Игра с огнем - Джейн Анна. Страница 7

Да, наверное, девочка смутилась, испугалась его напора и решила использовать несвойственную для себя стратегию «укладывания на дно». Ведь он же сам сто раз повторял, что они всего лишь партнеры, друзья по несчастью, спутники по дороге к общей цели, и никакие отношения между ними невозможны! А когда ему захотелось этих самых отношений – к тому же все вокруг считают их парочкой, почему бы и нет? – она спасовала. Или просто поняла, что ошиблась?

Да, к тому же ведь она в полной зависимости от этого своего Клары, странного, очень странного типа, который явно ведет какую-то идиотскую игру. Да, насчет него нужно серьезно поговорить с малышкой Ольгой. А ведь он, Дэн, так и знал, что все, что удалось собрать насчет Кларского – не совсем верная информация. Искаженная. Или, скорее, неполная… Аннет, милая карманница и превосходная актриса, явно чего-то испугалась. Нет, не чего-то – кого-то. Кого-то из «объектов», и явно не Ольгу. Светловолосую девушку Дэн знал с самой школы, и очень хорошо. Не было никаких причин ее бояться.

А вот с этим Ником все оказалось совсем не просто. Причина явно в нем. Денис не совсем точно смог понять психологический портрет этого парня: да, он консервативен, вежлив, спокоен внешне, внутри же, напротив, напряжен. Привык производить хорошее впечатление, одевается хоть и строго, но со вкусом, привлекателен, доброжелателен, обходителен, не скуп, спокоен, хорошо учится, не вступает в конфликты, друзей у него не много – он интроверт, зато все знакомые о нем хорошего мнения.

Но Дэнв сделал вывод, что он – опасный противник. И при всем этом любит драться. Или ему пришлось это делать. По крайней мере, недавно точно дрался: костяшки на правой руке все еще сбиты, чуть выше сгиба локтя виднеется из-под длинного рукава глубокий тонкий косой порез, как от ножа. От природы наблюдательный Дэн случайно заметил этот порез, когда рукав спутника слегка задрался, в то время как глупая Мария пялилась на лицо Ника, а Ольга не сводила глаз с самого Смерчинского. Да и с ногой у парня было что-то не то: кажется, он немного, почти незаметно, но прихрамывал. Интересно, если у него что-то с конечностью, то зачем Никита ходил весь вечер по парку вместе с Олей, которая, к слову, любит всякого рода прогулки и вообще движение? Мужественно терпел боль из-за Князевой? Неужели у него такие сильные чувства к ней или просто не хотел показывать ей, что с ним что-то не в порядке?

Кстати, когда Дэн осторожно расспрашивал знакомого парня из потока Клары, тот растрепал, что видел как-то в раздевалке на боку Никиты рваный шрам от кастета. Тогда Смерч подумал – мало ли, драка, а теперь все стало постепенно проясняться. Мальчик совсем не прост, но о нем Дэн подумает завтра, потому что сегодня его мысли все больше и больше занимает милый Бурундучок с горячими щеками и холодными пальцами, которые он позволил греть у себя на шее.

«Длина ушей составляет одну третью длины лица», – вдруг вспомнилось ему из пропорций, описанных да Винчи в Витрувианском человеке. Он поднял руку вверх, вспоминая с улыбкой уши Марии, в которых она носила забавные сережки в виде цветов с пятью лепестками из серебра, украшенного капельками красного огненного камня, кажется, рубина. Судя по всему, у нее пропорциональное лицо. И не только лицо.

Парень вновь прикусил запястье – от нетерпения. Зачем он вообще к ней полез там, под дождем? Ответ был прост – ему захотелось сделать это, а Смерч привык делать то, что ему хотелось. Даже если это был сиюминутный порыв. Да, ему хотелось ее целовать и наслаждаться ее теплом в этот холодный вечер и ее удивлением одновременно. К тому же рядом с Чипом стало очень светло, как будто бы она действительно на время умела становиться этой своей Клубничной феей.

Из девчонки в его глазах она как-то слишком быстро превратилась самую настоящую деву, правда, строптивую, но очень привлекательную, так и норовящую самым наглым образом очутиться в его фантазиях. Черт, а она бы точно назвала его фантазии больными, как уже однажды это сделала! Ее напористость и уверенность его чертовски заводила.

Улыбнувшись ярким воспоминаниям, парень еще раз позвонил Марии.

Ее телефон почти беззвучно завибрировал рядом с головой, но девушка не расслышала вибрации мобильника, только лишь перевернувшись на другой бок, обняла подушку. В это время ей как раз начали сниться те самые «романтичные и очень личные, чувственные» сны, которые она никак не могла вспомнить на следующее утро. Если бы Дэн знал, что ей снилось, то наверняка, он тут же предложил бы ей сделать сновидение реальностью, мало того, ему бы самому очень захотелось сделать это. Но он ничего не знал, уперто продолжая считать, что Машка не берет трубку, потому что просто не знает, как ей себя теперь вести с ним: как с партнером или как с парнем?

Смерч еще несколько раз проверял, есть ли ответ от затаившегося Чипа. Последний – когда только что вышел из душа, в котором долго стоял под струями горячей воды. Но и тогда, почти через полтора часа, он не увидел от нее ответа. Дэн тряхнул головой, чтобы влажные, кажущиеся сейчас иссиня-черными волосы полукольцами не падали на лоб и не закрывали глаза, потер еще мокрое лицо ладонями, которыми совсем недавно держал лицо объекта своих фантазий – той самой девушки, которая стала ему невероятно нравиться, посмотрел в окно, на темное небо, где мутным желтым пятном выделялась луна, выглянувшая из-за туч. И за пару минут как-то внезапно решил, и что делать с Ником, и как вести себя с Бурундуком – решения всегда приходили к Смерчу быстро и довольно неожиданно, например, в том же душе или когда он брился. А потом, с размаху упав на большую низкую кровать, обзвонил Черри и еще нескольких друзей, которые были способны в это время суток отправиться куда-нибудь, где можно было повеселиться.

Парни, естественно, тут же согласились. Денис вызвал такси и переоделся. Натянув джинсы и застегнув ремень, стоя с футболкой в руке, он вдруг заметил на столе томик лучших произведений эпохи Возрождения и вспомнил вдруг, что мать, когда ей что-то хочется узнать, в шутку гадает по книге – задает вопрос и открывает книгу на любой странице.

– Ну, Мари, почему ты мне не отвечаешь? Я ведь тебе нравлюсь, правда? – чтобы отвлечься от мыслей, он взял в руки книгу и открыл ее где-то посредине. На тонкие, с теснением страницы падал свет фонаря, смешавшись с тусклыми лунными лучами. Попал Дэн не куда-нибудь, а на сонет Петрарки, посвященный возлюбленной Лауре.

– Good. Я скоро начну, как и Клара, верить в судьбу. – Стихи явно не могли быть отражением объективной реальности.

Ответ Дэна вновь не впечатлил, он поморщился, досадуя на себя, что поддался женской забаве. Отбросив книгу на кровать, он облачился в футболку и стремительно вышел из комнаты. Книга, словно бы желая доказать теорию существования судьбы, злорадно открылась на еще одном сонете Петрарки.

Заглянувшая утром в комнату сына мать подумала, что Денис вдруг увлекся великим поэтом эпохи Возрождения, как в средних классах, и тихо рассмеялась.

А Смерчинский уже через час находился в одном из лучших клубов города, который, кстати говоря, был главным конкурентом «Алигьери», ни в чем ему не уступая: ни в музыке, ни в блеске, ни в ценах. Он пожимал руки знакомым, пил безалкогольное пиво, смеялся, шутил, перекрикивал гремящий хаус.