Уши не трогать! - Гаврилова Анна Сергеевна. Страница 93
– Да? А почему богиня сама не вмешалась? Почему не спасла? Тем более если после моего возвращения домой все бы вернулось на круги своя?
– Наши возможности тоже ограниченны, – с грустью признался среброволосый. – Особенно здесь, на физическом плане. К тому же она не знает, что с твоим уходом случится откат. Никто не знает. Это высшая тайна покровителей Времени.
– Но сила Творца!..
– С чего ты взяла, что я хочу и, главное, могу ее получить?
Я несколько растерялась.
– Как? Мне эльфы сказали… Они же знают, что происходит в их мире. Знают, по каким законам этот мир живет!
– Уверена? – Арх грустно ухмыльнулся. – Вот представь, что ты в своей реальности и к тебе приходил перемещенец. Ты сможешь объяснить ему, как отреагируют боги вашего мира на его появление?
– Я – нет. У меня другая квалификация.
– А кто сможет?
Я зависла. Черт, а ведь действительно. Кто? Колдуны и экстрасенсы – что они знают о богах? А что знают о мироздании патриархи и епископы?
– Видишь ли, Лёля… В каждую эпоху существуют те, кто на двести процентов уверен, что понимают божественный замысел. Они берутся объяснять волю богов, хотя… боги и сами не всегда знают, чего хотят и как поступят.
– Это ты про нее? – Я кивнула на Эркас. Богиня эльфийской справедливости по-прежнему убивала меня взглядом.
– И про нее тоже.
Нет. Не может быть. Пусть в моем мире вряд ли найдется тот, кто способен объяснить перемещенцу, что к чему, но здесь ситуация совершенно иная! Эльфы общаются со своими богами!
– Основную часть теории я слышала от Шердома. Он мне не нравится, но он – настоящий маг. И он посвящен в твои тайны! Он продал тебе душу!
– Лёля, перестань искать отговорки.
Нет. Не перестану. Потому что я не могу и не хочу смириться с мыслью, что все, сделанное мной в этом мире, зря! Не хочу верить, что каргуля умрет от рук людей. Не хочу думать о том, что Орис погибнет. Что канализация – выстраданное, излюбленное изобретение – исчезнет!
– Но ведь ты утратил власть над эльфами. Они прокляли тебя и забыли! Ты обижен. И ты… ты умираешь!
Нет, от этого аргумента Арху не отвертеться. Выживание – инстинкт, и даже высококультурный эльфийский бог не способен добровольно лечь в гробик.
– Я не умираю, Лёля… Я буду существовать до тех пор, пока существует Время. Более того… я способен безболезненно преодолевать точки гибели эпох, потому что я – покровитель Времени. Мое бессмертие – абсолютно.
– Тогда зачем?! Почему!
– Сперва любопытство, после… – начал было Арх.
Я не выдержала и выдала свою, честную версию:
– Козел! Ты просто ушастый козел!
– Лёля…
– Клоунессу себе нашел, да? Как ты мог, Арх?! Как ты мог! Я же верила тебе, я… я…
– Лёля, успокойся, пожалуйста.
Нет. Не успокоюсь. Этот мир прожевал и выплюнул. Растоптал и выбросил. Сломал, как надоевшую куклу. Черт! Я же с самого начала знала, что эльфы – уроды!
– Моя мутация. Она останется? – севшим голосом, спросила я.
На лице проклятого бога отразилось сожаление. Он наконец разжал объятия.
– И мутация, и память.
– А Грегор и Антуан? Они будут помнить о том, что случилось?
– Вообще, память оставляют только операторам временного перехода. У инициаторов ритуала останется фрагментарная память, у остальных – ничего.
– Значит… каргуля и Орис тоже забудут?
Среброволосый кивнул и добавил:
– А Георганус, как оператор перехода, будет помнить все. Он возненавидит людей еще сильнее. Попытается ужесточить правила содержания, но общество его не поддержит. Инициатива короля покажется аристократии необоснованной. После, когда король расскажет о будущем, его обследуют и придут к выводу, что монарх помутился рассудком. А спустя несколько тысячелетий один принц прочтет хроники о жизни предка и решит, что Георганус был прав, а его попросту не поняли. И вызовет монарха в будущее…
– То есть… Все было предопределено?
– Во временном потоке отображаются только точки перехода, вариант действия оператора может быть любым.
– Черт! Какие же вы уроды.
– Лёля…
Я увернулась от его прикосновения. Смахнула с ресниц злые, жгучие слезы.
Нет. Не верю. Не могу и не желаю верить, что все зря.
Я знаю – Арх врет! Нагло и цинично. И если поймать его на лжи – признается, что все не так.
– А лошадь?
– Какая лошадь? – нахмурился бог.
– Та, на которой ты приехал за мной к Шердому! – Глупость, наверное, но этот вопрос почему-то показался крайне важным. Будто, зная ответ, смогу переиграть все. – Куда она пропала?
Арх отвел взгляд, на губах вспыхнула неуместная улыбка.
– Понимаешь… я же не один в эту авантюру ввязался.
– Поясни!
– Черт, Лёля… Я обещал, что никому не скажу.
– Арх!
Проклятый бог тяжело вздохнул, но все-таки заговорил:
– Тогда, в замке Атаэль, Эркас потребовала спасти графа Фактимуса. Я переселил его душу в тело графа Дарралиэля, а тело самого Ориса мы забрали и перенесли в мое святилище. И вот мы с Эркас штопаем Ориса, попутно присматриваем за тобой и лже-Дарралиэлем…
На последней фразе голос проклятого бога чуточку изменился, в нем появились рычащие нотки. М-да, я тоже помню ту кровать.
– Эркас увиденное не понравилось. Впрочем, я тоже восторга не испытал. И когда этот глупейший из эльфов захотел вернуть тебя Шердому, я решил вмешаться. На этот раз основательно. Принял облик герцога Аргара, который в это время был в нескольких неделях пути от столицы, но… – Арх снова тяжело вздохнул, продолжать явно не хотел, но сверлящий взгляд и сжатые кулаки сделали свое дело. – Но я не всесилен, Лёля. Я не могу сотворить лошадь из ничего.
По спине побежали мурашки ужаса.
– Нет, только не говори, что этой лошадью была Эркас.
– Она сама предложила, – пожал плечами бог. – Чувствовала, что Орис одумается и вернется за тобой, а допустить этого не могла. И сама же надоумила, что нужно вести себя как можно естественней. Вот и уперлась, не желая входить в портал. И удрала, когда поняла глупость собственной роли.
Черт… Что же получается? Я богине справедливости какой-то гадости под хвост плеснула? Мама дорогая… Да еще и парня у нее едва не увела?
– А почему она Ориса две тысячи лет мурыжила? – стараясь отойти от скользкой лошадиной темы, спросила я.
– Женщина, – философски протянул Арх.
Черт! Похоже, среброволосый честен. Выходит, я действительно зря страдала? Зря долбилась головой о стену эльфийских стереотипов? Напрасно пыталась изменить эту чертову реальность?
– Арх, но это нечестно. Несправед… – осеклась. Как ни крути, а на справедливость рассчитывать уже не приходится.
– Лёля, это жизнь. – В голосе бога звучала грусть.
– Но я же так старалась!
– Лёля, ну пойми… Не может глупенькая блондинка из двадцать первого века взять и перекроить историю. Не может!
Черт. Он не имеет права называть меня глупенькой. А пенять на мою блондинистость – тем более. И вообще, я давно не блондинка. Мальвина!
Я выдернула из прически последние шпильки, волосы рассыпались по плечам. Подхватила одну прядку, накрутила на палец. Голубой… и по оттенку подозрительно напоминает полог одной склочной богини. Может, зря все на реакцию разноплановых красок списала? Может, это ответный подарочек от Эркас? Но выяснять не хочется. Ничего не хочется.
– Верни меня домой, Арх. – Слезы сдержать не смогла.
– Сейчас? – Голос бога прозвучал странно.
– Да.
Молчал пару минут, мерил взглядом. После спросил, кивнув на скульптурную композицию:
– А они? Прощаться разве не будешь?
– Зачем?
Зачем бередить душу, если спустя секунду они забудут о моем существовании? А я точно не выдержу и разрыдаюсь. Лучше уйти, не сказав роковое «прощай», сохранив тем самым хотя бы толику надежды на новую встречу.
– Верни меня домой, – сказала твердо, но бесцветно.
Он подошел, встал рядом. Я не противилась – знала, так нужно для дела. По щелчку пальцев перед нами возникла черная мерцающая стена божественного полога. Думала, он вот-вот просветлеет, и я смогу увидеть свой мир, но все оказалось гораздо прозаичней.