Уши не трогать! - Гаврилова Анна Сергеевна. Страница 9

– Есть у меня одна идея…

– Что вы имеете в виду? – начала было я, но Шердом повел рукой, и мир исчез, его место заняла абсолютная, беспроглядная чернота.

Глава 4

Голос донесся, будто из другой галактики:

– Эй… Просыпайся…

За звуком последовал легкий шлепок по щеке.

– А? – проворчала я, отчаянно пытаясь разодрать слипшиеся веки. Первые несколько секунд картинка была нечеткой, смазанной, после все-таки смогла различить зависшее надо мной лицо.

Девушка. Кожа гладкая, глаза светло-серые, реснички светлые, губки бледные. Волосы скрыты под белым чепчиком, а по бокам торчат острые ушки. Ничего примечательного. Кроме ушек, конечно.

– Где я?..

– Цыц! – прикрикнула девица.

Вскользь оценила ее платье – ничего особенного. Простое, блеклое, местами в пятнах. По-видимому, служанка, но зато гонору… Оглядевшись, обнаружила, что нахожусь в небольшой светлой спаленке, такой же невзрачной, как и эта девица.

Служанка будто почувствовала мою неприязнь, с неимоверной наглостью сдернула одеяло. По коже побежали мурашки:

– Я что, голая? Но почему?..

Мое возмущение потонуло в злобном рыке:

– Тварь! Мразь! Шлюха!

– Я?

Вместо ответа в лицо прилетела тряпка.

– У тебя ровно час! Одевайся! За ширмой ванна, если ты, конечно, знаешь значение слова «мыться». И учти: если хозяину с тобой не понравится, отправишься в общий барак!

– Погоди!

Но девица вылетела из комнаты как пробка из подогретой бутылки шампанского. Здорово. Просто отлично.

Брошенная мне тряпка оказалась платьем из легкой ткани, сильно напоминающей шифон. Даже без примерки ясно: в таком дальше собственной спальни показываться нельзя, в купальнике я бы выглядела намного скромнее.

И тут меня будто током ударило. Я – в рабстве! Вместо того чтобы помочь, Шердом и управитель продали меня какому-то богачу. Как вещь, как… как…

Ужас происходящего осознала не сразу, зато, когда поняла, сердце заколотилось бешено, лоб в мгновение покрылся испариной, ноги отказались повиноваться. Я осторожно легла на кровать, прикрылась прозрачным кусочком материи. Что делать?

«Если хозяину с тобой не понравится… – прозвучал в голове звенящий голосок, – отправишься в общий барак!»

Черт, это что же получается?

Я ничего не знаю об этом мире, могу только предполагать. Если под кроватью короля обитает ночной горшок, значит, здесь нет канализации. Если эльфийский спецназ орудует мечами, то огнестрельного оружия тоже нет. Одежда эльфов намекает на отсутствие текстильной промышленности. Еще тут в ходу рабство. Значит, этот мир в лучшем случае похож на дремучее средневековье. И как же выглядит средневековый барак? Мама дорогая!

На миг представила себя – милую, красивую, хрупкую – в окружении грязных, вонючих оборванцев и чуть не заплакала.

Подняться с кровати оказалось очень непросто – ноги свело, по телу пробегала нервная дрожь. Осторожно приблизилась к единственному окну. Высоко. Этаж третий, не меньше. Из окна виден огромный, идеально ровный газон, за ним начинается полоса невысоких деревьев – сад. И над всем этим великолепием полыхает кроваво-красный закат.

Память услужливо напомнила слова Шердома: «Нет ничего позорнее, чем связь эльфа и человека». И на душе стало еще гаже. Я в западне, в руках богатого эльфа-извращенца. А если следовать логике Шердома до конца, мой «хозяин» не просто извращенец, а зоофил, по местным меркам.

Что делать? Боюсь, есть только один выход.

Для начала попыталась унять нервную дрожь и отыскать ванну, о которой говорила служанка. Но то, что обнаружилось за ширмой, ванной назвать язык не повернулся – деревянная лохань, похожая на большой тазик с мутной, едва теплой водой. Показалось, в этой воде уже кто-то вымылся, и не раз. Пересилить собственную брезгливость оказалось сложно, но я смогла.

Закончив водные процедуры, примерила приготовленное для меня платье. Ткань просвечивала нещадно, правда в нужных местах имелась дополнительная подкладка, но все равно чувствовала себя голой. Еще и этот разрез… до бедра. Единственный плюс платья в том, что оно розовое.

Рядом с кроватью нашла пару тряпичных туфель а-ля пуанты. На поверку обувь оказалась очень удобной и на ногах неплохо смотрелась. Там же, на полу, лежал гребень. Я брезгливо отряхнула допотопную расческу и поплелась к небольшому зеркалу, висевшему на стене.

О том, чтобы сделать приличную прическу, и мечтать нельзя, пришлось импровизировать, но это полбеды. Настоящая беда в полном отсутствии косметики, неужели эльфы настолько отсталый народ? Тут же вспомнилась королева, на лице которой не было даже тени макияжа, может, поэтому эльфийки такие злобные?

Ай-яй-яй, во что же я вляпалась?!

Если рассуждать логически, у меня есть все шансы вернуться домой. Сейчас родители в Англии: фирма отца осваивает новый рынок, его присутствие необходимо, а мама поехала за компанию, по магазинам погулять и проветриться. Но однажды они вернутся, и меня все-таки хватятся. Отец – человек проницательный, сразу на Машку выйдет. А там и до Грегора с Георганусом недалеко… Дальше – дело техники, а техника у нас на высоте, паяльники работают как надо. Значит, моя задача – просто переждать это время. Выжить. И нужно для этого всего ничего: быть послушной, хорошей девочкой. Ну и кое-что… перетерпеть. В моем мире подобные союзы – обыденность. Если тысячи девушек легко отдаются жирным, вонючим извращенцам, значит, и я смогу. На войне все средства хороши.

Дверь распахнулась без стука. На пороге возникла все та же бледная служанка, презрительно скривила губы:

– Пойдем. Хозяин уже ждет.

Сделать шаг навстречу новой реальности оказалось гораздо сложнее, чем рассуждать о ней, – коленки предательски дрожали, сердце превратилось в кусок льда.

Служанка деловито вышагивала впереди, то и дело оглядывалась. Миновав довольно короткий коридор, мы оказались на парадной лестнице. В том, что она именно парадная, главная, я ни капли не сомневалась: огромная, ступени из белого мрамора, перила блестят золотом. Если постелить здесь красную дорожку, то без стеснения можно запускать всю звездно-голливудскую тусовку. Но это, как оказалось, цветочки.

Очутившись в просторном холле, я чуть не упала от восторга. Такой роскоши мог бы позавидовать любой олигарх. Пол, как и лестница, из белого, похоже, цельного мрамора. Потолок покрыт бесконечным узором из золотых завитков, его подпирают восемь белоснежных колонн. На стенах тоже золотые элементы, но они блекнут рядом с портретами в тяжелых, усыпанных драгоценными камнями рамах. В центре холла поразительной красоты фонтан. Здесь только музыки не хватает и неподвижных лакеев по углам.

– Чего встала? – прошипела служанка, но сделала это на порядок тише, чем раньше. Видимо, присутствие хозяина пыл усмиряет.

Я на мгновение зажмурилась, попыталась вообразить…

Здесь должен обитать высокий худощавый аристократ с синими глазами и великолепными манерами. Галантный и до чертиков благородный. Он не посмеет меня обидеть. Но даже если хозяин особняка настоящий урод – стерплю. Лучше быть рабыней в роскоши, чем той же рабыней, но уже в бараке.

И все-таки он должен, просто обязан быть красавцем! Иначе и быть не может.

– Чего встала, спрашиваю?!

Служанка схватила за руку и с силой, не свойственной нормальным девушкам, проволокла меня несколько метров. Отпустила, когда мы уперлись в тяжелую резную дверь. Она толкнула дверь без особого почтения, скомандовала:

– Заходи.

Мысленно перекрестившись, я перешагнула порог и онемела.

Небольшой уютный кабинет выполнен в лучших традициях английской классики: светлые стены, массивные шкафы темного дерева, до отказа забитые книгами, камин, закрытый витиеватой кованой решеткой. На каминной полке часы, несколько статуэток искусной работы. Письменный стол – просто шедевр эстетики, рядом – узкий диванчик. Окна закрыты тяжелыми темно-бордовыми гардинами, свет дают несколько тусклых ламп, спрятанных за старинными плафонами.