Игрушка императора - Звездная Елена. Страница 51
Мы с Рхарге обреченно переглянулись и невольно схватились за и так уже больные от смеха животы. И нашим животам пришлось нелегко, когда кустики сначала стыдливо, потом основательно, а в итоге яростно затряслись, и выбежавшие из них гоблины поторопились перенять троллий опыт кувырканий на земле!
В общем, во дворец я вернулась, постанывая от хохота и потирая шею, которой досталось от шенге. Шея болела… Эх, ну хорошо, хоть орки бьют только раз.
Выйдя из портала, на ходу сбрасывала одежду, стремительно расплетала косу. Пора отправляться в торговую гильдию, но сначала следовало вымыться, ибо от шенге мы с Рхарге удирали напролом через лес — все равно зря, он не догонял нас, он просто опередил, и шеи теперь болели у обоих. Да и лекция была… ух, орки народ суровый!
Я потянулась к ремню на штанах и, не удержавшись, хихикнула: восторженный стон гоблинов, сменившийся странным «э-э-э» и трясущимися кустами, оставил неизгладимый след в моей памяти!
Только не думать об этом — и так живот несколько дней теперь болеть будет!
— Чему тебя орки учат? — раздался голос кесаря, и я от неожиданности вздрогнула.
Прикрывшись схваченным с постели покрывалом, с удивлением обернулась к супругу. Судя по вальяжной позе устроившегося в кресле, меня тут ждали еще до моего появления и бесплатное представление с раздеванием явно с удовольствием посмотрели.
— С большим удовольствием, — подтвердил мои мысли император.
Я хмыкнула, оценив и хитрую ухмылочку кесаря, и подчеркнутое внимание к оголенным частям моего тела…
— Непослушная моя, я ждал тебя на завтрак, — намекнул кесарь.
— На обед я вас не устраиваю? — несколько враждебно поинтересовалась я, ибо страх всегда проще замаскировать некоторой долей агрессивности… а я боялась.
— На обед? — лениво-задумчиво произнес император, усмехнулся и ответил: — И на обед, и на завтрак, и на ужин. Но это не меняет сути вопроса. Нежная моя, ответь, ты посмела меня проигнорировать? — голос кесаря был предельно ласков.
А вот это уже не смешно — он в ярости!
Нервно сглотнув, попыталась исправить ситуацию:
— Я… я прошу простить мне мою забывчивость, — холодок прошел по спине, — я…
Император поднялся и направился ко мне… плавно, уверенно, не спеша… Он казался абсолютно спокойным, равнодушно-ироничным, вот только улыбался… слишком ласково.
— Мой повелитель, — делаю шаг назад, не в силах покорно дожидаться его приближения, — я… я просто испугалась. После вашего вчерашнего… Я… этого больше не повторится.
— Стой, где стоишь, испуганная моя! — и это был приказ.
Я замерла, только сейчас осознав, что в страхе сделала не один шаг назад, а все десять, и сейчас практически подошла к стене.
Кесарь медленно приблизился. Одна его рука скользнула к шее, сжав так, что не оставил и возможности пошевелиться, вторая, вырвав из моих несопротивляющихся пальцев покрывало, отбросила ткань и… кажется, кто-то решил наверстать упущенное в первую брачную ночь.
— Никто не смеет меня игнорировать! — пугающий шепот раздавался возле виска, а дыхание кесаря шевелило волосы, которые и так были на грани того, чтобы встать дыбом. — Но что касается лично тебя, полностью проигнорировавшую тот факт, что ты замужем, меня бесконечно интересует вопрос: тебе понравилось?
Понравилось что? О чем речь?!
Почему-то, едва кесарь взял меня за горло, думать о чем-либо, кроме его руки, сжимающей мою шею, уже не получалось…
— Не понимаешь, — насмешливо констатировал супруг, — так я могу и напомнить, нежная моя, твои эротические приключения в мире элементалей!
Дохлый гоблин! У меня глаза округлились, но на сей раз не от ужаса, медленно, но верно сковывающего мое тело, а от удивления — кто доложил? Неужели Цвет?! Как иначе кесарь мог узнать?
— И это все, что тебя интересует? — На величественном челе скользнула мрачная усмешка. — А где же раскаяние? Стыд? Совесть?! Где?
Я сглотнула и честно ответила:
— Что касается совести, то вы лично приложили усилия для того, чтобы ее у меня не было! По поводу стыда — там не произошло ничего такого, за что мне было бы стыдно! Кстати, даже вопрос с отрубанием вашей головы не поднимался! А по поводу раскаяния… — Все время, пока говорила, я старалась смотреть исключительно на воротник его рубашки, но сейчас уверенно взглянула в глаза супруга и добавила: — Оно там же, где и ваше!
Ледяные глаза яростно сверкнули, тонкие губы стиснулись и побелели, пальцы на моей шее сжались сильнее, но меня это не остановило:
— Я же не устраиваю скандалов по поводу ваших любовниц!
И вот тогда кесарь улыбнулся… ласково. И желание предъявлять ему требования исчезло моментально, испарилось просто. Мне снова стало очень жутко, а сердце забилось быстрее. И как-то особо остро я ощутила всю свою беспомощность в руках того, кто привык казнить и миловать по собственной прихоти… Хотя о чем это я, миловать кесарь не умеет, только казнить!
— Радует, когда жена тебя понимает, — прошептал кесарь, чуть ослабив хватку, и начал медленно наклоняться ко мне.
Медленно, неотвратимо, жутко… кажется, опять будет кровь пить!
— Так, — я тяжело дышала, — оправдания меня не спасут… да?
Он не ответил, все так же неторопливо склоняясь ко мне. Каким бы ни было предстоящее наказание, началось оно с легкого покусывания мочки уха… а вторая рука потянулась к расстегнутому ремню, забралась под ткань… Это уже было что-то новое, и от этого более… страшное.
— Не нужно так со мной.
Да, мне было страшно, но покорно терпеть я не собиралась!
— Это угроза? — ласково вопросил кесарь.
— Предупреждение! — Сама не знаю, что сделаю, но молчать и бездействовать не буду.
Безжалостный рывок — и застежки брюк посыпались на пол. Неуловимое движение — и я оказалась прижата к стене, а руки императора начали медленно исследовать мое тело. И я испуганно сжалась, боясь просить его остановиться, опасаясь того, что может произойти… до слез страшась самого кесаря. Ощущая спиной холод двери, я пыталась сосредоточиться на дыхании, на мыслях о государстве, на чем угодно, лишь бы не думать, не осознавать, не верить в то, что и зачем делает властитель всей Прайды! А дело явно шло к исполнению супружеских обязанностей.
И как-то совершенно неожиданно в сознании всплыли слова Динара: «Не смей перечить кесарю! Ни в чем. Даже если придется лечь с ним в постель, ты сделаешь это, Кат!»
Император Араэден замер, оторвавшись от моей шеи, которую на сей раз не кусал, а исключительно ради разнообразия просто целовал, но на сей раз ничуть не приятно, скорее властно и жадно.
А я… Осознав, что постели не избежать, решила принять все как есть!
Резко вырвавшись из рук оцепеневшего кесаря, я направилась в спальню, сняла брюки, но все же оставила нижнее белье, сапоги были отброшены к двери, чулки скинуты на пол. И, нагло глядя на весьма удивленного императора, я легла на постель, которая так и не стала супружеской…
И пусть будет, что будет, по крайней мере, лучше проявить изрядную долю хамства, чем оставаться бессловесной жертвой обстоятельств!
Император медленно подошел к постели, сложил руки на груди и теперь смотрел на меня с холодным любопытством. Я откинулась на подушки и тоже не сводила с него взгляда… правда, мой был далеко не любопытным, потому что я была в ярости! Нельзя меня злить, просто нельзя!
— Я запомню, — он усмехнулся. — Можешь встать!
Поднявшись с постели, я завернулась в простыню, так как покрывало продолжало валяться у дверей, и медленно подошла к тому, кого в это мгновение не боялась.
— На сегодня демонстрация вашей силы закончена? — с вызовом поинтересовалась я.
Мне задумчиво ответили:
— На сегодня? Нет. Все только начинается, что радует. — Кесарь вдруг улыбнулся и продолжил: — Разгневанная моя, ты восхитительна и в своем страхе, и в своем гневе.
Я в этот миг все еще раздумывала над его фразой «Нет. Все только начинается, что радует».