Музыкальный приворот - Джейн Анна. Страница 47

— Это Папа, — кивнула я на бугая, властным жестом требовавшего, чтобы мы вышли из машины. Позади него, шагов через пять, маячили точно такие же спортивного вида парни.

— Папа? — Как-то даже побелел Келла, вглядываясь сквозь тонированные окна. — Ну и харя… А папа-то добрый? — спросил почему-то он у меня.

Я только пожала плечами. Как же, добрый, как Санта-Клаус. А вон те широкоплечие квадратные ребята — наверняка эльфы, помогающие разносить подарки на Новый год и Рождество.

— Не злите его, а то он нас всех вместе в ближайшем лесочке закопает, — прошептала я, зачарованно глядя в окно.

— Мило.

— Давайте выйдем? — предложила я, понимая, что Папу не надо заставлять ждать. Я первой нажала на ручку двери и вновь оказалась на улице. Налысо побритый бандит успел стать еще более накачанным с тех пор, когда я его видела первый и единственный раз. А произошла наша встреча месяцев так шесть назад, когда мы с Ниной, гуляя по ее любимым местам — бутикам, нечаянно наткнулись на грозного Ивана. Тогда же Журавль и познакомила нас, очень лестно назвав меня своей лучшей подругой и почему-то правильной девчонкой.

— Добрый вечер, — произнесла я, надеясь, что Папа меня узнает. Кто знает, может, у него память короткая и он сам как персонаж из той самой поговорки, где говорится, что «большая фигура, да дура».

Бугай хмуро кивнул и не стал долго задерживать взгляд маленьких прищуренных глаз на мне — переключился на Келлу и Кея, вылезших из машины с явной неохотой.

Пять к одному, что эти парни не понравятся Нинкиному знакомому. Я почему-то давно заметила, что представители любых неформальных культур и нарушители закона всех мастей друг друга, мягко сказать, не уважают.

Пока Папа не начал боевые действия, я, ощущая себя героем, поспешила произнести как можно внятнее и четче:

— Папа, я Катя, Нинина подруга. Мы виде…

— Я помню, бубен еще работает, — прервал меня здоровяк, и я облегченно вздохнула, — Нина-то где?

— В машине, — честно призналась я и принялась объяснять, — она напилась, поэтому нечаянно вам и позвонила. А теперь в машине сидит и спит.

— А это что за фраера? — с некой брезгливостью уставился Иван на лица музыкантов. — Прицепились к вам, типа?

— Это наши друзья детства, — принялась я вдохновенно врать, понимая, что Папу надо как-то задобрить и показать, что с Нинкой все в порядке и молодые люди с нами не несут никакой угрозы, а то мало ли что он устроит… Наверняка после разборки злой — вон как прищуренно и нехорошо смотрит на парней.

— Че-то мне друзья детства не нравятся, арбузы у них больно наглые, — ухмыльнулся Папа и подошел к ребятам поближе.

Келла устало смотрел куда-то в сторону, как будто бы оказался здесь случайно, а Кей с безразличием уставился вперед — его взгляд как раз падал в район мощных плеч Папы. С тем же взглядом солист сидел и на пресс-конференции. Молодец, хорошо его отработал!

— Они очень хорошие, — бросила я быстрый взгляд на участников группы «На краю», — вон тот, синеволосый, он вообще крестник Нининой мамы.

С еще более возросшим интересом Иван оглядел Келлу:

— Не ширяльщик? — спросил он грубовато.

Парень кисло посмотрел на Папу и отрицательно покачал головой.

— А че лещега синюшная?

— Что? — пришлось переспросить мне. Я блатной жаргон не очень понимаю.

— Хаер почему синий? — нехотя пояснил детина, приехавший к Нинке на помощь, и для полной убедительности показал пальцем на голову.

— У него болезнь волос, — не придумала я ничего лучше, не давая барабанщику и рта раскрыть. — Это реакция на лекарство.

— А-а-а… — совершенно не обладал медицинскими знаниями здоровяк, поэтому и поверил: — Точно не шоркается утюг? Не нарик?

— Нормальный я, — даже с каким-то небольшим вызовом сказал Келла. Надо же, его за один день пару раз наркоманом обозвали. И при этом совершенно разные люди. Это навело его на определенные мысли?

— Тогда нормалек. Крестник, значит? — подобрело немного лицо у Ивана, — привет Нининой мамке передавай. И не ширяйся, типа, дальше.

Ударник неестественно улыбнулся и, почему-то назвав Нинкину маму тетей Ирой, сказал, что и привет передаст, и ширяться не намерен. Хорошо, что этот шкаф не знал, как в действительности звучит имя Нинкиной родительницы.

— А второй кто? Че за акробат? — тем временем заинтересовался Папа кумиром моей подруги. — Не ухажер ли сестренки? А то она мне тут жаловалась на одного черта подкошенного. Типа, он ей отдыхать мешает. Пристает. Лапает.

И, грозно нахмурившись, Папа решительно стал подходить к Кею, приняв за того самого назойливого кавалера. Я испугалась — если бандит ему сейчас вмажет, то завяжется драка, и тогда группа «На краю» окажется на грани развала, потому что даже самому опытному менеджеру не найти будет одновременно хорошего нового вокалиста и барабанщика взамен умерших. А некромантией, как известно, в нашем мире еще не занимаются, ну если только не брать в расчет загадочных колдунов-вуду с далекого и солнечного черного континента. Но даже если Кея и Келлу оживить, то сомневаюсь, что их тела буду так же хорошо справляться со своими обязанностями в группе, как прежде…

— Папа, — выкрикнула я, не дожидаясь, когда лысый Иван подойдет к светловолосому, — это совсем не Ниночкин ухажер, ты ошибаешься! Это мой парень!

— Твой? — остановился бугай. — А, ну твой, тогда лады. Живи, волосатик. Ты, типа, на нее запал? — спросил он невнятно Кея. — Смотри мне, я за сестренкой и за ней вот, — показал на меня большим пальцем Папа, — в ответе, типа. Они правильные девчонки.

Светловолосый, кажется, понял то, о чем говорит бывший уголовник, и молча кивнул. Ну, надо же, жаргон блатной знаем!

— Эй, сестренку-то мне покажите, фраерки, — почти по-доброму обратился он к парням, и Келла тут же распахнул заднюю дверь, словно говоря, вот она, твоя сестренка, смотри — все с ней в порядке!

— А тачила шикарная, — легонько пнул знакомый бандит колесо машины Кея, — волосатик, типа, мажор?

Волосатик, типа, музыкант.

Но ответом ему оставалась тишина. Только лишь слышался шум приближающегося к нам чужого автомобиля. Когда он проезжал мимо, то я заметила — водитель увеличил скорость, чтобы быстрее удрать с этого участка дороги. Наверное, подумал, что тут разборка намечается. Какие люди вокруг — все, как один, смелые и отзывчивые!

Иван засунул плечи и голову в салон машины (да-да, шея у него продолжала отсутствовать как часть тела!) и смог наконец убедиться, что со светловолосой девушкой все хорошо. Вот только поговорить им не удалось — Нинка дремала, с удобством устроившись на чьем-то рюкзаке с символикой группы «На краю». Скорее всего это вещь Кея или Келлы — вот они как себя любят и ценят, не стесняются с сумками имени себя ходить. Такое чувство, что у обоих музыкантов и у Нинки был один общий учитель по предмету «самолюбие и высокая самооценка». Культ себя — это сильно!

— Ты? — распахнула большие голубые глаза Нинка и увидела морду Ивана, — приветик, а я тут с мальчиками… Немного выпила… И я ни на кого больше не злюсь. Ну просто совершенно!

И она звонко засмеялась. Папа с братской нежностью поглядел на покрасневшую от приема алкоголя Нину, и на его грозном лице появилось некое подобие улыбки.

— Я же говорю — выпила она немного больше, чем ей можно. Крестнику ее мамы даже на руках пришлось Нину нести, — сказала я, боясь, что подруга сказанет лишнего. Но, слава Богу, она закрыла глаза и засопела, как бульдог.

Когда Папа, небрежно попрощавшись, вразвалочку пошел к своему джипу, а его верные соратники заспешили за ним следом, чтобы уехать в одни известные им дали, я облегченно вздохнула. Не вечер, просто жесть какая-то! Словно я не в модное ночное заведение ходила, а пережила Варфоломеевскую ночь.

Келла и Кей продолжали стоять около распахнутой «шикарной тачилы» и молчали, провожая глазами удаляющийся джип.

Вот же трусы, не могли из себя крутых построить, с Иваном попререкаться? Эх, крутые рокеры, или кем там они себя считают, не оказались настолько крутыми. Не захотели лежать в больнице с переломанными костями… Но вообще-то это у меня логики нет совершенно — сама же только что боялась, что Папа и его широкоплечие друзья решат побить музыкантов, которые будучи парнями высокими и не сильно слабыми на вид, намного уступали в размерах Ивану и Ко.