Записки фаворитки Его Высочества - Куно Ольга. Страница 67

— Я сейчас расплачусь.

— Когда эти подозрения не оправдались, я предположил, что у тебя есть любовник и ты предпочла его мне. Поскольку в противном случае бросила бы не меня, а его. Но Юджин с пеной у рта утверждал, что никакого любовника у тебя нет.

— Вы перебрали все варианты, кроме самого очевидного.

— Что же я упустил?

— Свою собственную свадьбу.

— Я же уже сказал, что никакой свадьбы не будет.

— А я не о вашем с Юджином вранье. Я о настоящей женитьбе. Той, которую вы обсуждали с Хоулманом. На следующий же день после своей коронации, по возвращении во дворец.

— Кажется, что-то припоминаю. И что же?

— Я слышала каждое ваше слово, хоть вы этого и не хотели. Речь шла о том, чтобы жениться на правильной женщине, — я особенно выделила слово «правильной», — и как можно скорее. А также как можно скорее обзавестись наследником.

— Ну так что? Если у тебя такой хороший слух, ты должна была слышать, что все это говорил Хоулман, а не я.

— Вы во всем с ним соглашались.

— Вовсе нет. Я сказал, что согласен обсудить эту тему. Когда дело дошло до обсуждения, предельно ясно дал ему понять, что жениться не собираюсь.

— Почему же в таком случае вы так не хотели, чтобы я слышала, о чем вы говорите? Я видела, какие взгляды вы бросали в мою сторону.

— Оказывается, у тебя не только слух хороший, но и зрение, — восхитился Рауль. — И при таких блестящих данных ты делаешь совершенно неправильные выводы. Я не хотел, чтобы ты слышала разговор о женитьбе, поскольку понимал, что эта тема тебя расстроит, только и всего.

— Слушайте, вам совсем необязательно щадить мои чувства. Я никогда не просила вас не жениться. И с самого начала знала, что именно этим все кончится, поскольку в вашем случае дело это не личное, а государственное. Король обязан жениться, остановив выбор на том союзе, который окажется наиболее полезным для страны.

— Хотел бы я посмотреть на того, кто меня обяжет.

— Послушайте, прекратите морочить мне голову! — почти закричала я, для пущей убедительности притопнув ногой. — Я уехала, начала сначала, все уже стало забываться. И тут опять вы врываетесь в мою жизнь, как какой-то тайфун. Это неблагородно, в конце концов!

— Я играл в благородство целый месяц. Мне это надоело.

— Некоторые странные люди играют в эту игру всю жизнь.

— Я безмерно за них счастлив.

— А теперь приехали, чтобы мной манипулировать? Все просчитано на три хода вперед, да? Ход первый: Юджин рассказывает мне сказку о вашей помолвке. Ход второй: вы щедро делаете мне ничего не стоящий для вас подарок, чтобы во мне взыграла ностальгия; вы же прекрасно знаете, что я скучаю по животным, за которыми ухаживала целых шесть лет. Ход третий… А где же третий ход? — с вызовом спросила я. — Неужели вы спланировали всего два? Что же вы так плохо подготовились, ваше величество?

— Ну почему же, третий ход тоже есть, — возразил Рауль. — Причем, думаю, практически беспроигрышный.

Я собиралась с громким смешком упрекнуть его в самонадеянности, но слова застряли в горле. Поскольку в этот момент я увидела, как Рауль Первый, король Истлендский, опускается передо мной на колени.

— Возвращайся. — Он взял меня за руку.

— Ваше высочество… Тьфу, ваше величество… Рауль, прекрати немедленно!!! — завопила я.

— Нет, пока ты не согласишься поехать со мной.

— А если сюда кто-нибудь войдет???

Счастье, что эта часть оранжереи хотя бы не просматривается через окна.

— Придется поотрубать головы, — признал он.

— А если войдет Мелинда?

— Придется отрубить голову ей. Не бледней так сильно, — добавил он пару секунд спустя, глядя на мое вытянувшееся лицо. — Я запер дверь.

— Ты поднимешься наконец или нет? — воскликнула я, немного поуспокоившись, но все еще достаточно нервно. — Если хочешь протереть в оранжерее пол, не надо использовать для этого брюки; я принесу тебе швабру.

— Мне понравилась твоя реакция. Я буду вставать перед тобой на колени три раза в день.

— Иди ты к черту! — Я в сердцах отвернулась.

— Как странно. Стоишь на коленях, а болит потом поясница, — заметил Рауль, поднимаясь. — И вообще крайне неудобная поза.

— Вот-вот, посмотри, каково приходится простым людям, тебе полезно, — огрызнулась я.

— Сядь, — мягко сказал он, подавая мне пример.

Вздохнув, я опустилась на противоположную сторону скамьи.

— Мы можем поговорить спокойно? — продолжил Рауль.

— Можем попробовать.

— Ты совсем не хочешь вернуться?

— Почему же, хочу.

— В таком случае что именно тебя останавливает?

— Даже если ты не женишься сейчас, что будет дальше? Да, нам было хорошо вместе. Наверное, будет хорошо еще некоторое время. А потом? Ты надумаешь жениться или завести себе очередную пассию и выдашь меня замуж за какого-нибудь своего отличившегося подданного?

— Скорее за сильно провинившегося.

— Спасибо большое! Потому что я — такое страшное наказание?

— Нет, потому что рано или поздно я все равно не выдержу и брошу твоего мужа в темницу.

— То есть мне придется всю жизнь сидеть в девках? Спасибо, что хоть предупредил. Послушай, давай говорить начистоту. Я до сих пор помню, как ты тогда выставил из опочивальни Эльвиру. Если когда-нибудь ты так же выставишь меня, я этого не выдержу. Скорее всего просто прямиком пойду и перережу себе вены. И я не шучу.

— С какой стати ты сравниваешь себя с Эльвирой? — серьезно спросил он. — Эльвира не имела никакого значения с самого начала. Ни она для меня, ни я для нее. Ты — совсем другое дело. Даже если бы я не испытывал к тебе никаких чувств, я прекрасно знаю, что такими преданными людьми, как ты, не разбрасываются. Эту науку я усвоил очень хорошо, можно сказать, впитал с кровью.

— Ты ничего мне не должен, — пробурчала я. — Ты сделал для меня не меньше.

— Значит, ты ценишь преданных людей меньше, чем я, — отозвался он. — Но мы говорим сейчас не о преданности. Я люблю тебя, девочка. Неужели ты до сих пор этого не поняла? Это ты ворвалась в мою жизнь в том невероятно нелепом наряде, так что стена, которую я долго и тщательно выстраивал вокруг себя, рассыпалась в пыль. Ты можешь возразить, что любовь недолговечна. Допустим. Но нас связывает больше, чем сиюминутная страсть. Я знаю, в том, чтобы находиться со мной рядом, есть серьезные недостатки. Есть вещи, которые я не могу тебе дать. Если бы я мог предложить тебе стать моей женой, я сделал бы это не задумываясь. Я лишен такой возможности. Но согласись, я ведь и компенсировать все эти недостатки могу как никто другой. Я могу заставить всех обходиться с тобой как с королевой. Хочешь, возвращайся к работе в оранжерее. Хочешь, занимай место советника. Хочешь, вообще ничего не делай, лежи круглые сутки на кушетке и гляди в потолок. Хочешь дельфина — будет тебе дельфин. Если надо, то хоть дюжина. Хоть в каждую ванну по дельфину посади, во всем дворце.

— Вы пытаетесь меня купить, ваше величество? — спросила я, медленно поднимая на него глаза.

Рауль помолчал, взвешивая свой ответ.

— Да, — согласился он наконец. — Если ты не можешь полюбить меня достаточно сильно, чтобы вернуться, я готов тебя купить.

— Ваша проницательность стала серьезно хромать за последний месяц, принц, — слабо улыбнулась я.

— Король, — поправил Рауль, придвигаясь ко мне по скамейке.

— Тем более, — отозвалась я, следуя его примеру.

Господи, как же сильно я, оказывается, по нему скучала.

Громкий стук в дверь не позволил поцелую перерасти во что-то совсем уж непристойное. Значит, не обманул, действительно запер.

— Что ты там говорил насчет головы? — спросила я, с трудом отрываясь от его губ. — Можно я ее сама отрублю тому, кто там стучит?

— Даю тебе карт-бланш, — отозвался Рауль, все еще не выпуская моей руки.

— Кстати, а что в итоге сталось с Корвином?

— С кем?

— Ну, с тем наемником, который…

— Ах этот… Давно повешен.

— Что, без кастрации?! — возмутилась я.