Без надежды - Гувер Колин. Страница 16

Я складываю письмо, но не плачу. Она бы не одобрила, хотя сама написала душещипательное письмо. Я протягиваю руку к ночному столику и вынимаю из ящика сотовый, ее подарок. У меня там уже два пропущенных сообщения.

Я улыбаюсь и пробую написать ей в ответ. Получается только с пятой попытки. Мне почти восемнадцать – и это моя первая эсэмэска? Можно попасть в Книгу рекордов Гиннесса.

Пятница, 31 августа 2012 года

11 часов 20 минут

Следующие несколько дней в школе не отличаются от первых двух. Сплошная драма. Похоже, мой шкафчик превратился в скопище похабных записочек и угрожающих писем, но я ни разу не видела авторов. Совершенно не понимаю, какой прок человеку делать такие вещи, если он даже не признается в этом. Вот, например, записка, прилепленная с утра: «Шлюха».

Да неужели? Где творчество? И почему нет фабулы? Не помешали бы подробности. Если уж мне каждый день приходится читать этот бред, то можно было, по крайней мере, сделать его занятным. Случись мне пасть так низко и оставить на чьем-то шкафчике анонимку, я хотя бы не поленилась развеселить адресата. Я написала бы нечто вроде: «Не пойму, как ты вчера оказалась в постели со мной и моим бойфрендом. И мне совсем не понравилось, как ты втирала массажное масло в мои дыни. Шлюха».

Я смеюсь. Это так странно – громко смеяться над собственными мыслями. Я оглядываюсь по сторонам – в коридоре никого, кроме меня. Вместо того чтобы сорвать со шкафчика записки, я достаю ручку и придаю им более художественный вид. Веселись, прохожий.

Брекин ставит свой поднос напротив моего и улыбается с видом, будто знает секрет, который мог бы меня заинтересовать. Если это очередная сплетня, то я пас.

– Как вчерашний тест на беговой дорожке? – спрашивает он.

Я пожимаю плечами:

– Я не пошла.

– Угу, знаю.

– Тогда зачем спрашиваешь?

– Потому что, прежде чем поверить чему-то, предпочитаю выяснить это у тебя, – со смехом отвечает он. – Почему не пошла?

Я снова пожимаю плечами.

– Что за дерганье плечами? У тебя нервный тик?

– Я еще не готова влиться в команду. Может быть, потом.

Он хмурится:

– Ну, во-первых, бег на беговой дорожке – занятие не групповое. Во-вторых, я думал, ты поступила в школу из-за факультативных занятий.

– Вообще-то, я не знаю, зачем я здесь, – признаюсь я. – Может быть, знакомство с худшими проявлениями человеческой натуры поможет мне адаптироваться к реальному миру. Чтобы не было сильного шока.

Он нацеливает на меня стебель сельдерея и поднимает бровь:

– Справедливо. Постепенное знакомство с опасностями, которые таит в себе общество, поможет смягчить удар. Нельзя выпускать тебя в дикую природу после изнеженной жизни в зоопарке.

– Милая аналогия.

Подмигнув, он откусывает от стебля:

– Кстати, об аналогиях. Что творится с твоим шкафчиком? Он весь покрыт сексуальными аналогиями и метафорами.

– Тебе понравилось? – смеюсь я. – Быстро не вышло, но это был творческий порыв.

Он кивает:

– Мне вот это понравилось: «Ты такая шлюха, что трахнула даже мормона Брекина».

Я качаю головой:

– Не могу приписать себе авторство этого шедевра. Это оригинал. Но смешно, правда? Особенно после того, как я их немного подправила.

– Ну, – говорит он, – записок там больше нет. Я только что видел, как Холдер срывает их.

Подняв на него глаза, я обнаруживаю, что он опять лукаво ухмыляется. Наверное, в том и заключался секрет.

– Странно.

Интересно, зачем это Холдеру? С последнего разговора мы не бегаем вместе. Да и вообще не общаемся. На первом уроке он сидит на другом конце класса, и в течение всего дня, за исключением обеда, я его не вижу. Но и там он садится подальше, с друзьями. Я полагала, что наши отношения зашли в тупик и мы стараемся избегать друг друга, но, пожалуй, ошиблась.

– Можно спросить тебя кое о чем? – произносит Брекин. – (Я снова пожимаю плечами – в основном чтобы подразнить его.) – А правда то, что о нем говорят? О его характере? И о его сестре?

Я стараюсь не показать, что о сестре слышу впервые.

– Не знаю. Могу сказать только, что он наводит на меня страх и я больше не хочу с ним общаться.

Мне очень хочется спросить о сестре, но невозможно предугадать, в каких ситуациях проявится мое упрямство. Почему-то одна из них – сбор сведений о Дине Холдере.

– Привет, – произносит голос у меня за спиной.

Он оставляет меня совершенно равнодушной, и это, конечно, не Холдер. Едва я успеваю обернуться, как Грейсон уже перекидывает ногу через скамью и садится рядом:

– Ты занята после школы?

Я макаю стебель сельдерея в салатную приправу «Ранчо» и откусываю:

– Возможно.

Грейсон качает головой:

– Неправильный ответ. После уроков буду ждать тебя у твоей машины.

Я не успеваю ничего возразить, он уже встает и уходит. Брекин глупо ухмыляется.

Я лишь пожимаю плечами.

Понятия не имею, о чем собирается говорить со мной Грейсон, но если он рассчитывает явиться ко мне завтра вечером, то нуждается в лоботомии. Я полна решимости до конца года завязать с парнями. Особенно если не с кем есть мороженое после ухода кавалера. Мороженое в обществе Сикс было единственным поводом для свидания.

Грейсон же верен слову и ждет у машины, облокотившись на дверь с водительской стороны.

– Привет, Принцесса, – говорит он.

Не знаю, в чем тут дело – в звуке его голоса или в том, что он наградил меня прозвищем, но я внутренне сжимаюсь. Подойдя к нему, прислоняюсь к машине рядом с ним:

– Больше не называй меня Принцессой. Никогда.

Он со смехом встает передо мной и хватает за руку:

– Отлично. Как насчет Красотки?

– Как насчет того, чтобы называть меня просто Скай?

– Ну почему ты все время сердишься?

Он тянется, сжимает мои щеки в ладонях и целует меня. Я неохотно позволяю – в основном потому, что он вроде как заслужил это, поскольку ему целый месяц пришлось меня терпеть. Правда, он не заслуживает всего набора ответных милостей, поэтому через несколько мгновений я отстраняюсь:

– Чего ты хочешь?

Обвив руками за талию, он привлекает меня к себе:

– Тебя. – Он принимается целовать меня в шею, но я отталкиваю его. – Что?

– Ты тормоз? Грейсон, я же сказала, что не собираюсь спать с тобой. И не пытаюсь, как всякие разные, заигрывать, чтобы ты бегал за мной. Ты хочешь чего-то большего, а я не хочу, поэтому будем считать, что мы зашли в тупик.

Он смотрит на меня, затем со вздохом привлекает к себе и обнимает:

– Мне не надо большего, Скай. Хорошо и так. Я не буду давить на тебя. Просто мне нравится приходить к тебе в гости, и я хочу прийти завтра вечером. – Он пытается очаровать меня своей сексуальной ухмылкой. – Перестань злиться, иди ко мне. – И он опять целует меня в губы.

Я рассержена, но когда наши губы сливаются в поцелуе, мое раздражение поневоле притупляется из-за охватывающего меня оцепенения. Только поэтому я позволяю ему целовать себя. Он прижимает меня к машине и запускает пальцы мне в волосы, потом осыпает поцелуями шею. Прислонясь головой к машине, я вскидываю руку за его спиной, чтобы посмотреть на часы. Карен уехала по делам за город, и мне предстоит отправиться в магазин, чтобы восполнить запасы сладкого на выходные. Не знаю, сколько еще он намерен лапать меня, но мысль о мороженом становится совершенно нестерпимой. Закатив глаза, я роняю руку. Внезапно у меня начинает бешено колотиться сердце, перехватывает дыхание, и я чувствую все то, что и должна испытывать девушка, когда ее целует горячий парень. Только это реакция не на того сердцееда, который сейчас покрывает меня поцелуями. А на того, что сердито взирает на меня с другого конца парковки.