Музыкальный приворот - Джейн Анна. Страница 68

— Пошлите же дальше ужинать, иначе, Витя, твои гости растащат все семейное серебро, — призвала всех за стол тетя Эльза, — а вам, дорогой друг, цвет синий к лицу. Как ваше имя?

— Келла, — повторно представился парень, не собирающийся открывать истинное имя даже перед этой властной женщиной.

— Оригинально, — хмыкнула пожилая родственница Нинки. — Можешь называть меня тетя Эльза, раз ты любимый парень моей внучатой племянницы, — демонстрируя свою лояльность, добавила она.

Виктор Андреевич прожег широкие плечи синеволосого огненным взглядом, но от возражений в присутствии тетушки воздержался.

— Спасибо, тетя Эльза, — тут же обратился молодой человек к тетушке, — я даже не ожидал.

— Не ожидал прийти сюда к молодой подружке, а встретить старую перечницу? — насмешливо спросила женщина.

Келла расхохотался.

«Забавная бабка!» — подумал он про себя, но сказал:

— Не ожидал, что Ниночкин папа разрешит мне пройти в дом. По-моему, он меня не любит.

— Наш Витя просто желает оставить дочерей старыми девами, — была наслышана о грозном отношении племянника к кавалерам дочерей Эльза Власовна, — да, племянник?

— Ну что вы, — почти что спокойно отвечал Виктор Андреевич. Но на самом деле он считал, что лучше действительно остаться старой незамужней женщиной, чем выходить замуж за абы кого.

— Или желаешь найти богатого зятя? — проницательно прищурилась тетушка, опять угадав мысли Нининого папы. — Перечитай «Евгению Гранде» Бальзака, дорогой.

Как только пожилая родственница повернулась к нему спиной, чтобы войти в столовую, Нинкин папа схватил мою подругу за руку и отвел на кухню, чтобы допросить с пристрастием. Он начал подозревать, что средняя дочь специально так все хитро обставила.

— Это еще что за… за… дуринэ синеволосое, а? Он что, твой парень? — прошипел он, плотно закрывая дверь на кухню. — Немедленно объяснись, дорогуша.

Нинка сердито посмотрела на отца, села на стул, обдумывая, как бы побыстрее донести до разгневанного отца то, что Келла — просто назойливый поклонник (о том, что он нечаянно «приворотился», ей говорить совсем не хотелось), и наконец возмутилась:

— Папа, ты что? Зачем мне такой нужен? Он просто знакомый.

Такой ответ Журавля не устроил. Он принялся машинально ломать кусок белого хлеба. Нинка устало поправила прическу, про себя клянясь всем известным ей богам уничтожить барабанщика.

— А зачем он пришел, твой просто знакомый? Признавайся, ты его позвала? — Никак не мог успокоиться дядя Витя. Наглое вторжение Келлы его нервировало так сильно, как будто он был не просто незваным гостем, а причиной падения акций его фирмы на бирже.

— Не звала я его, — исподлобья поглядела на родного отца девушка, — он просто сумасшедший, не обращай внимания.

— Как это сумасшедший? И что же его, такого психа, наша жаба вдруг за стол пригласила?

— Я не знаю, — отчетливо проговорила Нинка, которой надоел этот разговор.

Виктор Андреевич, до сих пор нервно ломающий хлеб, уронил пару крошек на бережно расправленное платье сидевшей дочери.

— Аккуратней, папа! — взвизгнула она. — И хлеб в покое оставь. И вообще тебя гости ждут.

— Подождут, куча идиотов, — был не самого лучшего мнения дядя Витя о собственной родне. — Ладно, я поверю тебе, дочь, что этот голодранец просто за тобой бегает. Но смотри, если я узнаю, что вы…

Нина в негодовании перебила его:

— Папа, ты что? Да он же противный! Ты его рожу видел?

Насчет рожи Нинкин отец мог бы поспорить. Он как раз считал, что обладатели подобных лиц и разгильдяйского характера и являются злостными соблазнителями приличных девушек и порядочных дочерей.

— Ладно. Ладно. Пусть это… этот… Зелибоба пока сидит с теткой, — почему-то вспомнился дяде Вите персонаж с синей шерстью из детского сериала «Улица Сезам», который в детстве буквально обожал его сын Сережа. — Он на Эльзу хорошо действует. Пусть старая карга думает, что он к тебе. Может, раздобрится, — принял решение Журавль. — Только ты с ним, смотри, не сильно общайся. А потом я с ним проведу профилактическую беседу, с этим поганцем….

Нина только кивнула и первой вышла из кухни, успев затолкать в рот маленький бутербродик с красной икрой. Внимание ударника с экстравагантными волосами ей все-таки импонировало.

Зайдя вновь в светлую и большую столовую, Виктор Андреевич почувствовал на себе взгляды удивленных родственников, которые просто горели желанием узнать, что это за молодой парень со странной прической сидит рядом с улыбающейся Эльзой Власовной и почему она общается с ним так, будто он ее родной внук?

Нинкин отец решил ответить им жестом: он очень выразительно покрутил у виска указательным пальцем и ткнул им в спину тетушки. После чего растерянно пожал плечами.

Его сестра незаметно для тети Эльзы развела руки в стороны и выразительно подняла брови, словно говоря, что она в шоке от происходящего! Сидящие рядом с ней гости проделали точно такой же жест, показывая, что они все с ней солидарны. Кузен Виктора Андреевича, Петр Ильич, кивнул в сторону Келлы и одними губами спросил: «Кто это?»

Подумав, хозяин дома покрутил пальцами уже у обоих висков. И опять развел руки, закатив глаза.

Петр Ильич под заинтересованные взгляды некоторого количества Журавлей указал на волосы, а потом на голубую салфетку, лежащую у его столовых приборов, и опустил большой палец вниз, высказывая свое негативное отношение к парню вообще и к его прическе в частности.

Нинин папа согласно кивнул, потом ткнул рукой в сторону только что вошедшей дочери, благополучно прожевавшей свой бутерброд в коридоре, после чего сложил большие и указательные пальцы в форме сердечка и направил их в сторону ненавистного синеволосого. И состроил кислую физиономию, даже язык высунул, дав понять, что Келла — поклонник Нины.

Его любопытный брат решил уточнить, а нравится ли в таком случае Нине этот молодой человек, который так занял внимание Эльзы, что она даже подобрела? Для этого Петр Ильич, почесав лоб, кивнул на племянницу, нарисовал в воздухе знак вопроса и тоже сложил ладони в кривом сердечке. Виктор Андреевич понял родственника с полуслова, сделал вид, что его тошнит, схватился рукой за шею и отчаянно замотал головой. Его кузен-гость широко открыл рот, беззвучно произнося: «А-а-а».

На то, что прочие родственники усиленно подмигивают им и машут, оба брата не обратили никакого внимания. Дядя Витя сощурился, как гоблин, и, скривив рот, сделал вид, что его вновь тошнит, только уже на Келлу. Его кузен повторил этот же самый жест и не оборачиваясь показал ладонью в сторону почтенной тетушки.

— Ну и долго вы будете рожи корчить? — взирала на них с великим любопытством Эльза Власовна. То, что она успела повернуться, оба брата не замечали, увлеченные мимикой и движениями. — Вот, дорогой Келла, посмотри, нет-нет, это не приматы, это мои родственники. Один глава фирмы, второй преуспевающий юрист, но на самом деле они… и не маленькие дети, отнюдь. Они просто-напросто придурки.

Кузены Журавли разозлились, но опять проглотили слова тетушки. Остальные засмеялись. Громче всех веселился Келла. И Нинка чувствовала, как сильнее и сильнее она начинает ненавидеть этого монстра. «Как его только в группу взяли? — думала она с негодованием, — мой бедный Кеечка, наверное, с этой бездарностью совсем замучался. Ну чем, чем это рыло так понравилось старухе Эльзе?!»

Оглядев еще раз синеволосого, Нинка вдруг представила картинку, будто бы она открывает глаза и видит над собой знакомое лицо, обрамленное синими волосами. «Спи, королева, спи», — шепчет ей противный голос Келлы на этой картинке. Ну, голос не то, чтобы был очень противным, очень даже симпатичным, просто Нинке все в этом парне казалось ужасным и отвратительным после того, как он напугал ее мерзким пауком.

«Вот же фигня в голову лезет», — подумалось девушке. То, что она случайно вспомнила эпизод из вчерашнего, ей верить не хотелось. Келла поймал ее взгляд и послал ей воздушный поцелуй. Эльза Власовна тут же узрела этот жест и потребовала, чтобы внучатая племянница сидела рядом с ними.