Любовь - яд (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena". Страница 15

— У Светочки больная мама, которая сейчас лежит в кардиологии после сердечного приступа. Ты мог бы хоть изредка интересоваться личной жизнью своих подчиненных. Кстати Свету заменит Оксана, она превосходно справиться с этой работой.

Артур даже хмыкнул от удивления. Ловко, ничего не скажешь она всех знает по именам, она даже в курсе того кто и кого может заменить. Кто она эта Инга Орлова? Как долго она изучала дела компании, прежде чем приехала вместе с Новицким в город?

— А мы с тобой, я так понимаю уже перешли на "ты" еще вчера, так вот мы поедем и вместе осмотрим объект, который застоялся и должен был быть сдан еще неделю назад. Хочу лично проверить, в чем загвоздка.

Артур взял со стола кофе, сделал глоток и посмотрел на Ингу с нескрываемым интересом. Несмотря на то, что она его бесила, Инга начинала Чернышеву нравиться. Несомненно, это не очередная пустышка, не кукла, а личность. Довольно сильная личность. От этого Орлова привлекала его еще сильнее.

— Ты имеешь в виду гостиницу?

— Вот именно. Гостиницу. Вы должны были сдать проект седьмого июля. Сегодня уже семнадцатое. Так что пошли Чернышев, у нас сегодня много работы. Хотя, если хочешь, я могу поехать и одна.

"Еще чего одна! Я тебя ни на секунду из вида не выпущу, с удовольствием посмотрю, как ты будешь бегать по стройке на своих каблуках и в юбке".

— Поехали, сейчас прорабу позвоню, пусть ждут гостей.

— Нет! Никому не звони. Я хочу посмотреть, чем они там занимаются без предупреждения. Ты на машине? А то моя в ремонте после аварии.

Артур самодовольно усмехнулся, конечно, он на машине. У него их три если не считать авто жены. Сегодня он приехал на джипе. Его "ауди" тоже в ремонте.

— Поехали.

Артур окинул ее жадным взглядом, замечая каждую мелочь. Одета неброско, но со вкусом. Каждая деталь наряда продумана, сексуальна и подчеркивает ее индивидуальность. Кремовая блузка расстегнутая на груди на две пуговки, еще немножко и будет видно соблазнительную ложбинку, легкий черный жакет, элегантный, приталенный, юбка чуть выше колен, из тонкой материи того же цвета, повторяющей каждый изгиб стройных бедер, сбоку небольшой разрез и неизменные туфли на высокой шпильке. Черт, эти проклятые туфли его возбуждали. Ему нравились женщины в такой обуви, в черных чулках. Ее длинные волосы крупными волнами спускались до самых бедер. Инга непринужденно заколола их сзади заколкой. Идеальное лицо, остренький подбородок, высокие скулы, слегка курносый ровный нос и глаза. Как часто он говорил женщинам, что у них красивые глаза, подразумевая совсем другое, но у этой они и в самом деле необыкновенные — ярко-зеленые как у кошки, миндалевидные, умело подчеркнутые неброским макияжем. Глаза с поволокой. Когда она возбуждается, они темнеют? Она кричит во время оргазма? Артур был уверен, что кричит. Такие женщины отдаются полностью, точнее берут от секса и от мужчины все. От этих мыслей в паху заныло, и он снова почувствовал эрекцию. Разозлился на себя, увидел, как она красноречиво посмотрела на его ширинку, тонкие брови взлетели вверх и она усмехнулась.

— Рассмотрел все? Можем идти, или повернуться к тебе с разных ракурсов?

"Вот зараза. Знает, какое производит на меня впечатление и рада этому. Дразнишь зверя, девочка, я могу и разозлиться"

Хотя он лгал сам себе, чем больше смотрел на Ингу, чем больше с ней общался, тем меньше мог ее ненавидеть. Девушка пошла впереди него, прекрасно зная, что он рассматривает ее украдкой. Ну и походка, от бедра, юбка обтягивает аппетитные ягодицы при каждом движении. Артур стиснул зубы и постарался отвлечься, не смотреть на ее попку, на длинные ноги. Давно он не хотел женщину так сильно, что все мысли сводились только к одному — примитивному желанию овладеть ею.

Инга забралась на переднее сиденье, бросила сумочку назад и по-хозяйски включила радио. Артур повернул ключ в зажигании, и машина сорвалась с места. Он то и дело поглядывал на ее колени, на вырез блузки иногда замечая черное кружево бюстгальтера. Ее грудь казалась пышной, упругой. В этот момент в ее сумочке зазвонил сотовый. Инга перегнулась назад, чтобы его достать и Артур выругался про себя матом. Мать ее так, какие красивые ноги, гладкие, кожа матовая, ровная. Если прикоснуться к ней ладонью, раздвинуть эти бедра, коснуться ее. Да что, черт возьми, с ним происходит? Он будто под кайфом или женщины не видел лет сто. Последний раз таким голодным Артур помнил себя только после армии.

— Да, милый, конечно, я тоже соскучилась, — ее голос изменился, завибрировал, стал низким и томным. Таким голосом говорят только с любовниками, с мужчинами с которыми занимаются горячим и безудержным сексом. Артур почувствовал раздражение. Мысль о том, что она говорит таким голосом с кем-то другим, его разозлила. Он хотел ее, хотел, чтобы она принадлежала только ему. Получить ее и потом пусть трахается с кем хочет, только не тогда когда он ее так желает. Она позволяет своему любовнику то, что не позволяет ему и не позволит. Нет, он ее получит, всеми правдами и неправдами от этой женщины Артур не отступится.

— Герман, дорогой, я вчера просто ужасно устала и поэтому не смогла ответить. Конечно, я была дома. Знаю, милый, я тоже думаю о тебе каждую минуту… и я…можешь не сомневаться… тоже очень…

Посмотрела на Артура и, растягивая каждое слово, томно сказала:

— Хочу тебя…Целую.

"Хочу тебя", она произнесла так, словно говорила не со своим любовником, а с Чернышевым и у него встал. Мгновенно. От резкой эрекции заболел низ живота, а змейка узких джинсов впилась в горящую плоть. Черт бы побрал эту девку. Ведьма. Инга забавлялась его реакцией, она играла с ним в те же игры, в которые он любил играть с женщинами. Артуру не нравилось быть ее жертвой. Он приходил в бешенство. Чернышев даже не представлял, что бы с ним начало твориться, если бы Инга сказала эти слова ему самому.

— Ты проехал поворот, — она засмеялась и поправила волосы.

Дьявол и, правда, проехал, пришлось сделать круг. По радио заиграла красивая песня и Чернышев сделал громче. Но уже после первых аккордов Инга переключила на другую станцию. Артур вернул обратно:

— Мне нравится музыка, не трогай, — проворчал он и закурил. Инга странно напряглась, приоткрыла окно. Артуру песня показалась знакомой, словно он ее уже где-то слышал, и голос тоже слышал. Точнее похожий голос. Словно эту песню исполняла другая певица или эта же, только много лет назад. Голос сильный, с надрывом, певица выкладывалась, в каждом слове душа, в каждом вздохе страсть. Надо же так петь, что каждый, кто слушал, принимал эти слова на свой счет. Когда песня закончилась, диктор сказала "спасибо" прекрасной певице Инге Орловой за чудесное исполнение.

— Ух, ты, а поешь здорово… Мне даже кажется, что когда-то я уже слышал эту песню и возможно даже в твоем исполнении.

Инга нервно закурила еще одну сигарету.

— Не мог слышать, это из нового альбома, — отрезала она.

Артур пожал плечами. Она и комплиментам не рада. Странная какая-то, нервничает. Может, не любит когда ее обсуждают или стесняется, хотя эта вряд ли знает, что такое смущение.

Они приехали к обнесенному желтыми лентами участку, с высоким вычурным зданием посередине. Ни живой души, подъемный кран стоит в стороне, явно без управления. Инга сама вышла из автомобиля, приподняла ленту и ступила на асфальт. Приложила руку к глазам, щурясь от яркого солнца:

— Ну и где чертовы работнички? — спросила она и яростно посмотрела на Артура, тот пожал плечами и пошел в сторону караванов, где обычно отдыхали строители.

Работнички сидели за столом и распивали водку, играли в карты, прораб откусил соленый огурец и наполнил свой стакан алкоголем.

— Мать вашу! Это так вы работаете? Где все остальные?

Они подпрыгнули от неожиданности, обернулись к гостям. Прораб выронил огурец и тут же вскочил. Инга вышла вперед, и толкнула стол носком лакированной туфельки, потм презрительно посмотрела на прораба и спросила: