Классика жанра или мой служебный роман (СИ) - Полежаева Инна Анатольевна. Страница 9
Как ни странно накатать подводку я успела, а вот смонтировать звук ни фига не получалось, все время отрезала начало речи умных дядей. В итоге Катя на последних минутах перед походом в эфир что-то там смастрячила сама и побежала читать новости. Даже не проверила, чего я там написала. Хоть бы все нормально было, а то опозоришься на весь город, блин.
Я встала, потянулась, зазвонил мобильник. Сначала Маня – потеряла меня, потом родители, спрашивали о моем житии. Я поведала им, что все хорошо, безо всяких подробностей, чтоб спали спокойно, и стала собираться домой. Тут в комнату влетела бешеная Таня.
– Мариша, спасай…
– О, Господи-и-и-и… чего опять?
– Мариша, забери Ваньку из садика!
– Кого??? – я мучительно пыталась вспомнить о существовании в этом мире детей Тани и не могла.
– Марин, не тупи! У ребенка заболела няня, все гриппуют сейчас, ребенка нужно забрать из садика!
– Да чЁ за ребнок-то??? – гаркнула я.
– Данила Олеговича сын…
– О, Боже… – у меня аж сердце в попу провалилось от страха, – ты больная что ли? Он же убьет меня! Я ж неизвестно кто! И кто мне его сына отдаст? И вообще… что, забрать больше некому?
– Некому! Лера в эфирке допоздна, директора наши на совещании в соседнем офисе и фиг знает, когда освободятся, няня болеет…
– А бабули и дедули?
– Нет никого!
– Я охреневаю!!! Машины за миллион есть. А нянь, чтоб пацана забрать из садика – нет! Как такое может быть?
– Мариша, да не ори ты!
– А ты-то что не заберешь?
– Я в ресторан иду!
– Так забери, приведи его в офис к папаше и иди!
– Ни фига! С ним сидеть надо! Вдруг Данил до двенадцати ночи тут будет? А Ваньку кормить нужно, играть с ним…
– Хера се… а если я его заберу, то куда я с ним?
– К себе!
– ….пипец просто… Да кто мне его отдаст?
– Я договорюсь с воспитателем! Предупрежу! У тебя паспорт с собой?
– Нет… права есть…
– Вот! – возликовала Таня. – Пойдут и права!
– Тань, да тебя ж Данил в первую очередь порвет, если он нормальный папаша, что ты его сына незнакомой тете отдала!
– Не порвет! Он не узнает! Мы побудем в ресторане, а потом я заеду к тебе и заберу Ваню…
– Жесть просто…
– Все, иди, садик тот, что через квартал отсюда, так что дуй давай, я сейчас договорюсь с воспитателем…
– Тань, а вдруг я маньячка?
– Я тебя всю жизнь знаю, и где твои родители живут знаю, не ври мне, иди в садик…
– Пипец какой-то…
Из эфирки вышла Лера. На ней было короткое красное платье.
– Что у вас тут за разборки? – спросила она.
– Все хорошо! – Таня улыбнулась так, будто муха, увидевшая мед. Видать не все Леру любят-то. – Ну, все, Маришка, договорились, давай, дуй!
Я в бешенстве прошагала мимо высокомерной Леры. Ни фига себе, договорились, называется. Короче, я даже не спросила группу и фамилию ребенка. Ну, фамилия-то как у папаши, полагаю, Никитин. А вот с группой проблема. Но предусмотрительная Таня отзвонилась мне и оповестила о том, что все улажено и группу сказала.
Я нажала отбой, а потом вспомнила, что забыла спросить о возрасте ребенка. Дело в том, что я… то ли в силу возраста из-за не проснувшегося материнства, то ли еще по какой причине, неоднозначно отношусь к маленьким детям. Они мне начинают нравиться с трех лет примерно, когда становятся похожими на людей, разговаривают, с ними можно читать, болтать, да и вообще они смешные. А вот совсем малышня, особенно груднички… Ну если только в рекламе, но в жизни…
Недавно родила моя однокурсница, взяла академ. Мы, как и положено, пошли к ней на смотрины. И вот лежит в кроватке красненький сморщенный человечек, а она говорит, что он самый красивый. Я так на нее посмотрела, вот где у человека глаза, спрашивается? Где ж он самый красивый??? Разумом я понимаю, что для меня тоже будут мои детки лучшими, но пока сего факта я принять не могу. Но что больше всего меня БЕСИТ, это когда вся свора наша собралась вокруг кроватки и началось: 'Ути, пути… ути, какие мы холёсие… у-сю-сю…'. Как я ненавижу эти сяськи-масяськи. И ведь все соглашаются, что он самый красивый сморчок на свете! Ну, сморчок, это я уж от себя добавила. Зато потом, когда мы вышли и все пошли на остановку, а кто по машинам, я сказала:
– Красивый малыш, да???
Лучшее, что услышала в ответ: 'Обычный'. Зато над кроваткой все слюни пускали пузырем. А Тема тот вообще… не буду писать его мнение о внешности бедного карапуза. Вот так и зови на смотрины! Понятно, что все хотят мамочкам радость доставить своими комплиментами в адрес малыша, но я так не могу, и за это постоянно получаю приличные порции обиды от знакомых мамочек.
А по поводу самих мам… Я думаю, их зомбируют, ибо когда они родят, не важно, что есть интересного в мире и стране. Все разговоры о горшках, пеленках. Мы пошли, мы поели, мы покакали. Черт, неужели и я буду такой?
Все это я к чему. Пока я шла в садик, меня интересовало одно – сколько лет этому Ваньке. Судя по тому, что в садик идут с двух, то… хотя, может папаша по блату и в полтора его отдал. Господи-и-и-и, а если он реветь начнет??? Вот что значит, нет младших братьев и сестер, и нет опыта в посиделках с детьми…
С такими мыслями я дошла до детского сада, вошла непонятно в какую дверь с каким-то дядей. Проще говоря, я за ним присоседилась и проскочила. Оказалось не туда. В группу, где обитал Ванька, вход был с другой стороны. Либо через главную дверь. Минут через пять поисков, я попала куда нужно. Сначала я протиснулась сквозь могучие спины пап в коридорчик, а оттуда в гардеробную.
– Здравствуйте, – сказала я тетечке, которая, наверное, была воспитателем. Она разговаривала с какой-то мамочкой.
– Добрый вечер! – она заинтересованно на меня посмотрела.
– Я за Ваней Никитиным, вам Татьяна звонила…
– Да-да-да, – она закивала, потом сказала мамаше, – минуточку…
Подошла ко мне, попросила документ, удостоверяющий личность. Я протянула права, которые лежат в кошельке уже год, а машины все так и нет. Она подошла к столу, стоявшему у стены, что-то переписала в тетрадку и вернула мне права. Затем пошла в зал, где, видимо, играли дети, ибо оттуда доносился не то чтобы шум, а просто дикий гвалт. Я посмотрела на детей, которых одевали родители, ну большенькие. Года три-четыре. Уже хорошо.
Через минуту воспитательницы вышла, держа за руку мальчишку. Я посмотрела на него. Черт, у этого тоже синие глаза. И темные волосы. Нда, бедные девочки… Сколько вас будет вздыхать по этому красавцу, когда он вырастет.
– Привет! – я бодренько улыбнулась малышу, внутренне ожидая, что он разревется при виде неизвестной тетки. Он посмотрел на меня исподлобья, подошел ко мне и спросил:
– Ты кто?
Та-а-ак, нормальный пацан! Мне уже нравится! Я присела на корточки:
– Меня зовут Марина, я пришла за тобой. Папе с дедушкой некогда, Таня… приболела, Лера работает…
– М-м-м, – промычал он, явно прикидывая, хорошо или плохо обернется для него мое явление.
– А ты мне купишь черепашек? – на своем детском наречии поинтересовался он. Я немного сместилась влево, пропуская очередную партию родителей.
– Живых что ли? – испугалась я. Это ж капец, денег-то не хватит…
– Ну, можно и живых… у меня нет черепахи… но лучше журнал про черепашек-ниндзя…
– А-а-а-а, журна-а-а-ал, та легко! Пошли! Где твой шкафчик?
Я помогла Ване натянуть комбинезон, чувствуя, что эти синие глаза меня окончательно добили и покорили. И если он попросит живую черепаху, я займу денег и куплю аж две.
Через минут пятнадцать мы вышли из садика. Меня посетила мысль, что я буду с ним делать, когда он захочет в туалет. Ибо горшка у меня нет. Это раз. И ему еще нужно вытирать попу. Это два.
– А когда мы купим журнал? – снова спросил он.
– Да хоть сейчас, – сказала я и повела его к 'Роспечати'. Помимо журнала про черепах пришлось купить еще и какой-то журнал с машиной. Блин, вот как откажешь такому синеглазому красавчику, особенно вспоминая его папу… такого же синеглазого…