Зачем вы, девочки, красивых любите, или Оно мне надо? - Славачевская Юлия. Страница 46

Но, героически взяв себя в руки и напомнив самому себе о долге перед дроу, я продолжил выступление, сделав жене замечание по поводу ее поведения, и указал на родственника (оторвав Эрику этим высказыванием от увлекательного процесса раздевания мужа путем откручивания и отрывания пуговиц). Вперившись в Калэстеля, эльфийка выдвинула волнующий вопрос:

— Папа?.. Игушку? — сползая с моих колен и коварно продвигаясь к отцу, который не знал, куда себя девать, чтобы избавиться от такого подарка.

К нему на помощь пришла Манвэлиэль, которая отловила непослушное «дитя» по дороге и усадила завтракать. Жена переключилась на столь увлекательное занятие, как ковыряние ложкой в тарелке, и словно не обращала на взрослых внимания, но я был полностью уверен, что Эрика не пропустила из разговора ни одного слова. Калэстель был весьма недоволен и разочарован порушенными планами, но возразить или оспорить существующие законы было не в его власти. К тому же он до сих пор пребывал в шоковом состоянии и так старался отделаться от умалишенной дочери, что даже был согласен на ратификацию договора. Подобное отношение к своей персоне Эрику разозлило и обидело. Она недолго думая решила отомстить, изо всех сил шлепнув ложку в тарелку и качественно обрызгав Владыку кашей.

Я чуть не умер! Просто-напросто мог скончаться от смеха! Как она его сделала! Он на редкость импозантно выглядел с кашей на белой одежде, лице и волосах!

Конечно, Калэстеля подобный поворот событий не обрадовал, и быть девчонке битой, не вмешайся я и не поставь его на место, указав на ее высокое положение. Хотя она и сама преспокойно за себя постояла, завопив и зарыдав во всю мощь легких и еще больше измазав отца кашей. Тот уже был не рад, что сорвался, лишь отодвигался подальше и делал мне знаки, намекая убрать дочь с глаз его долой. Но я решил, что он получил недостаточно, и приказал принести жене конфету, которую она немедленно запихала за щеку и, невинно хлопая глазами, сообщила о своем желании посетить туалет. Хитрюга всем видом показывала, что ей, в сущности, все равно, она может и здесь…

У меня чуть судороги не начались. Надо было это прекращать, а то я боялся провалить испытание, заржав, словно конь! Владыка, похоже, также дошел до кондиции. Я дал знак Манвэлиэль увести Эрику, но строго заметил:

— Вы плохо себя ведете, дорогая! Вы не попрощались с вашим отцом! Что он подумает о вашем воспитании?

Эльфийка, ни мгновения не раздумывая, с кровожадным блеском в глазах приклеилась к отцу и измусолила его конфетой до состояния полной невменяемости. Нам с Манвэлиэль пришлось приложить титанические усилия, оттаскивая увлекшуюся девчонку от уже не сопротивляющегося и смирившегося с положением дел Владыки. И даже у дверей Эрика не могла угомониться и оставить эльфа в покое, грозно нахмурившись и погрозив пальцем:

— Игушку?! А то похой! Ай-я-яй!

Калэстель был в ужасе. Он тривиально побоялся, что я всучу ему дочь обратно. По закону я мог не разводиться, но отправить ее жить к отцу. Видимо представив себе, как такое сокровище галопом скачет по его дворцу, он подписал все бумаги и взял с меня слово, что я буду заботиться о его доченьке здесь. Кто бы возражал! У меня такие далекоидущие планы в отношении эльфийки!

Разошлись мы с ним на вполне дружественной ноте. Каждый достиг того, чего хотел: я получил мир, а Владыка избавился от проблемной дочери. Так что прощались мы довольные друг другом. Выказав уважение и проводив светлого до его покоев, я прямиком направился к Эрике, стащил с кровати и прижал к себе. Это победа! Похоже, я немного не рассчитал силу, потому как жена начала задыхаться и еле слышно спросила:

— Когда он сваливает?

— Послезавтра! — сообщил я ей, ослабляя объятия.

Отдышавшись, она бурно отреагировала на известие:

— …!!!..!!!..!!!

Вот это да! Вот это экспрессия!

— Мне нужно знать, куда и когда эта царственная мразь выйдет на променад, — попросила Эрика, развернувшись к дроу.

Двое немедленно исчезли за дверью, выполняя ее просьбу. Меня начали терзать подозрения, что следует ждать продолжения. Через три часа дроу вернулись и доложили, что Владыка вместе со свитой вышел подышать свежим воздухом на большую лужайку. По кровожадному выражению лица жены я понял, что эльфам настал конец!

Как мне не хотелось ее отпускать, кто бы только знал! К тому же я не мог с ней пойти, это было бы слишком подозрительно. Смирившись с неизбежным и проводив Эрику, я лишь задержал Айлонора и предупредил, что если хоть один волос упадет с ее головки, то моя фантазия превзойдет все его ожидания. Он ушел под впечатлением, поклявшись всячески проследить, предупредить, защитить и так далее. Пришлось поверить ему на слово.

К моему громадному сожалению, я не видел, что именно происходило на лужайке и каким образом Эрика их доставала, но эльфы внезапно заторопились и уехали вечером в исключительно пошарпанном виде. На прощанье Владыка сочувствующе посмотрел на меня, искренне пожелав успехов в личной жизни.

Этот скот, должно быть, изощренно измывался!

Пожав плечами, я вежливо пообещал, что непременно последую его благопожеланию, как только его дочь придет в себя. Посулил непременно наведаться в гости с супругой в ближайшее время. Эльф в ужасе содрогнулся и оповестил о чрезвычайной занятости на ближайшие лет десять, выразив сожаление этими обстоятельствами. На том мы и расстались.

По дороге к Эрике меня встретила Манвэлиэль с известием, что эльфийка уснула. Ничего удивительного, слишком сильное нервное напряжение испытали мы в тот день. Вернувшись в свой кабинет и вызвав Айлонора и Малагдаера, я не смог добиться описания безобразия, творившегося на лужайке. Дроу задыхались от смеха и были способны выдавливать из себя одни лишь междометия и восклицания. Прошло достаточно времени, пока Айлонор смог отдышаться и внятно изложить суть того, что там было. Выслушав, я понял: моя жена — оружие массового поражения.

Дроу ушли, а я стоял у окна с бокалом вина, празднуя победу, и думал об Эрике: «Ты сегодня спасла нас всех, любимая!»

Глава 18

Эрика

Я стояла у окна, курила и думала о неправильности происходящего. Наша ссора была нелепой и несуразной, а вина за нее целиком легла на мои плечи.

Началось все с необычного и загадочного поведения Дарниэля. Его пристальные взгляды, гнетущее молчание и постоянные раздумья заставили меня будь здоров понервничать. Меня стало неотступно преследовать ощущение надвигающейся проблемы — и это мягко говоря. А не мягко — капитальной подлянки. И лучше бы я ошиблась, но жизнь мне такого подарка, увы, не преподнесла, а лишний раз ткнула носом.

Надо признаться, на грядущие неприятности у меня весьма своеобразная реакция: я на стрессы реагирую… скажем так… неадекватно. Иногда кажется, что мой язык живет отдельной от головы жизнью — как ляпнет чего-нибудь не подумав, так и влипаю в различные ситуации с непредсказуемыми последствиями.

Конечно, можно встать в позу и заявить: «А нечего женщину до нервного срыва доводить!» — но оправдание слабенькое, а мозги даны для того, чтобы думать, а не для заполнения черепной коробки.

Впрочем, вокруг меня вообще происходила череда странностей. Вдруг ни с того ни с сего обвалился потолок в моей спальне, и мне пришлось на время перебраться в другие апартаменты. По возвращении меня вне плана еще и новой кроватью премировали. На резонный вопрос:

— А чем вам старая не угодила? — мне дипломатично ответили:

— Она приказала долго жить.

Интересно, это чем они с ней (кроватью) занимались, что она такой приказ проскрипела… на последнем издыхании? Надеюсь, это было не то, о чем я подумала…

Все вокруг ходили жутко загадочные и весьма нервные, постоянно оглядываясь и всматриваясь в даль. Но на мой обоснованный интерес «орлы» только отмахивались, отделываясь общими фразами, суть которых сводилась к следующему: