Летящая против ветра - Кузьмина Надежда М.. Страница 76

А какая помощь в уборке комнаты! Правда, поднять свой любимый словарь я пока не смогла бы, но собрать, не вставая с кровати, раскиданные по полу тетрадки, носки, карандаши — это всегда пожалуйста! И куда веселее, чем воду в сотый раз кипятить!

Но казалось, что такое прямое примитивное использование — лишь самые вершки, капля от чего-то большего. Мы с Асом крутили так и эдак, а однажды задались вопросом: если можно подхватить чашку или поднять тетрадь, может, выйдет отразить и удар? Я сплела круглую сетку, а поверх, чтобы видеть ее обычным зрением, наложила иллюзию. Ткнула пальцем — держит! Шлепнула с размаху ладонью — упруго отразилась. Ас хмыкнул, взял кинжал… и проткнул мою конструкцию насквозь. Я разочарованно вздохнула.

— Ощущение было, будто кожаный доспех пропорол, — протянул задумчиво друг.

— Странно все это… Ведь нити не материальны в привычном смысле слова, — откликнулась я.

— Хм. Материален ли ветер? А с ног сбивает! А что есть сила магнита, притягивающего железные опилки? — прищурился Ас. — Не всё видно глазом. Так что не заморачивайся бессмысленными вопросами — потом встретим взрослых драконов — спросим. Но ты придумала потрясающую штуку! Ты понимаешь, что прочность щита будет расти с ростом твоей магии? Сейчас он защитит только от синяка… но позже нас и меч не возьмет. И уже сейчас можно покрутить плетения — наверняка прочность зависит и от конструкции…

Я вздохнула. Вот в чем я не понимаю пока ничего, так в этом…

— Ну, что вздыхаешь? Какая самая жесткая фигура? Ответ ты знаешь.

Подумала…

— Треугольник?

— Молодец, правильно. Вот соорудить что-то двухслойное из мелких соединенных треугольничков… Ну, вроде пчелиных сот. Понимаешь?

— Ага, поняла. Попробую…

— А еще, прикинь, кое от чего ты можешь использовать этот щит уже сейчас. Чтобы точно знать, что ничего с тобой силой не сделают.

Это он о?.. Оо-о! Захихикала. У слова «обломаются» появился новый, совершенно неприличный смысл. Но он прав! И, думаю, сплести такое я сумею уже сейчас!

Мы решили посоветоваться с лордом Россом — может быть, директор подскажет, что делать дальше. Вообще, последнюю неделю занятия в алхимическом кабинете протекали своеобразно. Связано это было с тем, что мы готовили по заказу гильдии корабелов большую партию лекарственных настоек на спирту, ягодах и целебных травах. Но если целебные настойки достаточно было просто запечатать сургучом и наклеить на бутыль этикетку, то ягодные наливки приходилось пробовать. Пусть немного… но для душевного пения на эльфийском хватало. Когда к нам присоединялся лорд Дэрек, выходил настоящий хор. Однажды на шум притопала леди Матильда, сказала, что это все ужасно антипедагогично, но лорд Йарби налил ей попробовать ликера из таежной голубики, и в итоге она запела с нами. На гномьем.

Кстати, то, что прислала мне Тин, я в какой-то момент отнесла показать лорду Йарби. Ведь прохладного подпола тут не было, а корни не хранятся вечно. Директор осмотрел принесенные растения, потом проглядел приложенный сестрой список.

— Я всё больше хочу познакомиться с твоей сестрой, Тим! Это надо же, какие раритеты она раздобыла… и прислала тебе, чтобы помочь. Наверное, она замечательная девушка. Будешь письмо писать, передавай привет и поклон от меня! Кстати, а волосы и глаза у нее какого цвета?

Я сглотнула. С одной стороны, лорд Росс нравился мне самой. Верилось, что такой никогда бы не продал за пять золотых. И за пятьсот тоже. С другой — все равно он мужчина, и это не лечится. И Тин по-прежнему прячется от правосудия. Но отпишу — может, Тин будет приятно. Тем более что в прошлых посланиях я много раз рассказывала, какой замечательный человек наш темноволосый директор.

— Она красивая… Глаза яркие, зеленые. А волосы черные. Так, лорд Росс, возьметесь отдать те корни, что нельзя хранить, в аптеку?

— Действительно красиво… А, корни? Да, конечно. Но зачем в аптеку? Нам самим сырье нужно. Причем такие редкости пришлось бы вдвое дороже покупать. Так что я тебе дам ту цену, что написала сестра, и еще двадцать процентов сверху.

Ой, это же почти пятнадцать золотых! Куда я их дену? А вдруг снова появится вор?

— Лорд Росс, а вы не сохраните мои деньги у себя?

— Никаких проблем. Пусть лежат. А тебе сейчас напишу просто расписку, сколько и за что именно должен. Тогда, если что-то произойдет со мной, ты все равно эти деньги получишь. Согласна?

— Как это — произойдет? — я была ошеломлена.

— Скорее всего, никак. Но все мы люди… А ты это запомни и на ус намотай: дела нужно держать в порядке, чтобы никто потом тебя недобрым словом не поминал. Поняла?

Я кивнула. Важный урок…

Когда мы рассказали о том, что научились тянуть из внутренних источников нити и ими манипулировать или что-то плести, директор только головой покачал.

— Значит, вы вот так легко можете работать с сырой силой… — Лорд Росс почесал подбородок. — Людям этого почти не дано. Нужно быть очень умелым человеческим магом, чтобы вытворять то, что делаете вы уже сейчас. Вот что, попробую я завтра связаться с Дишандром, расскажу, что вы изобрели, и послушаю, что он посоветует делать дальше. Хорошо?

Интересно, кто такой этот Дишандр? Мне было чуть жаль, что неведомый до сих пор приятель и консультант лорда Йарби — это не Шон тер Дейл. О Шоне я вспоминала часто, хотя Асу этого не говорила. Пару раз мне снился черный ворон с блестящими любопытными глазами, а один раз — сам маг, снова превратившийся в черного дракона, взмывшего в небо и улетевшего к далеким горам, за которые опускалось закатное солнце. И каждый раз наутро присутствовало чувство, будто меня похвалили и по голове погладили. У меня самой накопилась сотня вопросов — о драконах, драконьей магии, Академии, человеческих заклинаниях. Пару раз я даже бралась за амулет… и оставляла его в покое. Казалось невозможным отрывать такого человека, как Шон, ради любопытства глупой девчонки. Разберусь сама… А, уж если не смогу, вот тогда…

Ну и еще хотелось, чтобы к нашей следующей встрече мне было чем похвастаться. А пока что? Кое-как вижу ауры, пропускаю на грамматике не больше одной запятой из четырех, ненавижу гномий и знаю три десятка драконьих рун. Кстати, сильнее всего в драконьем языке меня поразило, что столь различные для людей понятия, как «жизнь» и «свобода», в драконьем были почти синонимами. Лорд Лин улыбнулся моему изумлению и сказал, что обыватели часто считают, что драконы обожают сокровища. Но в действительности самое ценное для любого дракона — это именно свобода. Это — образ мысли и стиль жизни. В самом Тер-Шэрранте даже тюрем нет. Изгнать могут, но лишить самого дорогого — никогда.

Мне понравилось, я такое понимала. Наверное, я действительно — дракон.

Пока прикидывала, где и как купить сапоги, снег растаял до земли. И проблема перестала быть столь актуальной. А потом я просто начала радоваться, что не купила ничего. Потому что Ас, заболтав мое сопротивление и закончив сводить шрамы, — я хихикнула, когда отсутствие груди как таковой у его «невесты» вызвало у парня грустный вздох, — решил привести в порядок мои растоптанные ступни.

— Пытаюсь представить, что за обувь ты носила. И — не поверишь! — воображения не хватает. Деревянные башмаки? Или железные?

Покосилась вниз, на свои, как я их ласково называла, утиные лапки.

— Лапти. Это зимой. А летом — босиком. И ходила почти все время с грузом в половину себя весом.

— Хм-м. Ясно, муравей ты мой повышенной грузоподъемности… Тут быстро не выйдет. Наверняка история та же, что с руками. Плюс деформация стопы. Потерпишь? Больно не будет, а щекотно — может статься… Так что не брыкайся, ладно?

Не было даже щекотно. Было приятно. Но говорить этого я не стала, и так Аскани умудрялся подвигать меня на невероятные прежде поступки. Например, закончив очередной сеанс лечения, он, сетуя на магическое истощение, падал рядом на кровать. При этом ничего себе не позволял, но само сознание того, что я лежу вот так на постели рядом с парнем, с головой на его плече, в этой самой голове не укладывалось!