Записки о «Хвостатой звезде» (СИ) - Чепенко Евгения. Страница 15

— На мостик.

Черт. Быка за рога!

— Иекшар, что сейчас было?

— Я… я… я пошел.

— Иекшар!

Но он скрылся за дверью. Я ударила по постели кулаком.

Парадокс моей личной вселенной. Большой страшный сильный сиросэкай сбежал от маленькой хрупкой инопланетянки.

11. Старый знакомый

Я бываю хамкой, особенно если мой муж не желает признаться, что он муж. Уже двое суток самым бесцеремонным образом обитала в каюте Иекшара. Команда поглядывала на меня кто со смехом, кто с сочувствием. Они думают, я не вижу и не знаю. Партизаны чертовы!

Где две ночи подряд спал капитан, не имею понятия, но это была моя маленькая месть. Свой ноутбук он забрал.

За прошедшее время, я успела обжиться и присмотреться к содержимому полочек и шкафов. Что Иекшар любит живопись, я и раньше знала, только до этого особо не приглядывалась к собранию его картин. Теперь у меня была такая возможность. Уже примерно представляла, какие пейзажи ждут меня на его родной планете. Признаться довольно суровый край, но до чего прекрасный! Даже размечталась побывать там и увидеть все своими глазами.

В отличие от Якшаси капитан не собирал антиквариат или иные предметы искусства, зато он обладал приличной коллекцией бумажных изданий, причем Земных. Я так и не выяснила, то ли это потому что он крутой знаток низших, то ли потому что привязан, как некоторые из людей, к тактильным ощущениям во время чтения.

А еще у мужа была потрясная коллекция вин. Точно не отказалась бы от бокала красного, но хамить настолько не стала.

Я переселила свой ноутбук и записывала все происходящее подробнейшим образом. Сейчас торопилась, потому как намечалась любопытная акция. Передача Союзу мстителей, тех самых которых Иекшар подобрал при крушении. Они выдадут всех, кроме Шрама. Шрам лежал в медблоке. Тагеки штопал его и оживлял, чтобы тот смог говорить.

Я забежала в ванную и осмотрела себя в зеркале. Свой алый шарф я больше не носила, теперь старалась держать волосы распущенными. Как сказала бы Маринка, Светик открыл сезон охоты. Убедившись, что все хорошо, я направилась к стыковочному люку. И вовремя. Чуть не опоздала.

Пленных по двое выводили на корабль союзников.

Я толкнула в плечо Корая.

— Привет.

Он недовольно покосился на меня.

— Уходи!

Я выпятила нижнюю губу.

— Еще чего! Мне и тут нормально. И я тоже рада тебя видеть!

Корай певуче зашипел, переводчик пролепетал что-то насчет "непереводимо". Я отыскала высокую фигуру капитана, она как маяк возвышалась среди окружающих, и направилась к нему.

Иекшар стоял и медленно невозмутимо беседовал с каким-то мужчиной. Собеседник был человеком, в отличие от остальных людей Союза, присутствующих здесь, этот был в гражданском. Интересно, кто такой? Низкий, русый, загорелый… лицо до неприличия знакомое.

— Петька! — Проорала я, прежде чем успела заткнуться. Ой, негоже девочка так подрывать авторитет капитана.

"Петька" с Иекшаром одинаково сурово оглядели меня. Даже стушевалась поначалу от такого убийственного намека на собственный идиотизм, но потом, как это обычно случалось в семье Шмелевых, чувство стыда прошло так же быстро как и появилось.

Наконец лицо Петьки, а в том, что это был он сомнений никаких, просветлело.

— Светка! Шмель!

В порыве дружеских эмоций я подлетела к нему и обняла.

— Ага! Носатый! — Школьная кличка Петьки Носика. — Не узнал! Подлец!

— Да тебя разве узнаешь. Ты с каждым годом все хорошеешь и хорошеешь.

— Был ты бабником так им и остался. — Я прищурилась. Петька улыбнулся.

— Ну может есть немного.

— Я вам не мешаю?

Ух ты е! Я отскочила от Петьки и взглянула на капитана. Губы сжаты в тонкую линию, желваки на скулах ходят, в остальном же эталон невозмутимости. Я взяла все на себя.

— Прости, Иекшар, просто случайно вышло. Старые друзья… Давно не виделись…

— Я так и понял. — Процедил он сквозь зубы.

Петька переводил взгляд с меня на капитана, потом зачем-то оглядел членов команды, сопровождающих выдачу пленным.

— Свет, а ты тут какими судьбами? Я думал ты на планете книжки сочиняешь.

— Она — моя гостья.

Он отвечать за меня собрался? Не говорит, а прямо стеклом режет. Да не как муженек ревнует? Ха!

Петька явно заинтересовался. Еще бы. Когда последний раз сиросэкайи принимали на своих кораблях или планете гостей? Ответ: да никогда. По крайней мере в школе нам об этом не рассказывали.

— Гостья?

— Давайте вернемся к сути дела.

Я решила не тратить нервы Иекшара и, подмигнув Петьке, встала чуть сзади от капитана, почти прижавшись к нему. Надо же. А у Носатого выдержка железная. Удивляться положено, а он кивнул и продолжил деловой разговор. Таким Носика я еще не видела.

— Иекшар, как я уже говорил, Совет принимает ваши действия как должное, однако мое начальство не любит оставаться в долгу.

— Я в курсе. — Ой! А это же слова из моего жаргона! Петька видимо подумал также. Я с нежностью взглянула на Иекшара. Хороший мой! — Иначе не было бы никакого сотрудничества.

Носик засмеялся.

— Логично. Что ж, благодарю еще раз. — Он обернулся, я проследила за его взглядом. Последние пленные покинули утяшен. — Мне пора. — Он обратился ко мне. — Светлан, у нас для тебя тоже найдется место.

Мне показалось или Петя действительно как-то странно смотрит на меня, выжидающе что-ли? Иекшар рядом напрягся. Оба с необычайным вниманием ждали моего ответа.

— Не, спасибо, Петь. — Небрежно ответила я. — Я в отпуске пока тут.

Капитан расслабился, но виду не подал. Петька вроде тоже не расстроился. А еще друг называется! Джентльмен чертов! Он улыбнулся мне.

— В отпуске? Предлагаю возобновить знакомство. — Он галантно поцеловал мою руку. — Как с тобой связаться?

— Да ты мой старый почтовый адрес знаешь. — Улыбнулась я.

Петька засмеялся.

— Помню, помню.

Носик развернулся к Иекшару.

— Всего доброго, капитан, приятно с вами сотрудничать.

Иекшар кивнул. Петька скрылся в стыковочном люке, на прощание, подмигнув мне. Капитан же даже не взглянул в мою сторону, просто развернулся и, отдав приказ задраить выход, удалился, размеренно топая своими допотопными сапогами по коридору. Я так и осталась стоять, глядя ему вслед. Да что ж такое то?

Почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Кое-кто из ребят с любопытством поглядывал на меня. Ну нет. Прилюдно хлюпать носом из-за гада-мужа я не стану! Обойдется! Даже есть не хотелось. Я вернулась в каюту, уселась на кровать и дала волю жалости к себе. Опять реву из-за мужика. Только теперь он не выдуманный, а настоящий. Я обняла мягкую ярко-зеленую подушку, которую обнаружила вчера на своей кровати. Видно мой знаток где-то вычитал, что низшие их любят. Сами-то сиросэкайи такими вещами не пользуются.

Уткнулась носом в мягкое тепло, хлюпнула, потом, вспомнив от кого подушка, рассерженно отшвырнула. Скрестила руки на груди и уставилась невидящим взором в пространство. Потерла глаза руками, легла на кровать, свернулась калачиком и, кажется, уснула.

Проснулась я от легкого прикосновения к губам. Сквозь веки оценила, что в каюте темно, видно автоматика сработала, хозяин в состоянии сна, значит и освещение не нужно. Протяжно вздохнула, открывать глаза не хотелось, состояние депрессивного "ничего-не-хочу" и "все-в-жизни-плохо" еще не испарилось.

Я снова начала погружаться в дремоту и снова почувствовала прикосновение легкое, почти незаметное к глазам, носу, губам, подбородку. Затем кто-то невидимый рядом тяжело вздохнул, почти повторив меня. Я напряглась и притворилась спящей.

— Тякшанни.

Голос печальный, уставший, невероятно тихий, почти на грани слышимости. Иекшар.

Теперь он касался шеи, ключицы, провел по руке и осторожно сжал мои пальцы.

— Зачем ты меня мучаешь?

Я сжала его пальцы в ответ.

— Скажи, как я тебя мучаю? И я не стану.