Музыкальный приворот - Джейн Анна. Страница 61

— Да быть того не может! — басом прогудел Виктор Андреевич.

Кот, сидевший неподалеку, поддержал хозяина: принялся умываться.

Нинкин родитель стал ходить туда-сюда, обдумывая сложившуюся ситуацию. Ситуация казалась ему явно из разряда «кретинистических». Сына и дочерей он будить пока не стал, обдумывая, как половчее вытрясти из них правду. За то, что его жена нормальная, дядя Витя ручался самолично. У Ниночки и Ирочки мужского внимания хоть куда. Зачем им какие-то еще девушки? И вообще его дочки не такие. Они крайне положительные, пусть и несколько избалованные.

Может быть, кто-то разыграл их? Или как сейчас говорит молодежь, кто «для прикола» так подписался? Этому железному человеку, дяде Вите, совсем не хотелось верить, что кто-то из его отпрысков выбрал не ту любовную стезю. Позор для всей семьи!

Третьего звонка дядя Витя как будто бы ждал — не зря он устроился читать свой детектив возле входа в квартиру, на мягком пуфике около телефонного столика.

Как только раздалась долгожданная трель, папа Нинки вскочил и молниеносно отпер дверь, за которой стоял очень улыбчивый представитель одной из солнечных стран — соседок Российской Федерации. Загорелыми руками он держал изящную цветочную корзину, в которой по меньшей мере ютилось около ста прекрасных декоративных растений: и хризантем, и роз, и тюльпанов, и орхидей, и калл, и даже странного вида темно-синих и фиолетовых цветков, усыпанных блестками.

— Опять! — хищно переводил взгляд с очередного работника службы доставки Виктор Андреевич. — Ты откуда? «Цветочный сад» или «Цветы и искры»?

— Я прыдставытэл салона-магазына «Прэкрасный букэт», — гордо ответил ему черноволосый курьер. — Роспыс дайтэ и бэрыты.

— Подожди, — поморщился дядя Витя, — кто прислал?

— Нэ знаю, — всучил ему в руки корзину парень, оказавшийся самым наглым и проворным. — Роспыс дай. Мэна ждут.

— Я тебе сейчас дам, — неизвестно что пообещал ему папа моей подруги, — упадешь.

— Зачэм упадешь? — удивленно спросил курьер. — Ручкой роспыс сдэлайтэ.

— Я же сказал, подожди! — рявкнул мужчина, поставил тяжеленную, как оказалось, корзину на пол около двух ее сестер и потер лоб. Кем бы ни был отправитель и какой ориентации — он обнаглел!

— Кто прислал? — Хмуро поинтересовался Журавль вновь, мягким носком домашнего тапка пиная новую корзину.

— Нэ положыно гаварыт, — опустил взгляд в пол курьер, которого давно уже ждали по нескольким адресам, и с некоторым трудом выговорил, — конфыдэнцыал.

— Конфыдэнцыал, говоришь? — хмыкнув, дядя Витя достал из лежащего на столике бумажника небольшую купюру в долларах и передал курьеру. — Теперь скажешь? — осведомился он. — Или все равно конфыдэнцыал?

— Отчыго жэ нэ сказат харошэму чэлавэку? — молниеносно спрятал в одном из многочисленных карманов яркого комбинезона деньги молодой человек. — Сыный парэн, — имея в виду цвет волос, произнес курьер и для наглядности показал на свою собственную черную шевелюру.

Его словарного запаса немного не хватало на то, чтобы как следует обрисовать заказчика. Между прочим, курьер самолично заказчика не видел, а только слышал от девушки, которая продавала цветы в салоне, что приходил «такой потрясный божественный мальчик с синими волосами и пирсингом», который «заказал крутую композицию!». Слова «потрясный», «пирсинг» и «композиция» уроженцу солнечной страны были не совсем понятны, но про синие волосы он понял отлично и подумал про себя на своем родном языке: «Какие стукнутые на всю свою голову бывают. Волосы в синий красить — вот же позор для всей его семьи!»

— Сыный парэн? — не понимая, что передразнивает гостя города, произнес дядя Витя, чувствуя, как кровь стынет в жилах. Неужели его единственный сын Сережа стал… стал… стал… ненормальным?

— Сыный, сыный, красывый как Бог, — постарался точнее передать молодой человек услышанные им слова касательно внешности заказчика, хотя и считал, что нельзя сравнивать человека со Всевышним. — И пыр… пырс… пырс… у него есть.

— Издеваешься? — зашипел растерянный и поэтому обозленный донельзя Виктор Андреевич. — Какой к упырям собачьим пырс?

— Пырсынг, — вспомнил слово честный курьер, которому было стыдно просто так брать деньги.

«Пирсинг, — пронеслось в голове несчастного отца, который уже в воображении закапывал сыночка в землю, — этот джинн, наверное, имеет в виду серьгу в ухе, такие… такие они все серьги носят!»

— Вот держи, — вдруг протянул ему еще одну купюру только куда большего достоинства отец Нинки, — и никогда не становись таким, как мой сын.

— Спасыбо, — ничего не понял курьер, но деньги взял и исчез — его ждали новые заказы.

Захлопнув в очередной раз дверь, дядя Витя замер и несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул — так учил его психолог.

«Если я сейчас не успокоюсь, я этого мерзавца задушу, — подумал он про себя, направляясь к комнате младшего ребенка, — а все Соня виновата — назовем Сергеем, назовем Сергеем! Вот и назвали, на свою голову говорящим именем! С таким-то окончанием как синеньким не стать! Я же предлагал назвать его в честь моего прадедушки Фомой! Так нет, она уперлась всеми копытами. А этот негодяй мерзкий, сынуля мой, и рад стараться, чтобы его переклинило! На мальчиков его потянуло! Совсем дошел! Королевой стал. Ну, я ему сейчас устрою Страшный суд! Все цветочки эти заставлю сожрать!»

Подходя к комнате сына, дядя Витя еще раз сделал глубокий вдох и приоткрыл дверь.

Сергей, не подозревающий, в каких страшных грехах он сейчас будет обвинен, уже проснулся и разговаривал по мобильному телефону с другом, с которым они вчера разминулись и поехали в разные клубы. Одной рукой младший Нинкин брат придерживал трубку, другой натягивая штаны.

— Ну чего, оттянулись вчера в «Горизонте»? — говорил он. — А мы с телками в «Турецком папе» были, на конкурсе мокрых маек… Не, мы клево оттянулись, там было много девочек, хороший диджей сет и все такое. А вы как? Что говоришь? Драка была? И чего? Менты аж приезжали? Не, круто у вас в «Горизонте» вчера было! Троих на белой карете увезли? А мы в «Папе» спокойненько так, в дружеской атмосфере, с приятными малышками посидели… А из-за чего мочилово-то началось? Телку не поделили? Сколько-сколько человек не поделили? Да ну на фиг, за одной девочкой сразу десять мужиков не могут бегать! В «Горизонт» Водянова, что ли, приехала? Чего-то я, Лерыч, не понял, это как такое может быть? Заливаешь!

Друг, которого Сережа называл Лерычем, принялся долго и доходчиво объяснять младшему Журавлю то, что вчера произошло в популярном клубе. И если бы те, кто непосредственно участвовали в этих событиях, услышали этот разговор, то сильно удивились бы такой интерпретации случившегося. Вот так и рождаются слухи…

По словам Лерыча выходило, что ночью в «Горизонте» появилась какая-то «суперкрутая телочка-блондиночка» и «была она такая вся из себя», что понравилась очень большому количеству «тусующегося пипла». В результате чего за девушкой обалдевшие парни стали просто-напросто бегать, а потом они и подрались, привлекая к этому делу большое количество постороннего народа. Сережин друг, правда, не участвовал в этом безобразии — в это время он как раз был занят в хороводе, который решили поводить на малом танцполе, но зато двое его приятелей, которые вышли покурить, едва не попали в эту драку.

Дядя Витя, который прекрасно слышал разговор и не спешил заходить к Сергею, понял, что вроде бы его сын нормальный — раз все-таки девушками интересуется, — не зря же он о них по телефону беседует. Правда, для любящего отца стало большим открытием узнать, что, оказывается, его сынок вчера не ночевал дома, а пришел ранним утром в состоянии алкогольного опьянения средней тяжести.

«Ладно, пусть по клубам шляется лучше, чем с „сынымы парнами“, — подумал про себя дядя Витя, — а насчет выпивки я сегодня вечером с ним поговорю и урежу карманные расходы этому паршивцу. А пока кое-что уточню, а то вдруг ему и те и другие нравятся…»

Он приоткрыл дверь шире и вошел в комнату, ярко освещенную электрическим светом, — за окнами стало почему-то пасмурно. Сережа тут же свернул разговор, довольно почтительно сказал «доброе утро» и выжидательно уставился на отца, который просто так в спальни своих детей не заглядывал. Чаще всего Виктор Андреевич приходил читать нотации. Нинка, как самая хитрая, обычно умело переводила разговор на другую тему и сбивала отца с толку, Ира тоже была девушкой довольно-таки изворотливой, а вот их брат, не обладающий женской смекалкой, отдувался за всех троих.