Любовь как закладная жизни (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна. Страница 47

Нет. Рано еще. Спугнет.

— Хорошо. Я приду. — Обхватив ее плечи, Боруцкий только на секунду прижал свою девочку к себе. И отстранился. — Маякнешь потом, куда и когда.

— Спасибо, Вячеслав Генрихович! — Ее улыбка снова была просто оглушающе-счастливой. И почему она телефону не так обрадовалась? — Огромное спасибо!

— Было б за что. — Отмахнулся Боруцкий, уже выходя в коридор.

Она случайно встретилась с Федотом. Просто торопилась за вещами после выступления и, заглянув в бильярдную, не заметила того. Решила «срезать» путь через пустую комнату. И прошла половину помещения, когда ее окликнули.

— О, Бусина! А ты чего тут делаешь? — Друг и помощник Вячеслава Генриховича сидел на одном из диванчиков у стены и курил.

Похоже, он находился тут один. Во всяком случае, уже внимательней осмотревшись, Агния больше никого не увидела. А жаль. Несмотря на то, что за последние десять дней она видела Боруцкого целых четыре раза, что было куда чаще, чем обычно, она не огорчилась бы и еще одной встрече. Но видно не сегодня.

— Я — Агния. — В который раз напомнила она, отступив немного. Просто так. На всякий случай. — И — ничего. За вещами иду. Я уже закончила выступать. Домой пора.

— Да, я слышал. — Федот откинулся на спинку дивана и выдохнул облако дыма вверх. — Ну, иди тогда. Чего застыла? Агния.

— Ничего. — Все-таки, он ее пугал. Странный какой-то. И не понятно, о чем думает. И зачем к ней цепляется.

— А, да. Слышь? — Окликнул он ее тогда, когда Агния почти дошла к выходу. — Что там, больше к тебе никто не цеплялся? Никому больше по голове надавать не надо? А то мест в больнице еще полно.

— Вы о чем? — Ничего не поняв, Агния повернулась и с удивлением посмотрела на Федота.

— Ну, как о чем? О пацане том, что лез к тебе. Не бойся, больше и пальцем не тронет. Нечем. — Федот ухмыльнулся, снова затянувшись.

У Агнии холод прошел по позвоночнику, и появилась какая-то странная, противная и мерзкая слабость в ногах.

— Какой пацан? Кто в больнице? — Чуть ли не шепотом переспросила она.

— Ну, к тебе пацан какой-то в поезде клеился? Сашка? С четвертого курса? Так? — Хмыкнул Федот. Поднялся с дивана. Потянулся.

Агния смогла только слабо кивнуть от вязкого, тягучего ужаса, накатившего на нее волной.

— Ну, так больше он к тебе не полезет. Да и друг его. И правильно, нечего к нашим девчонкам лезть. Надо знать свое место. Ты, как-никак, под нашей защитой. Наш же человек. — Федот ей подмигнул и, ухмыльнувшись, вдавил окурок в одну из пепельниц.

— Вы что? Вы его избили? — Еле слышно спросила она, понимая, что с трудом выговаривает слова.

— Я? — Федот хмыкнул. — Нет. Я, так, смотрел. Боров с этим хлюпиком и сам справился. Там, в принципе, и справляться особо не с чем.

Она с трудом глотнула, пытаясь смочить пересохшее горло.

— За что? — Почти шепотом спросила Агния.

— Как за что? — Удивился Федот. — Ты ж сама говорила, что он приставал. Да и парень признался, когда его спросили. Как на духу выложил. Ну, так мы и того, «…я ему

Растолкую, что к чему!

Я его до самых пяток

Распишу под хохлому!..»

Федот довольно хлопнул ладонью по бильярдному столу.

— Думаю, больше никаких непоняток не будет.

Агния не знала, что сказать. Она не могла поверить тому, что рассказал Федот. Не хотела верить, будто бы Вячеслав Генрихович мог кого-то побить. И за что? Только за то, что Сашка к ней полез? Обидно, конечно. Но больница…

Ничего не сказав, Агния развернулась и вышла из бильярдной, ощущая себя оглушенной.

Нет. Это Федот просто поддевает ее. Он любит доставать Агнию. Не в первый же раз. Вот. Он просто поддевает ее. Да…

Агния не помнила, как дошла до дома. Не знала, говорил ли Вова что-то по пути. Она ничего не слышала и не воспринимала, словно ее голову окутал толстый слой ваты.

Нет. Она не могла поверить. И даже несколько раз бралась за телефон.

Тот самый, серебристый, красивый, раскладывающийся. С цветным экраном и красивой музыкой. Который она первые несколько дней разглядывала при первой возможности и не могла поверить, что у нее такое есть.

Ни у кого на курсе такого не было. Агния не хвасталась и не показывала. Но смотрела на те телефоны, которыми буквально размахивали однокурсники, да и студенты с других курсов в консерватории. И тот, что ей подарил Вячеслав Генрихович, как поняла Агния, был одним из самых новых и лучших.

Вот сейчас Агния наберет его номер, один из всего трех, которые у нее есть в записной книге, и спросит. И, конечно же, Вячеслав Генрихович ее успокоит и все объяснит. И подтвердит, что Федот просто пошутил. Но с другой стороны, откуда Федот, вообще, знает о Сашке и о том, что случилось в поезде?

Она мучилась этими вопросами всю ночь. И так и не позвонила Вячеславу Генриховичу. А на следующий день ходила по консерватории, как лунатик, и прислушивалась к любому шепоту и слухам. И почти под конец дня, замерев на одной из лестниц, под которой курили старшекурсники, услышала. Парни обсуждали того самого Сашку. И Толяна. Которых пару дней назад кто-то действительно избил. Избил так, что парней отвезли в больницу. И те до сих пор находились там, в отделении травматологии. За что? Почему? Никто не знал. Однокурсники собирались сходить, проведать парней.

Агния так и села там же, на грязных ступенях, не обращая внимания на удивленных студентов, спускающихся вниз и торопящихся вверх. У нее голова гудела, а в ушах стоял звон. И во рту было как-то горько. А перед глазами мелькали какие-то темные точки. Хоть бы в обморок не упасть прямо здесь.

Она заставила себя глубоко вдохнуть, прижала руки к щекам и опустила голову на колени.

Господи! Господи, что же делать? Что же ей теперь делать?

Осознание того, что все это время она обманывала себя, обрушилось на нее, словно снежная лавина. Ухнуло, ударило по сознанию и совести, ужасом с горечью прокатилось по каждому нерву.

А ведь он никогда, никогда не скрывал от нее, кто такой. И все вокруг напоминали. Только Агния не хотела верить. Не могла. Ведь к ней Боруцкий относился так внимательно, так по-доброму… Неужели он и правда мог… Ей же и в голову не приходило, когда Агния рассказывала…

Как же теперь быть?

Идея пришла сама собой. Агния подскочила и буквально побежала прочь из корпуса, торопясь скорее оказаться дома. Она в понедельник получила зарплату в ресторане. Если отложить из той двести гривен, плюс шестьсот пособия, то до конца месяца сумеет протянуть. Конечно, придется есть яичную лапшу и варить суп, который Агния страшно не любила. Но это не беда. Да и в ресторане можно всегда что-то вкусное взять на ужин. Справится.

Домой Агния доехала быстро, время пробок еще не наступило. Забрав из шкафчика, стоящего в комнате, которая раньше была бабушкиной, большую часть своей зарплаты и того, что откладывала несколько месяцев, она снова вылетела из квартиры.

— О, привет! Ты куда так торопишься?

Уже на лестнице Агния столкнулась с Леной, отпирающей дверь своей квартиры.

— Так, по делам, — она мимоходом улыбнулась соседке. — Надо мне.

— Ну, смотри. — Лена улыбнулась. — Если успеешь перед работой, заходи, чаю попьем.

— Вряд ли, но я посмотрю. — Кивнула Агния и побежала дальше.

Они трижды пили чай с Леной. Два раза у Агнии и одни раз у соседки. Болтали о каких-то мелочах, обсуждали музыку и право. Каждая из них пыталась посвятить другую в тонкости своего пристрастия. Но сейчас ей было совсем не до чая и не до конфет.

Даже не подумав о маршрутке, Агния пешком пробежала пять кварталов, не обращая внимания на такой уже привычный мелкий дождь.

И остановилась, чтобы перевести дыхание только тогда, когда влетела в двор церкви, которую старалась посещать каждое воскресенье. Тот был совсем пустым. Да и основной вход оказался закрыт. Впрочем, Агния знала, что боковая дверь всегда днем открыта.

Перекрестившись и поклонившись у входа, она натянула на волосы платок, который вместе с деньгами прихватила дома, и вошла в церковь. Пожилая женщина, продающая в холле свечи, иконы, наборы для крещения, вопросительно глянула в ее сторону.