Второй шанс для Юлии! (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна. Страница 18

   - Арвен не думал, что я смогу от него сбежать, поэтому говорил искренне. Я уверена, невозможно говорить неправду с такой ненавистью и болью в душе. Он сказал, что Даирс привязала свою душу к проклятью, и пока оно не снято, не может возродиться и это его печалит и приносит дополнительную боль. Он сказал, что вы решаете его буквально, а Даирс надеялась, что оно вас чему-то научит, заставит понять главное. Еще Арвен сказал, что вы эгоисты и не умеете чувствовать, любить. Слишком поверхностны, чтобы суметь заглянуть внутрь себя и снять проклятье.

   Тервишесс печально усмехнулся и, посмотрев на меня, произнес:

   - Ну что ж, значит ты поможешь нам понять, раз в тебе столько вселенской мудрости. Я передам тебе корону, как говорит одна из строчек этого проклятья. Ты - рожденное пламя, тебе и править. С самого рождения я был лишь исполняющим обязанности повелителя. Так что посмотрю, как ты сама будешь справляться с проклятьем.

   Я опешила и посмотрела на него с ужасом в глазах.

   - Ты ш-ш-шутишь ш-што ли? - я даже зашипела от подобной перспективы. Стать центром ненависти целой расы. Он же только качнул головой, а в глазах пустота.

   - Нет, малышка, не шучу! Таков приказ Совета! И даже повелитель должен подчиняться Совету старейшин.

   Я покачала головой и яростно прошипела:

   - Это не мои игры! И не моя песочница, так что увольте меня от подобных развлечений. Вы меня не заставите!

   Шервасс удивленно разинул рот, рядом сидящий шатен, которого Шервасс представил как Дивасса, тоже клацнул челюстью, а вот Тервишесс, слегка изумленно приподняв бровь, почему-то мягко и понимающе ухмыльнулся. Последующий за этим ужин прошел в тяжелом молчании и напряжении.

   Глава 9

   Мы снова летели, подобно стае огромных птиц, шелестом крыльев нарушая царящее вокруг безмолвие. Я уже не представляла свою жизнь без крыльев, без полета. Неужели когда-то я не умела летать? Рожденный ползать, летать не может, а я чтобы летать родилась заново. Как и в предыдущие несколько дней стоило мне почувствовать усталость и начать сдавать позиции, уже привычно оказывалась в руках своего бога - Тервишесса.

   С того памятного разговора он практически не общался со мной, перекидываясь лишь парой фраз, но меня утешала его забота. Он всегда держался рядом, когда был нужен, и во время полета, думая что я не чувствую, зарывался носом в мои волосы, прижимая сильными руками. Он не бесчувственный, просто слишком хорошо их скрывает, боясь остаться безоружным.

   А я наслаждалась каждым нашим совместным мгновением, любым его прикосновением или просто коротким взглядом. Любым, лишь бы не равнодушное лицо с пустыми глазами, смотрящими в никуда. Но я понимала его, возможно даже единственная. Ведь я могу оценить его жизнь со стороны. Младенец, рожденный последним после проклятья. Рожденный наследником, но им по сути не являющийся, потому что по прихоти судьбы должен передать трон непонятно кому, чтобы испробовать еще один способ снятия проклятья. Наследник, рожденный в проклятой всеми семье, где раскаявшийся дед был сожжен при попытке вымолить прощение у драконов, сломленный гибелью своего сына, напрасно пожертвовавшего собой ради других. Мужчина с тяжкой ношей на плечах за судьбу своего народа, переживший смерть семьи и в одиночестве несущий бремя проклятья. Одинокий, проклинаемый всеми повелитель вымирающего царства. А мне плевать и на проклятье, и на чужое презрение к нему. Я хочу быть с ним, только с ним.

   За последние дни я так измучилась от пристального, навязанного мне внимания со стороны остальных мужчин, что уже практически задыхалась рядом с ними. Стоило нам только приземлиться, чтобы немного размять ноги или просто сходить в туалет, как вокруг начиналась игра, непонятная мне в первое время, но уже довольно скоро я, наконец, догадалась, что мужчины активно соперничают за мое внимание. Как женщины!

   Мне преподносили сладости, цветы, горстями засыпали ягодами (когда только успевали собирать). Толклись возле меня при любой возможности. Иногда возникали ссоры, перерастающие в драки, и солидные мужчины превращались в бойцовых петухов. Господи, посмотрели бы другие на эту грозу неба, рвущую друг друга когтями и клыками, выдирающую друг у друга перья. Через несколько таких горяченьких деньков создалось стойкое впечатление, что я путешествую со стаей озабоченных гоблинов или стадом слонов, потому что с трудом увертывалась из этой кучи-малы. Притом, что не давала ни малейшего повода к подобному поведению с их стороны. Наоборот, я уже часто рычала на них, стоило им в очередной раз приблизиться ко мне и, распушив хвост, играть бровями и блестеть глазами. А Тервишесс равнодушно за всем этим наблюдал со стороны, с холодной усмешкой взирая на брачный хоровод озабоченных дрийя.

   Стоило снова спуститься вниз и сделать свои туалетные дела, требующие хотя бы минимального уединения, как вокруг меня снова начался бедлам. Я сидела на своем мешке и разминала ноги руками, когда ко мне подкрался Хорнусс из рода Отчаянных и, положив свои огромные ладони на мои бедра, начал медленно их массировать с горящими желанием и восторгом глазами, заглядывая мне в лицо. Я окаменела от такой наглости и, рыча сквозь клыки, выдохнула.

   - Поди от меня прочь! И не смей ко мне прикасаться.

   Оттолкнув его руки, встала и хотела уже направиться в более спокойное место, но прямо передо мной появился Дивасс, нарисовался - не сотрешь, попытался взять мою руку и урчащим голосом мартовского кота, уже привычно изменив мое имя, предложил:

   - Позволь, Юли-и-я-я, я разомну твои ручки и плечи, сниму с них усталость.

   Хорнусс, схватив его за плечо, рывком развернул к себе с горловым рычанием.

   - Я первый предложил!

   Пока эти разбирались, заметила еще двух, с разных сторон подбирающихся ко мне и не выдержала, нашла взглядом Тервишесса и с мольбой посмотрела на него. Он смотрел всего секунду, а потом подошел ко мне и, положив руку на плечо, негромко сказал:

   - Она моя!

   По лицам мужчин было заметно, что слова Тери их удивили, некоторых разозлили, но никто не возразил, только яростно раздувались крылья носов и ходуном ходили хвосты, отбивая чечетку на бедрах хозяев. Мой же хвостик удовлетворенно оплел хвост Тери, поглаживая его пушистой кисточкой, и мне за это самоуправство даже слова против не сказали. Он подхватил меня на руки и, взмыл в небо, заставив вырваться из моей груди восхищенный вздох. С такой скоростью я сравниться не могу, а он со мной на руках взлетает как ракета. Снова молчаливый полет. Летящий рядом Шервисс лишь изредка бросает задумчивый внимательный взгляд на нас. Я же долго молчать не умею, ведь не зря же я даже сама с собой болтать научилась.

   - А вы не могли бы объяснить, чем моя скромная персона привлекла ТАКОЕ внимание противоположного пола. У вас женщин не хватает?

   Тервишесс промолчал, лишь одарив насмешливым, слегка приправленным горчинкой взглядом. А вот Шервисс сразу оживился и начал лекцию.

   - Нет, с самками у нас пока, слава Ганту, все в порядке. Просто ты отличаешься от них, вызывая охотничий азарт. Наши самки очень темпераментные, горячие и весьма любвеобильные. Впрочем, как и мужчины. Кто ж знал, что ты такая холодная, при таком-то огне в крови?! Да и одеваешься ты слишком консервативно!

   Я чуть не спикировала, услышав его мнение о себе, разозлилась и с возмущением выдала.

   - Я не холодная, Шервисс, не распущенная, а постоянная и верная! Я не гонюсь за количеством, мне нужно качество в одном-единственном! Понятно?! - вдох-выдох и добавляю: - А одеваюсь как мне удобно! Эту одежду друзья сшили для меня, другой нет. Она моя и нравится мне.

   Руки Тервишесса крепче сжались на моем теле, а Шервисс удивленно воззрился на меня.

   - Постоянство и верность - это положительные качества, но для пары, а ты пока свободная женщина. Что плохого познать как можно больше удовольствий, пока на тебя не надели браслеты Ганту?