Шах королю - Алексина Алена. Страница 28

Приближающийся город нависал над путниками тяжкой громадой и впервые не казался ни прекрасным, ни мирным. На белых улицах четверых странников встречали молча. Телохранитель шел позади девушек и равнодушно смотрел прямо перед собой. Обитатели Антара и Ада, даже люди – все стояли по сторонам дороги в мрачном и торжественном молчании. Счастливо возвратившиеся медленно двигались через живой коридор. Увы, все еще хуже, чем предполагал демон. Пожалуй, при такой встрече девушкам тоже глупо рассчитывать выйти сухими из воды. А он-то думал, гнев оракула и квардинга падет только на его голову.

Кэсс шла, вздернув подбородок и гордо расправив плечи. Она чувствовала, что им не рады, словно никто не ждал и не желал их возвращения. Но упрямица не хотела показывать своего страха. В одной рубахе, грязной и мятой, достающей едва до середины бедер, она несла себя с молчаливым достоинством. Охранник про себя восхитился стойкостью нииды. Жаль, эта стойкость не поможет ей избежать наказания. Амон, наверное, в ярости. Но, может, ей повезет и он обрушится на провинившегося стража? Фрэйно очень надеялся на ее удачу.

Они прошли через дворец все в том же молчании, под прицелом сотен устремленных на них глаз. Солнце уже поднялось в зенит, когда путники остановились в центре просторного белого атриума. Демон обвел глазами светлые галереи, полные зрителей. Здесь собралась только знать. Все те, кто в обычное время не удостоил бы его и кивком головы, не то что взглядом. Зато теперь от желающих посмотреть было не протолкнуться. В центре главного и самого широкого перехода, ведущего в приемные залы дворца, стояли оркаул, левхойты и оба квардинга, из-за их спин равнодушно взирали на беглецов остальные члены Совета.

– Вернулись, – констатировал Динас.

Приведший претенденток демон молчал. Он не был знатен, а потому имел право говорить только со своим квардингом, да и то, если тот посчитает нужным к нему обратиться. А он не посчитает. Поэтому охранник безмолвно преклонил колени и опустил голову так низко, что длинные косы почти коснулись каменных плит.

Внимательно оглядев девушек, обряженных в грязные лохмотья, оракул равнодушно изрек:

– Вы были ознакомлены с правилами. И знали, что покидать город запрещено. Каждой из вас вменяется в вину побег. Вас накажут хранители. Кому-нибудь есть что возразить?

Тишина… Разве может быть так тихо, когда вокруг столько народа? Может.

Никто из присутствующих не проронил ни звука. Нат стиснула руку стоящей рядом Кэсс. Что-то изменилось с того момента, как они пропали. Ниида наконец осмелилась поднять глаза на хозяина.

Сердце глухо стукнуло где-то у горла. Что с ним случилось?! На неподвижном, как будто постаревшем лице застыла равнодушная усталость. Амон скользнул по рабыне безучастным взглядом. Это была не игра. Зверь, живший в его глазах, куда-то исчез. И сейчас оттуда смотрела страшная зияющая пустота. Девушка поняла, что демону и впрямь безразлична ее судьба. В груди медленно расползся холод. Но вот предводитель воинства Ада сделал шаг вперед, и взгляды всех присутствовавших обратились к нему.

– Фрэйно. Ты был приставлен охранять и не справился. – Квардинг помолчал, словно обдумывая дальнейшие действия. – Возражения?

– Их нет, мой господин, – спокойно и громко, так чтобы было слышно даже в самых дальних уголках галерей, ответил демон, по-прежнему не поднимая головы.

– За этот позорный проступок ты будешь позорно высечен. Десять ударов бичом.

– Не мало ли? – Оракул посмотрел на виновного.

– Достаточно. Прими человеческий облик.

По рядам зрителей пронесся шепоток, когда воин покорно выполнил приказ своего предводителя. Бичевание в столь уязвимой людской ипостаси – верная смерть. Амон, более не удостаивая наказанного даже мимолетным взглядом, посмотрел на свою невольницу.

– Твое наказание, девка, – он. Пороть его будешь сама.

Горло стиснул ужас. Несчастная покачнулась и, если бы не Натэль, по-прежнему держащая ее за руку, наверное, упала бы. Лицо девушки стало мучнисто-белым, губы задрожали, и она отчаянно замотала головой, стараясь сдержать слезы.

– Будешь чувствовать каждый удар, как собственный. А ударишь слабо – станешь пороть до тех пор, пока я не сочту, что ты должным образом стараешься.

– Никто – ни демон, ни ангел – не посмеет исцелить его после наказания, – обведя взглядом толпу, предупредил Динас.

– Он спас их, – задумчиво напомнил хозяин Кэсс. – Без лечения может умереть.

– Это будет великой потерей, мой квардинг?

Демон посмотрел на склоненную рыжую голову и ровно ответил:

– Нет.

Несмотря на удивление жестокостью и унизительностью наказания, никто не возражал. Быть выпоротым рабыней… А каково самой рабыне? Бить господина… Но обитатели Ада, как всегда, соглашались со своим предводителем. Если он считает нужным наказать нииду и ее охранника именно так – значит, у него есть на то причины. Тем временем Амон щелкнул пальцами, отдавая молчаливый приказ.

Фрэйно наконец-то поднялся на ноги. Его подопечная смотрела с ужасом.

– Квардинг. – Обреченный на смерть поднял глаза. – Раз уже принято решение меня казнить, могу ли я узнать – достаточно ли глубока моя вина? Или это показательная кара?

Кассандра увидела, что зрители на галерее переглядываются. Видимо, демон задал какой-то принципиально важный вопрос. Девушка случайно наткнулась взглядом на чье-то окаменевшее напряженное лицо. Сине-черные глаза Герда полыхали звериным огнем. Он ждал ответа.

Вместо Амона ответил оракул:

– Твоя казнь, воин, носит показательный характер. Ты, конечно, олух, но олух преданный. Это заслуживает снисхождения. Девок ты обратно все-таки привел, поэтому имеешь право на последнюю просьбу. Мы тебя слушаем.

Право на последнюю просьбу! Назначенная на роль палача обернулась к своему по-прежнему невозмутимому телохранителю.

– Количество ударов нииды должно быть сокращено до пяти, – сказал тем временем он.

Кассандра закрыла глаза. Мир вокруг пустился в пляс… Ее верный страж понимал, что совсем отвести наказание от подопечной не удастся, но сделал все для того, чтобы максимально его смягчить. Дышать стало тяжело. Откуда-то издалека послышался голос хозяина:

– Это будут пять последних ударов. Но за то, что ты посмел вторгнуться в право наказания, получишь вдвое больше объявленного.

Демон согласно кивнул, досадуя про себя, что не догадался сразу выдвинуть более жесткие условия. Нет бы сказать, что речь идет о пяти первых ударах! Но кто же знал, что квардинг так люто жаждет причинить боль своей рабыне. А в итоге из-за недальновидности охранника девчонке достались удары с шестнадцатого по двадцатый. Она вряд ли выдержит.

Пока велись хладнокровные переговоры, Кэсс цеплялась за руку Натэли и едва не закричала, когда суккуб осторожно высвободилась. Двое демонов вынесли и поставили в центр двора широкую скамью.

– Не бойтесь, ниида, – тихо подбодрил несчастную Фрэйно. – Идемте.

Его перепуганная истязательница, ничего не понимая, двинулась следом.

– Прости меня… – едва сдерживая рыдания, прошептала девушка, цепляясь за широкое запястье своего верного друга.

– Ниида, вы-то тут при чем? – удивился мужчина. – Я и вправду виноват.

С этими словами он расстегнул пояс, бросил его на скамью и неторопливо стянул через голову рубаху.

– Я не хочу тебя пороть… – Голос сорвался, а из глаз потекли слезы.

– Бейте изо всех сил и ничего не бойтесь, – глухо ответил телохранитель и едва слышно добавил: – Если сможете, кладите удары параллельно, не крест-накрест. Вам потом будет не так больно.

С этими словами он лег на скамью, вытягиваясь во весь рост.

Неопытная в пыточном ремесле, Кассандра не понимала, зачем он это делает и зачем к скамье подходят Герд и какой-то незнакомый ей воин с безобразным шрамом во все лицо. Она не понимала ни того, зачем эти двое стискивают руки и щиколотки ее стража, ни зачем сын сует отцу между зубами сложенный вдвое ремень. Она вообще мало что понимала, пока ей не подали бич.