегка обманула… Забрала записки, сожгла их и лишь тогда сообщила, что денег у нее нет. Совсем нет. И еще добавила, что ей все равно терять нечего – это на случай если я решу донести мужу.

– Да, – перебила я Джокера, – вот оно. Это я могу броситься помогать всем обездоленным. За тобой подобного альтруизма не замечала. Особенно если о деньгах договаривались заранее.

Джокер легко усмехнулся уголками губ:

– Это все было «вопервых». Свои деньги я таки получил. Решил, что если не может заплатить графиня, то можно взять нужное у графа – вряд ли он заметит пропажу. Пришлось его сиятельству расстаться с одной картиной – давно хотел себе такую. В любом случае, это дела давно минувших дней.

Я сложила пальцы домиком и, покачиваясь в кресле, принялась обдумывать услышанное. Мужчина с интересом наблюдал. Могу поклясться, он мог бы рассказать намного больше – но это уже превращалось в своеобразную игру. Я должна сама найти зацепки.

– Хорошо, – наконец вернулась я к разговору. – А картину украли из дома? Из городского дома? – Заметила кивок Джокера. – Значит, как минимум один раз ты в дом лазил, а следовательно, знаешь, как это можно сделать!

– Я что, на самоубийцу похож? Не стоит преувеличивать мои таланты. Нет, малышка, я в дом не лазил и не горю желанием. Но да, предвосхищая вопросы, я знаю того, кто может это сделать.

– А брошка… Этот некто мог украсть брошку?

– Запросто.

– А… убить графа? Сорби считает, что это дело рук одного и того же человека.

Джокер слегка поморщился – чтото в моей формулировке его не устроило, но все же кивнул. Я воодушевилась – данных становится все больше.

– Кто он? – В нетерпении я немного подалась вперед, но красавчик лишь поцокал языком.

– Прости, милая, не скажу…

– Это опасно? – поникла я, усаживаясь обратно.

– Не думаю. Просто я обещал, что никому его не выдам.

Вот черт. Я долила себе вина и залпом его выпила. Краем глаза заметила осуждающий взгляд.

– Мне снова придется тебя домой нести? – насмешливо протянул Джокер.

Я сердито помотала головой.

– Ладно, Джок, ты ведь все равно дашь мне зацепки, – преданно улыбаясь, посмотрела я в глаза мужчине. – Не томи, а?

Тот устало вздохнул, мол, что с тобой делать.

– Скажи мне, Корни, а зачем все это? Украли так украли… Не думаю, что она так уж сильно нужна графине.

– Ну… Берта попросила «помочь бедной девочке». И вытолкала меня в портал. Больше никаких подробностей. А кроме пропажи этой семейной реликвии, в доме графини ничего интересного не происходило.

– Мда… может, Берта всетаки имела в виду чтото другое?

– Я тоже об этом думала. Но в голову пока ничего не приходит.

– К тому же, – Джокер на секунду завел глаза вверх, будто ища чтото в ночном небе, – я почти уверен, что Берта, как и я, знает вора.

– Знает?.. – растерянно переспросила я. – Тогда задание становится еще более бессмысленным. Надо помочь девушке, у которой украли брошку. При этом Берта скорее всего сама знает виновника – раз. Брошка не особо ценная и не особо дорога самой графине – два. А мне скоро в Академию – три. И мне надоело играть в игры Берты «угадай, что я имела в виду»! – Я раздраженно стукнула кулаком по столу. Тарелки чуть подпрыгнули и тоненько задребезжали. Посторонний звук меня слегка отрезвил, и я грустно вздохнула. – Может, и Сорби знает?