Экстремальное интервью, или Девушка для героя (Не доверяйте незнакомцам) - Звездная Елена. Страница 32

— Ли, вот как ты думаешь, ребенок из детдома, который даже не в курсе, кто были его родители, и дочь сенатора — это хорошая пара?

Я понимала, о чем он… самой пришлось пройти это едва заметное поджимание губ, едва становилось известно, что я сирота. Вроде и взрослеешь, и многого добиваешься, а неприятно и обидно все равно.

— Она здесь? — поинтересовалась я, положив голову ему на плечо.

— Здесь, — прошипел Ос, — со своим женихом-красавцем. Теперь сенатор явно доволен выбором дочери, старый козел!

Какие страсти, я даже всхлипнула, а Оси принял это как возможность выговориться. Он говорил быстро, отрывисто, с яростью, словно выплевывая каждое слово, а я с грустью думала о том, сколько же времени он копил в себе эту боль.

— Я встретил Рину на выборах, милая такая девочка, очень добрая и порядочная. Знаешь… глядя на нее, я подумал, что она будет идеальной женой. Мы начали общаться, я тоже… черт возьми, Ли, я тоже понравился ей и очень, но ее папочка — сенатор Арли!

Я напрягла память, память выдала образ полноватого неприятного человека. Память настойчиво хотела выдать что-то еще, но… пить меньше надо.

— Это такой лысый, с родинкой на губе? — поинтересовалась я.

— Он самый, — Ос сжал меня сильнее, даже дышать тяжело стало.

— Девица сейчас где? — продолжила я задавать вопросы.

— Позади нас, там вся семья Арли, и друзья, сенаторы с семьями. — Он хмыкнул. — Рина смотрит не отрываясь… И, как ни странно, ее жених тоже. Хотя странно, почему это ее жених так пялится… И, по-моему, именно на тебя. А теперь на меня. Ох! Странный мужик, у него такой взгляд, как будто я на его собственность посягнул. Мне даже жутко стало, ощущение такое, что он меня убить готов.

Подавив желание обернуться, я продолжила спектакль очередным поцелуем, Ос мой энтузиазм активно поддержал, и мы поизображали страстных влюбленных. Потом в голову пришла мысль:

— Так, это папуля не разрешил вам встречаться?

— Хуже, Ли, — Освальд вздрогнул всем телом, явно от омерзения. — Они мне подсунули какую-то воблу, та набросилась на меня, словно я кусок торта, и в этот момент вошла Рина… Если бы ты видела ее глаза…

— Представляю, — я поежилась, — а что потом?

— Она сбежала, — Ос остановился и, судя по всему, в эту минуту смотрел на ту самую Рину, — я не смог догнать, потому что меня охрана остановила. Потом она исчезла, а через некоторое время оказалась помолвлена с каким-то землевладельцем… А теперь она выходит замуж. Обещают, что это будет свадьба года…

Мой друг спрятал лицо в моих волосах, и я поняла, что настоящие мужчины тоже плачут… беззвучно, без слез, но так, что душа разрывается от боли.

— Ос, Ос, держись, — я погладила его по спине, — Ос, все наладится… Не одна, так другая, Ос, знаешь, как много женщин в Союзе Алтари?

Я говорила и сама не верила своим словам… Да, я знала, что время лечит… В теории знала, не на практике.

— Ли, помоги мне, — внезапно прошептал Освальд, — ради всего святого, ради нашей клятвы, помоги! Я не могу без нее! Хотел бы забыть, очень хотел, но не могу! Помоги мне, родная, ты же можешь… Ли, ты же все можешь! Для тебя вообще ничего невозможного нет, я же знаю! Ты с детства подорванная, но ты можешь все! — хрипло шептал он мне в самое ухо. — Ли…

А, была не была, я свадьбу не смогу расстроить, что ли? Свахой быть даже почетно и вообще…

— Ос, сколько до свадьбы? — прошептала я.

— Пара недель, — ответил Ос, и мое сердце сжалось — прямо как до свадьбы Алекса…

А память очень хотела что-то еще напомнить… Но пора действовать!

— Эх, где наша не пропадала, там наша еще пропадет! Где твоя заноза сердечная?

Еще одно объятие до хруста в костях и тихое «Спасибо, сестренка», а затем он делает поворот, и я оказываюсь лицом к самому роскошному столику ресторана…

А за банкетным столом среди напыщенного общества сидела та самая блонди вся в белом и… мой самый любимый Алекс, весь в черном. Ну вот, а говорят, что «закона подлости» нет!

И Алекс действительно смотрел на меня… только на меня. У него были сжаты губы, глаза словно потемнели, и выражение лица было такое… сразу стало понятно, что он действительно риантан армии Танарга. Но мне вдруг стало обидно! Реально обидно! Почему он позволяет себе смотреть на меня так, будто я самая последняя тварь и вообще его предала… Его же невеста сидит рядом! А я… я имею право устраивать свою собственную жизнь, как считаю нужным. Гордо вздернув подбородок, я упрямо выдержала его взгляд. Мог бы и смутиться, но Алекс продолжал гневно взирать на меня, и это выражение абсолютной ненависти пугало. И обидно было очень — ведь он сам от меня отказался! «Так будет лучше, Лика» — кажется, именно это он произнес. Так мне лучше, Алекс! У меня теперь даже дом есть!

— Кипец! — прошипела я Осу. — Идем отсюда! Ну ее эту свадьбу, пусть живут и размножаются!

Схватив его за руку, я быстрым шагом вернулась к нашим, чеканя шаг по гранитному полу. И думала только об одном — главное, не плакать, просто не плакать!

А у нас за столиком царила идиллия: Алекс, злобно урча, доедал мою курочку-гриль, Айго целовался с Италиссой, ну, к этому все и шло, они уже лет семь дойти до данного момента не могли, Ривель спал в салате, а Дик и Романыч спорили о какой-то технической фигне.

— Народ, — хмуро заявила я, — сваливаем.

На меня удивленно взглянули, потом совсем удивленно посмотрели, затем посмотрели куда-то за меня, и пьяный Дик с трудом проговорил:

— Ли, сваливай… Тебя убивать сейчас будут…

Сильные руки легли на мою талию, дернули, прижали с такой силой, что возможности дышать уже просто не было, и очень злой голос прошептал:

— Поговорим, Лика?

Я даже ответить не успела, как меня перекинули через плечо и утащили куда-то к лифту. Ребята только рты от удивления раскрыли, зато на лице Оса такое счастливое выражение было… Ну да, ему-то теперь зеленый свет, а у меня прям ситуация — «спасайся кто может!».

Только в лифте Алекс опустил, развернул к себе лицом, прижал к стенке и, нависнув надо мной, прошипел:

— Здравствуй, Лика, — сильные, немного жестокие губы накрыли мои, и мне вдруг стало уже все равно, где мы и что вообще происходит. — Так, за сколько ты меня там продала? — шептал Алекс, поднимая край платья из золотого шелка и опаляя прикосновением чуть шершавой ладони к моим ногам. — Коммерсантка чертова! — выругался идеальный мужчина, подхватывая меня на руки.

И понесли перепуганную журналистку по слабо освещенному коридору, судя по всему, в гостиничный номер.

— Э-э-э, Алекс…ссандро, а может, поговорим? — предложила я, надеясь на милосердие… наивная.

— Поговорим, — удар ноги, и стена мягко испаряется, чтобы вновь стать монолитной, едва мы пройдем. — Мы с тобой сейчас и поговорим, маленькая заноза!

Он положил перепуганную меня на роскошное ложе в самой дорогой гостинице нашей планеты, склонился надо мной и… заорал:

— Ты! — удар кулаком в стену рядом с моей головой… стена осталась с внушительным отпечатком. А Алекс сильный… и почему меня лично это не радует? — Ты! — продолжил орать мой возлюбленный. — Ты хоть иногда думаешь, что творишь?!

— Иногда думаю, — честно ответила я.

Еще один удар в стенку, и я подумала, что как-то недооценила героя своих двух романов — один уже напечатан, а второй пока в процессе создания. И выглядел герой сегодня божественно — весь в черном, вместо рубашки и галстука — темная же майка, обтягивающая мускулистый торс, и…

— Слушай, милая, — шипел Алекс, нависая надо мной, — а не пошла бы ты, а?

— А-а-а? Ну так я пойду, да? — предложила я.

Алекс зарычал, и я поняла, что лучше мне еще полежать, все же есть надежда, что танаргские военные лежачих не бьют. А потом мне стало обидно, и я решила возмутиться:

— Слушай, герой не моего романа, ты чего взъелся? Да, я продала квартиру, в которой ты на каждой стене красовался… Надоела она мне! И что теперь? Убивать будешь?