Покорение Огня (СИ) - Гаврилова Анна Сергеевна. Страница 44

      – За самую удивлённую девушку!

      Хотелось закашляться и покраснеть, но… я пришла к выводу, что ещё успеется. Поэтому с некоторым запозданием, но всё-таки поддержала инициативу Глуна.

      Звон бокалов наполнил пространство и растворился в тишине, а я искренне залюбовалась ровными чертами лица и истовым блеском синих глаз. Мой компаньон пытался скрыть улыбку – не знаю почему, но это завораживало.

      Здесь и сейчас он казался совершенно другим – мягким, тёплым и бесконечно чутким. И чем дольше я смотрела на такого Эмиля, тем быстрей приближалась к состоянию когнитивного диссонанса. Просто отлично помнила, как он вёл себя в начале недели. Предыдущие «подвиги» тоже не забыла.

      Вот только поднимать эту тему в самом начале ужина не решилась. Зато посчитала ситуацию очень удобной, чтобы попробовать выведать другой, не менее интересный секрет.

      – И всё-таки, как ты познакомился с Куулой? – подхватив вилку, тихо спросила я.

      Он на миг прикрыл глаза, но голос прозвучал доброжелательно:

      – А до империи не потерпишь?

      Я поспешно замотала головой и подарила шпиону норрийскому хитрый взгляд. И… ура мне! Мужчина всё-таки сдался!

      Тоскливо взглянув на выложенный на тарелке салат, Эмиль хлебнул вина и откинулся на спинку кресла.

      – Мне было пять, – мягко сказал он. – В то время я был в самом начале обучения, и у меня имелись некоторые проблемы со способностью чувствовать магию Воды. Отец, а именно он занимался моим образованием, решил применить радикальные меры. Он договорился с адмиралтейством, и нам выделили корабль.

      Перебивать не хотелось, и я даже промолчала, но Эмиль удивление заметил.

      – Мы отправились подальше от берега, чтобы ослабить влияние Земли и Огня, – пояснил норриец. – Отец был убеждён, что это поможет.

      Глун замолчал, я же сделала мысленную пометочку – расспросить о родителях. Тут же подтолкнула:

      – И что случилось дальше?

      – Всего за малостью лет не помню, – передёрнув плечами, сообщил Эмиль, – но встреча с Куулой незабываема. Видишь ли… мы, стихийники, не слишком жалуем богов. А когда тебе пять, и ты едва ли не каждый вечер слушаешь исторические рассказы, сдержаться очень трудно.

      Та-ак… ещё одна пометочка! Кстати, не в первый раз сделанная, потому что неприязнь нашего декана к тому же Ваулу давно не секрет.

      – Вот я и не сдержался, – продолжил собеседник. – А отец утихомирить не смог, потому что мой уровень силы выше.

      – Так что ты сделал? – нахмурилась я.

      – В виду сильного штиля, наше плавание немного затянулось, и один из пяти бдвдаи праздников, посвящённых богине Воды, мы встретили не на берегу, как планировалось, а в море. И команда, согласно традициям и правилам, попыталась провести посвящённый богине обряд, а я взбесился, и ход этого обряда нарушил. В результате, мы привлекли внимание богини.

      – То есть она пришла на корабль?

      Глун кивнул и всё-таки подался вперёд, чтобы подхватить вилку и заняться едой. Но, невзирая на голод и безумно вкусный салат, договорил:

      – Куула была сильно раздосадована, и пойти тому несчастному кораблику на дно, если бы не помощник капитана.

      – Что он сделал? – не сдержавшись, выпалила я.

      Норриец подарил предельно хитрый взгляд, и ответил после очень долгой паузы:

      – Что-что… обаял и отдался в рабство на несколько дней.

      Всё. Еда была забыта! По крайней мере, мною. Зато Эмиль жевал с подчёркнутым аппетитом, но блеск синих глаз подсказывал – он очень ждёт нового вопроса.

      Разочаровывать собеседника я, конечно, не стала.

      – А этот помощник капитана… он случайно не блондином был?

      – Почему «был»? – откликнулся Эмиль. – Он до сих пор есть. И, кстати, давно не помощник, а правая рука адмирала Норрийского флота.

      Чёрт! И после этого кто-то будет утверждать, что Глун не садист?

      – Так блондин или нет?!

      Эмиль прожевал, вытер губы салфеткой, отпил из бокала и только после этого сказал:

      – Увидишь – перепутаешь.

      Мне пришлось закусить губу, чтобы не завизжать от радости. И потратить добрых две минуты, дабы прийти в себя и снова обрести возможность говорить.

      – А почему Куула с ним больше не общается? Почему Дорс с ним не знаком?

      – Боги. – Брюнет пожал плечами. – Вздорные, самовлюблённые, непредсказуемые.

      Нет. Я не расстроилась. Чёрт с ней с Куулой, главное – у моего друга есть шанс познакомиться с отцом. Пусть Дорс при разговоре делал вид, будто ему всё равно, но, зная характер этого парня, уверена – он обрадуется.

      – Ну а дальше-то что было? – задала новый вопрос я. – Что было с тобой?

      – Ничего особенного. Куула меня простила и даже дала пару уроков обращения с магией Воды. А спустя несколько лет, мы случайно встретились здесь, в Академии Стихий. Она пришла как мать первокурсника, в человеческом обличии, но не узнать богиню я не мог. Куула тоже меня узнала, и попросила присматривать за Дорсом.

      – Но ты на Дорса не доносил? – Понимаю, что глупость, но не задать этот вопрос не могла. Просто стукачей никто не любит, и лучше внести ясность сразу.

      Собеседник одарил кривой ухмылкой, сказал не без удовольствия:

      – Даша, я немногим старше твоего друга. Неужели думаешь, будто не понимаю, насколько неприятно жить под неусыпным надзором?

      Чёрт!

      Конечно, в этот момент следовало думать о Дорсе, но намёк на возраст выбил из колеи. Мне чудится, или за мной сейчас не только ухаживают, но и клеят, а?

      – Кстати, – вновь заговорил Глун. – По академии ходит очень любопытный слух. Говорят, ты порвала отношения с Кастом, мотивировав это тем, что…

      Шпион норрийский замолчал, но блеск его глаз был красноречивее любых слов. И под этим взглядом я вдруг очень чётко осознала – тот миллион вопросов, который вертится на языке, подождёт. А ещё мне жутко хочется есть. Хуже того – я буквально помираю с голоду! И это мясо, которое почти остыло, и эти удивительные салаты, и соусы…

      – Даша? – окликнул Эмиль.

      – У Каста жуткое чувство юмора, – пробормотала я. Тут же перетащила на тарелку кусок мяса и отдалась еде.