Брачный договор - Пробст Дженнифер. Страница 8

— От Мэгги.

— О Габриэлле не волнуйся. Я все устрою как надо.

— Ты с ней спишь?

Он покривился, но тут же сделал вид, что ничуть не уязвлен ее любопытством.

— Это имеет значение?

Алекса вскинула руки в миролюбивом жесте:

— Я только хочу прояснить вопрос секса. По крайней мере, я согласилась уступить по первому и второму пунктам. Сама я тебя нисколечко не люблю, и мы друг к другу равнодушны. Ты заявляешь, что, если мне вдруг захочется с кем-нибудь заняться сексом, я не должна потакать своим прихотям. Каковы же условия для тебя?

Алекса поиграла губами, с удовольствием предвкушая, как бедняга будет выбираться из свежевырытой для нее могилы.

Ник глядел на эту женщину, чувствуя, как у него пересыхает во рту. Ее бархатистый голос будил в нем пикантные фантазии о ее обнаженном теле, вожделеющем… секса. Едва удержавшись от неприличного слова, Ник потянулся за кофе. Надо выгадать себе немного времени… Все ее повадки просто взывали к страсти. Девичья невинность в Алексе сгорела дотла, и теперь перед ним сидела откровенная женщина с откровенными запросами. Он мог только гадать, что за мужчина удовлетворяет ее запросы. Ему нестерпимо хотелось взвесить в ладонях ее груди, ощутить на языке вкус ее губ. Интересно, что у нее надето под этим обтягивающим платьем…

— Ник?

— Мм?..

— Ты слышал меня?

— А, секс… Обещаю, что никогда не поставлю тебя в неловкое положение.

— Значит, следует понимать, что ты и дальше собираешься спать с Габриэллой?

— Мы с Габриэллой уже давно встречаемся…

— Но ты почему-то на ней не женишься!

В воздухе сгустилось напряжение. Ник отступил на пару шагов — ему вдруг стало некомфортно стоять к ней слишком близко.

— У нас с Габриэллой другого рода отношения…

— Хм, любопытно! То есть ты хочешь сказать, что я не смогу трахаться направо и налево только потому, что у меня нет постоянного партнера?

Если бы где-нибудь поблизости нашлись кубики льда, Ник с удовольствием пососал бы их — высосал бы все до единого. От обвинения Алексы его почему-то бросило в жар. Она говорила мягким спокойным голосом, непринужденно и, кажется, вполне искренне улыбалась ему, но Ник чувствовал, что вот-вот попадется в силки, которые так искусно расставляют женщины. Он явно ступил на зыбкую почву и теперь бросился укреплять позиции.

— Если бы у тебя уже имелся постоянный партнер, мы еще могли бы как-то обсудить ситуацию. Но встречаться с незнакомцами — слишком большой риск. И я гарантирую тебе, что Габриэлла умеет хранить тайны.

Алекса вновь улыбнулась очаровательной женственной улыбкой, обещавшей наслаждения, выходящие за грань воображения и предназначенные лишь ему одному. Сердце Ника на миг остановилось. Заинтригованный, он с нетерпением ожидал ее ответа.

— Как бы не так, малыш!

Он не сразу взял в толк, как такие чувственные губы могут произнести отказ.

— Извини — что?

— Никакого секса для меня, но и для тебя тоже! И мне плевать, Габриэлла это будет, стриптизерша или любовь всей твоей гребаной жизни! Если мне нельзя развлекаться, то и тебе запрещается! Придется и тебе потерпеть наш благопристойный бизнес-брак и ловить кайф от проектирования зданий. — Она помолчала. — Понятно?

Ник понял ее. И решил не уступать. Он сообразил, что это та же игра, сет или матч, и ему непременно надо в ней выиграть. Своей улыбкой он выразил сочувствие и понимание того, насколько ей нужны деньги.

— Алекса, я согласен, что условия, возможно, не совсем справедливы. Но мужчины устроены иначе. Габриэлле, как и мне, очень важно поддерживать репутацию, поэтому ты никогда не окажешься в двусмысленной ситуации. Понимаешь меня?

— Да.

— Значит, ты согласна на мои условия?

— Нет.

Он ощутил приступ раздражения и, сощурившись, пристально посмотрел на нее и решил говорить без обиняков:

— Но ведь мы смогли согласиться по остальным пунктам. Пошли кое в чем на компромисс. Надо выдержать всего год, а потом ты можешь идти на все четыре стороны и устроить себе потрясающую оргию. И я слова не скажу!

В ее синих глазах-льдинках отразилось немыслимое упрямство и несгибаемая решимость.

— Если ты собираешься устраивать оргии, то и я буду их устраивать. Если ты воздержишься от секса, то и я воздержусь. И мне плевать на всякую хрень, будто мужчины и женщины по-разному устроены! Если мне суждено триста шестьдесят пять дней ложиться одной в постель, такая же участь ожидает и тебя! А если тебе сильно приспичит, то придется обращаться к собственной женушке! — Алекса запрокинула голову — точь-в-точь скакун перед барьером. — А раз нас с тобой друг к другу не влечет, придется тебе изыскивать другие способы для разрядки. Напряги фантазию! У безбрачия масса отдушин. — Она улыбнулась. — Ведь другого выхода у тебя все равно не остается.

Она, по-видимому, не подозревала, что Ник — заправский игрок в покер. В последние несколько лет он только и делал, что «выпускал пары» за картежным столом. Ночь незаметно переходила в день, и он вставал из-за карт, разбогатев на несколько тысяч. Покер, как и застарелая привычка к курению, неизменно притягивал его, и Ник предавался пороку скорее из удовольствия, нежели ради выгоды. Нет, он не позволит ей одержать верх. Предчувствие подсказывало ему, что победа уже близка.

И Ник нанес решающий удар:

— Ты решила запросить чрезмерную цену? Прекрасно. Сделка отменяется. Можешь попрощаться со своими денежками. А я пока решу, кого мне пригласить на твое место.

Алекса выскользнула из кресла, закинула на плечо сумку и встала прямо перед ним:

— Рада была снова повидаться с тобой, Красавчик.

Прямое попадание. Он не знал наверняка, догадывается ли она, как выводит его из себя детское прозвище. Ему отчаянно хотелось схватить ее и встряхнуть хорошенько, чтобы вышибить из нее эту привычку. Ник еще подростком остро реагировал на свою кличку и за годы не научился воспринимать ее спокойнее. Вот и теперь, словно в детстве, он стиснул зубы, но спрятал раздражение под добродушной усмешкой.

— Ага, и мне приятно. Заглядывай иногда. В общем, не пропадай.

— Хорошо. — Она выжидающе помолчала. — Пока.

В этот момент Ник понял, что просчитался. Он был кругом неправ. Александрия Мария Маккензи вполне способна выиграть в покер — и не потому, что мошенничает, а потому, что готова к проигрышу. И сейчас она играла в опасную игру — в «цыпленка». [6]

Алекса повернулась и пошла к двери. Взялась за ручку. И…

— Ладно!

Согласие слетело с его языка прежде, чем он успел подумать. Что-то подсказывало ему, что Алекса сейчас уйдет и не перезвонит, не скажет, что передумала. К тому же она, черт ее побери, была его единственной кандидатурой. Один год жизни был ничто по сравнению с целым будущим — о таком подарке Ник раньше мог только мечтать.

Надо отдать Алексе должное: она не стала злорадствовать — обернулась и обратилась к нему сухим деловитым тоном:

— В контракте, как я понимаю, о нашем последнем уговоре ни строчки. Ты даешь мне слово, что не нарушишь условие?

— Я могу внести изменения в документ.

— Не стоит. Так ты даешь мне слово?

Вся она была полна решимости. Ник понял, что она доверяет ему в той же степени, что и он ей, и его пронзила неожиданная радость.

— Даю тебе слово.

— Тогда и я даю согласие. Ах да, а расторжение брака через год? Моя семья не переживет такого потрясения. Скажем, что столкнулись с непреодолимыми разногласиями, и притворимся, что расстаемся друзьями.

— Не возражаю.

— Вот и хорошо. Заезжай за мной завтра вечером в семь — поедем к моим и объявим им о помолвке. Всеми свадебными приготовлениями я займусь сама.

Ник кивнул. У него немного кружилась голова и от принятого решения, и от ее близости. Чем так неуловимо благоухает ее кожа? Ванилью или корицей? Как в тумане, он глядел, как Алекса кладет на полированный стол визитную карточку: