Прекрасный незнакомец - Лорен Кристина. Страница 31

Развернувшись, я обнаружил, что он вновь углубился в таблицы.

– Есть какие-нибудь идеи насчет того, где она может быть?

Не поднимая головы, ассистент ответил:

– Возможно, решила пройтись. Она недавно вломилась сюда, словно за ней черти по пятам гнались.

Моргнув, он добавил:

– Обычно, когда ей хочется кого-нибудь зарезать, она отправляется в парк.

Ох, ради бога.

Я промчался к лифту, не обращая внимания на удивленные взгляды встречных, и в нетерпении уставился на счетчик этажей. Что, черт возьми, пошло не так? Я едва успел сказать ей пару слов.

Когда я вышел на улицу, послеполуденная жара оглушила меня, словно рухнувшая стена. Даже в душной тени скучившихся вокруг зданий пекло, как в аду. Я оглядел улицу и пешком направился к парку. Тротуары были забиты туристами и собачниками, выгуливающими своих питомцев. Я надеялся, что на таких каблуках Сара далеко не убежит.

Было очень странно оставить городские улицы за спиной и очутиться в парке, где вонь плавящегося асфальта и бензиновых выхлопов сменилась запахами листвы и травы, влажной земли и воды. Я заметил, как в конце тропинки мелькнуло что-то розовое, и, ускорив шаги, позвал:

– Сара!

Остановившись на вымощенной плитами дорожке, она резко развернулась лицом ко мне:

– Черт возьми, Макс. О чем ты думал?

Я подошел ближе.

– Что?

– Там! – задыхаясь, выпалила она. – Я не знала, что вы финансируете B&T! Они не обязаны были раскрывать всю информацию на этой стадии. Привет, конфликт интересов!

Я почесал подбородок, искренне желая, чтобы наше простое соглашение перестало быть таким идиотски сложным.

– Не думал, что это проблема.

– Так позволь мне объяснить. Глава финансового отдела фирмы, занимающейся рекламной кампанией B&T, спит с главой венчурной фирмы, финансирующей эту компанию. Тебе не кажется, что здесь есть конфликт? Может, ты хочешь, чтобы твоя новая подружка слегка подзаработала? Или, наоборот, надеешься выбить скидку на лучшую рекламную кампанию?

Она что, совсем спятила? Я почувствовал, как краснею от негодования.

– Господи, Сара! Я не привожу к тебе клиентов и не сплю с тобой, чтобы помочь тебе справиться с работой!

Она вздохнула и примирительно подняла руки.

– На самом деле я ничего такого не думаю. Но так это может выглядеть со стороны. Сколько лет ты в бизнесе? Разве ты не знаешь, под каким углом можно все повернуть? Я новичок на этой должности. И B&T – твой проект. А ты прекрасно знаешь, насколько люди хотят узнать все подробности о тебе. Ты посмотри, как за тобой гоняются журналисты даже через пять лет после того, как Сесили уехала из города.

Сара настолько серьезно воспринимала прессу и ее уловки, что я обалдел. Все это была полная чушь, и она прекрасно это понимала. И, тем не менее, отвернулась, скрестив руки на груди и понурив плечи. Если по-честному, меня совершенно не волновало, кто увидит меня с Сарой. Спустя пять лет после скандала с Сесили я смирился с тем, что ничего не могу поделать со сплетнями. Но могла ли Сара это понять?

Я отошел к иве, растущей в нескольких футах от тропинки, нырнул под завесу ветвей и уселся, прислонившись спиной к стволу.

– По-моему, ты делаешь из мухи слона.

Сара шагнула ко мне, но осталась стоять.

– Я говорю о том, что нужно соблюдать осторожность. С конфликтом или без него. Я не хочу, чтобы Беннетт подумал, будто я сплю со всеми клиентами.

– Справедливо, но у Беннетта и самого рыльце в пушку.

Я глядел, как ее ноги сдвигаются вместе, сгибаются – и в следующую секунду она уже сидела рядом со мной на теплой траве.

– Тебе незачем было приходить туда. Я не ожидала тебя увидеть, и это выбило меня из колеи.

– Черт возьми, Сара. Я не собирался щупать тебя под столом. Я просто хотел увидеть тебя и сказать привет. Ты могла бы быть чуть более гибкой, знаешь ли.

Она рассмеялась, но внезапно замолчала. Прошло пару секунд, прежде чем я заметил, что она снова смеется: сначала беззвучно, а затем обхватив себя руками, согнувшись пополам и чуть ли не задыхаясь от смеха.

– Ты так думаешь? – пропыхтела она.

Я понятия не имел, что в моих словах вызвало такую реакцию, поэтому просто тихо сидел рядом с ней. Если женщина рядом с вами стремительно съезжает с катушек, тихо сидеть – это, возможно, лучшее, что вы можете сделать.

Сара успокоилась, вытерла глаза и выдохнула:

– Да, я могла бы быть более гибкой. Заниматься сексом в клубе, в банкетном зале, на складе, в библиотеке…

– Но, Сара, я вовсе не это имел…

Она подняла руку.

– Нет, но это хороший урок для меня. Гибкость требует постоянного усилия. Стоит только остановиться и решить, что я уже совершенно раскрепощена в чем-то одном, тут же выясняется, что в другом я совершенно зашорена.

Я сорвал длинную травинку, обдумывая ее слова.

– Надо было послать тебе смс.

– Возможно.

– Но, знаешь, я бы очень обрадовался, если бы ты внезапно заявилась на собрание в «Стелла и Самнер».

– А еще тебе бы хотелось, чтобы я пошла с тобой поужинать и переночевала в гостевой комнате у твоей мамы, а может, ты был бы не прочь печь со мной печенье или что-нибудь в таком духе?

– Потому что меня не волнует, увидят нас вместе или нет, – разочарованно протянул я. – Почему для тебя это так важно?

– Потому что людям надо все разнюхать, – сказала она, оборачиваясь ко мне. – Они будут обсуждать это, сделают из этого историю. Они станут строить предположения, выяснять, кто мы и чего хотим. Отношения не всегда выдерживают испытания публичностью и могут оставить несмываемое пятно на репутации, если признать, что тебе это не безразлично.

– Понятно, – кивнул я.

Я прислушался к вою ветра, приглушенному плотной листвой. Мне начало нравиться наше спокойное гнездышко, спрятанное от прохожих, птиц и всех тех, кто мог бы стать свидетелем нашего разговора и моего безмолвного поражения. Слишком много чувств кипело у меня в груди. Я понял, что хочу Сару, что хотел ее всегда, с самой первой нашей встречи. Еще я признался сам себе, что ждал того момента, когда она начнет надеяться на большее и я смогу устанавливать границы.

– Макс, со мной не все в порядке, – тихо сказала Сара.

– Ты хотя бы скажешь мне почему?

– Не сегодня, – ответила она, поднимая голову к нависшим над нами ветвям.

– Мне нравится то, что мы делаем, но иногда трудно, когда тебя держат на расстоянии.

Сара негромко и невесело рассмеялась.

– Я знаю.

А затем наклонилась и прижалась губами к моим губам.

Я ожидал легкого поцелуя – просто вежливого признания, что теперь, когда я извинился за свой нежданный визит, а она согласилась, что отреагировала слишком бурно, между нами опять все в порядке. Но поцелуй быстро превратился в нечто большее – ладони Сары прижались к моим щекам, рот жадно раскрылся, и в конец концов она взобралась ко мне на колени.

– Почему ты такой хороший? – спросила она и снова поцеловала меня, заглушив все ответные реплики.

Но такой вопрос нельзя было пропустить мимо ушей. Он показался мне слишком важным, чтобы просто отмести его, сунув руку ей в трусы или трахнув ее прямо тут, под деревом. Я отодвинулся.

– Я хороший, потому что ты мне на самом деле нравишься.

– А ты когда-нибудь врешь? – спросила Сара, вглядываясь мне в глаза.

– Кончено, вру. Но зачем мне врать тебе?

Ее лицо прояснилось, и она задумчиво кивнула. Затем, после долгого молчания, шепнула:

– Мне надо возвращаться.

Теплое и интимное настроение немедленно сменилось официальным и деловым. Это была не девушка, а бумеранг.

– Ладно.

Она встала и стряхнула травинки с колен и юбки.

– Наверное, нам не стоит идти обратно вместе.

Я мог только кивнуть, потому что иначе у меня вырвались бы весьма нелестные слова о ее правилах поведения на публике – особенно после того, как она только что влезла мне на колени.

Смерив меня долгим взглядом, Сара нагнулась и осторожно поцеловала меня в подбородок.