Записки фаворитки Его Высочества - Куно Ольга. Страница 32

Вот если бы можно было подать Раулю какой-нибудь знак… Я поджала губы, насмехаясь сама над собой. Ага, если бы можно было подать знак, если бы у меня за спиной был целый отряд хорошо подготовленных солдат, если бы Рауль мог просочиться сквозь решетку и материализоваться сразу во дворце… Стоп! А ведь кое-кто в отличие от Рауля вполне может просочиться сквозь решетку. И, думаю, принц догадается о том, что это значит. А вот разбойники — нет, даже если они что-нибудь заметят.

Я осторожно вытянула руку, и Кирилл, спорхнув с ветки, уселся мне на рукав.

— Рауль! — тихо сказала я, и ворон, сделав небольшой круг над поляной, нырнул в одно из отверстий между прутьями.

Повозка монотонно поскрипывала, дорога была пуста, и при других обстоятельствах я наверняка начала бы задремывать, сидя на вожжах. Но сегодня тревога разгоняла сон. Прошло очень много времени, солнце уже медленно, но верно клонилось к западу. Не успело ли что-то измениться там, на поляне?

Я откинула за плечо нелепую тонкую косичку, подпрыгивавшую перед левым глазом всякий раз, когда повозка подскакивала на ухабе или крупном древесном корне. Вторая косичка вела себя более спокойно, аккуратно примостившись за правым ухом. Простенькое бежевое платьице должно было, как и прическа, способствовать созданию образа наивной и немного нелепой девчушки. Для той же цели предназначены романтические висячие серьги в форме цветочков, от которых ужасно болели уши.

Долгую дорогу я коротала, размышляя, благо было о чем. В первую очередь — о том, кто же заварил всю эту кашу. Главной кандидатурой мне казался Ридз. Именно он общался с архиепископом, много раз ездил этой дорогой, был в курсе того, как развиваются события в провинции и, соответственно, мог своевременно просчитать действия принца в этой связи. Более того, он мог слегка подкорректировать сами события либо поспособствовать тому, чтобы Рауль получил ложное донесение, преувеличивающее серьезность творящихся на севере беспорядков. Как он тогда сказал? «Полагаю, вы достаточно проницательны, чтобы сделать вполне интересные наблюдения». Что он имел в виду? Не намекал ли на то, что скучный вечер ознаменуется нестандартными событиями? А если так, откуда он мог знать об этом заранее?

С принцессой тоже не все гладко. Не оттого ли Мелинда так неожиданно меня поддержала, что хорошо знала: Рауль во дворец не вернется, а стало быть, и я в светском обществе больше не появлюсь? Общаясь с поверженным противником, который ничего еще не знает о своем падении, можно проявить и благодушие.

Деревья расступились, впереди показались густые камышовые заросли, а дорога свернула налево. Я натянула поводья, и Лана замедлила бег, а затем и вовсе остановилась. Я соскочила на землю, погладила лошадь по морде, пошептала ей на ухо. Затем, вернувшись на свое место и снова взявшись за поводья, приступила к выполнению своего плана.

— Ну давай как договаривались! — негромко объявила я и погнала лошадку прямо в камыши.

Повозка запрыгала следом, а я завопила так, что поводья стали не нужны: лошадь готова была мчаться по бездорожью просто в стремлении скрыться от пронзительного визга. Но долго мчаться не пришлось: переехав полосу камышей и своевременно обогнув плакучую иву (благо я хорошо помнила ее расположение), мы резко затормозили посреди поляны.

Нас с лошадкой сразу же обступили разбойники. Некоторые из них сперва похватались за оружие, но, увидев, с кем имеют дело, быстро опустили мечи.

— Ах ты, поганая скотина! — завопила я на ни в чем не повинную лошадь. — Чуть не сгубила, треклятая! В самую трясину понесла! Ух я тебя!

Крича все это, я потихоньку осматривала поляну. Решетка на прежнем месте, по-прежнему заперта, вот только так сразу увидеть, что там внутри, опять не выходит, в пещере слишком темно. Разбойников снова девять, уж не знаю, тот же состав или нет, но число не изменилось. Двоих я признала, это были Кейн и Рик Вольф. Оба сейчас стояли передо мной; Вольф взял лошадь под уздцы. Кейн, кажется, не был вооружен, а вот у главаря меч висел на поясе. Меня в первую очередь волновали не мечи, а арбалеты, но, похоже, за них хвататься никто и не думал. Кое-кто из разбойников прошелся вокруг повозки, проявляя к ее содержимому несомненный интерес, пока пассивный.

— Ох! — Я изобразила вздох облегчения. — Насилу жива осталась. Спасибо, добрые люди! Представляете, лошадка вдруг ка-ак понесла, и без дороги, и прямо в болото!

— Ну, все хорошо, что хорошо кончается, — осклабился один из разбойников.

Выражение его лица заставило бы девушку поумнее заволноваться, но наивная девчушка с косичками угрозы не заметила и радостно затараторила:

— Вот это точно, добрый человек, я и сама говорю: какое счастье, повезло-то как, что тут не топь, а вон какое место славное!

Восторженно осматривая поляну, я задержалась взглядом на входе в пещеру и на этот раз отчетливо увидела принца, прильнувшего к решетке с вороном на плече и буравящего меня глазами. Я поспешно отвела взгляд.

— Что привело тебя в наши края, красавица? — спросил еще один разбойник.

Ответить ему комплиментом на комплимент я бы не смогла: сильно мешало отсутствие у мужчины переднего зуба.

— Так товар перевожу, дядюшкин, из Рингдолла в Колби. Он попросил помочь, а кобылка вон как подвела, боюсь, как бы чего не побилось.

— Ай-ай-ай, — покачал головой Кейн. — Если побилось, это нехорошо, надо бы посмотреть. А что, говоришь, у тебя за товар такой хрупкий?

— Так посуда, — пояснила я. — Есть серебряная, с ней ничего не сделается, но есть ведь и глиняная, и стеклянная, тут дело хуже.

Я услышала у себя за спиной звук въезжающего в ножны меча; кажется, самый последний клинок был только что спрятан за ненадобностью.

— Ладно, чем сумеем — подмогнем, — пообещал Кейн. — А ты с повозки-то пока слезай. Вечер впереди долгий.

— Да нет, мне и здесь хорошо, — добродушно отмахнулась я, все еще «не понимая» намека. — Разворачиваться надо, дальше ехать, а то дядюшка будет волноваться.

— Не будет, — заверил рыжеволосый разбойник с коротким шрамом на левой щеке. — Давай-давай, спускайся, разговор к тебе есть.

И он бесцеремонно потянул меня за рукав. На моем лице отразилось понимание, а затем — страх. Во всяком случае, к этому я стремилась, хотя видеть себя со стороны, конечно, не могла.

— Эй, отпусти меня! — испуганно крикнула я. Разбойник лишь покрепче перехватил мою руку, одновременно забираясь в повозку. — Что вы делаете? Помогите!!!

Я громко завизжала.

— Извини, детка, — развел руками Рик. — К нам сюда женщины заезжают очень редко, так что придется немного потерпеть.

Одним резким движением я скинула не успевшего устойчиво устроиться в повозке рыжеволосого обратно на землю.

— А что, если потерпеть придется кому-то другому? — спросила я, на этот раз вполне спокойно.

— Девочка не хочет быть покладистой? — шагнул вперед Вольф, отодвигая в сторону разозлившегося Кейна.

— Мужчины обожают женскую покладистость, — ухмыльнулась я, — но она редко когда окупается.

— Строптивых лошадок особенно приятно укрощать.

— Не сомневаюсь. Но некоторые из них могут и затоптать. Взять! — громко произнесла я.

Из фургона с лаем выскочила болонка. Запрыгнув ко мне на колени, она приняла позу грозного зверя и принялась вопить еще громче. Разбойники захохотали. Я сдержанно улыбнулась. Их веселье длилось недолго, секунды две-три. Потом из повозки один за другим стали выпрыгивать громадные псы, из которых Рональд был далеко не самым крупным. Каждый пес настиг свою жертву в считаные секунды. Разбойники не успели даже извлечь клинки из ножен. Кто-то упал, оступившись, и был придавлен к земле мощной лапой; другие прижались к древесным стволам или к каменной поверхности, замерев в нескольких сантиметрах от угрожающе оскаленных зубов. Разбойников было девять, а псов — двенадцать, так что некоторых караулили сразу по два зверя. Рыжеволосый разбойник оказался самым находчивым и залез на сосну, воспользовавшись тем, что ветки начинали расти на ней совсем низко, — так сказалась на дереве близость болота. Но три сокола, также вылетевшие из фургона, быстро дали ему понять, что на земле все-таки надежнее.