Попала! - Кузьмина Надежда М.. Страница 7

Так. Теперь надо рассовать монеты по телу так, чтоб никакой вор не добрался: из книг я знала – причем тут и средневековые писатели, и современные авторы фэнтези сходились во мнениях, – что на рынках водятся карманники. И при этом нужно оставить достаточно денег в доступном месте, чтобы расплачиваться за покупки. Вот знать бы еще, достаточно – это сколько? Сколько, например, стоит приличное платье? А эта жуть крахмальная ушастая?

Кстати, плащ я тоже вчера толком не рассмотрела. А карманы в нем есть? Оказалось, есть. Прорезные. Целых два! Просто вчера я заматывалась в него так, что карманы были где угодно, но не под руками. В одном завалялись две медные и одна мелкая серебряная монета. В другом – пара тонких кожаных шнурков непонятного мне назначения и амулет из камня, похожего на тигровый глаз. Но самый интересный результат дало ощупывание плаща по периметру. В подоле было что-то зашито. На ощупь – монеты. Дюжина. Решила пока их не трогать, все равно лучшего места не найти.

В один из карманов плаща переложила десять серебряных аков и пару ситов. В другой насыпала меди. Остальное серебро заныкала в карманы штанов, уже оттопыренные ключами, цепочкой и студенческим. Обмотала вокруг талии так и не досохший халат, чихнула, сама испугалась звука. Сунула за щеку одну из конфеток «Стрепсилс» и, запахнувшись в плащ, полезла на крышу.

Выбравшись, осторожно, не поднимаясь с корточек, осмотрелась. Небо было уже совсем светлым. Может, и солнце выглянет? Не угадаешь. То ли это марево развеется, то ли наоборот, превратится в пелену облаков. Это в Москве учишься автоматически прикидывать, тащить ли с собой зонтик. А рядом с морем, в незнакомом мире? Ну ладно, вот и посмотрю. Хотя дождь мне сейчас совсем-совсем без надобности.

Привстав, взглянула в сторону сквера. Ага, вон улица, по которой я пришла. И горожанки продолжают идти целеустремленно, как лосось на нерест. Или браконьеры за икрой. Мне тоже туда. Так, а с какой стороны та лестница, с которой я сюда забралась? Вроде вон там.

Хорошо, что передвигалась я на четвереньках. И то еле успела распластаться по крыше вниз головой, услышав на лестнице чьи-то шаги и слегка фальшивящее посвистывание. Осторожно приподняла голову. Подо мной к двери прошел мужчина в черном. Черный плащ, черная шляпа с круглыми полями. А больше ничего сверху не видно. Впрочем, и ему снизу меня не видать тоже. Послышалось характерное бряканье ключей на связке. Потом клацанье проворачивающегося в замке ключа. Дверь скрипнула, открываясь, и снова захлопнулась.

Похоже, надо поспешить. А то как начнут шастать туда-сюда, и просидишь на крыше весь день. Робинзон на острове, ага!

Свесила ноги с кромки крыши и аккуратно, стараясь тормозить руками, поползла вниз. Осторожность не помогла. Точнее, она обошлась мне в два сломанных ногтя, но бухнулась я о помост так, что села на задницу. Тут же вскочила и, не ожидая, пока появится хозяин, поковыляла вниз по лестнице. За угол и с глаз долой.

Центральная двустворчатая дверь была уже распахнута настежь. Не удержавшись, заглянула внутрь. И икнула, увидев ряды полированных гробов с венками перед ними. Похоронная контора!

Но место стоит запомнить! Уж всяко лучше и безопаснее, чем в том сарае.

Глава 3

За углом начинался рынок. Здоровущий, шумный, людный. Сначала мне показалось, что торгуют тут только едой, и я расстроилась – вот на фиг мне сырые рыба или картошка? Но потом углядела вдали ряды, над которыми, как рыцарские штандарты над турнирным полем, развевалось готовое платье. Ага, вот туда мне и надо!

Эх-х… Вот знать бы язык хоть немного лучше! Живо бы наплела, что я – вдова или дочь заморского купца, и попросила бы помочь подобрать мне одежду согласно социальному статусу. Ибо возникло подозрение, что не все просто. Может оказаться так, что разным сословиям приличествует разный покрой, от чепцов до вытачек на платье и ботинок. И если надеть купеческий наряд с дворянской шляпой и крестьянскими чеботами, это однозначно вызовет вопросы. И что делать? Да, наверное, стоит посмотреть на кого-нибудь из посетителей рынка, выбрать подходящий типаж и скопировать целиком, насколько возможно. Вот только с чего начать – с ботинок или с головного убора?

Начать решила с того, что стала слушать, торгуются ли тут? Оказалось, еще как! Можно сказать, бодаются! И первоначальная цена обычно ужимается в два раза, а то и больше. Так, с этим ясно. Как хочу выглядеть, тоже ясно. И даже на одно платье – по виду как раз моего размера – положила глаз. Но вот только рядом с приглянувшимся мне синим платьем стояла тетка руки в боки, смотревшая на меня с таким нехорошим прищуром, что становилось ясно – сунься чуть ближе, и услышишь о себе такое, что даже если ни слова не поймешь, все равно покраснеешь.

Я затопталась на месте. Ряд был не так уж длинен. И, похоже, мне предстояло выбрать не платье, а продавщицу. А вот как переоденусь и слегка освоюсь, можно будет зайти на вторую попытку. Но вообще-то одежду было бы неплохо померить. А перед этим стоило купить сумку, чтобы не ходить потом со своим барахлом в руках. Ага, вон невдалеке на прилавках стоят те матерчатые штуковины на жестком каркасе и с крышками, с которыми тут ходят женщины. Так с чего начать? Все же с платья. Ибо нищенка в непонятном плаще до шеи, но с новой сумкой – повод для подозрений.

Выбрала молодую женщину, кажущуюся добрее остальных. Во всяком случае, когда мы встретились глазами, эта не поморщилась, не прищурилась и не ответила взглядом исподлобья. Подошла и, выговаривая, насколько могла четко, произнесла:

– Миэ Мария. Миэ ниэти паливанэ.

«Я – Мария. Мне нужна одежда».

Торговка внимательно посмотрела мне в глаза. Я не отводила взгляд. Потом она кивнула каким-то своим мыслям и заговорила.

– Миа Нариали. Пергиатели!

«Я – Нариали. Заходите».

Какое счастье, что в этом языке нет никаких немецких артиклей и прочего грамматического ужаса. Вчера я немного расспросила Арвиса про язык и из его объяснений уразумела, надеюсь, верно, что тут есть три рода существительных, но важно это только тогда, когда называешь их местоимениями: он, она, оно. Или ставишь впереди прилагательные. Пять падежей. Три основных времени глаголов, которые обычно заканчивались буквой «и», и куча нюансов. В конце я попыталась узнать у него про магию – вдруг, если я таким странным способом сюда попала, она здесь все же есть? Вроде как он сказал, что «нет». Но, судя по тому, как светились в темноте его глаза, я что-то не так спросила. Может, стоило полюбопытствовать не про то, ходят ли люди по воздуху, а как-то по-другому? Ну, что могла, то и спросила!

Нариали показала мне три платья примерно моего размера. Честно говоря, ни одно бурного энтузиазма не вызывало. Цвет – те самые популярные в России девятнадцатого века «брюшко молочной блохи в лихорадке» и «блошиные лапки». По-простому – оттенки серо-буро-малинового. Материал явно домотканый, с неровностями на нитях и довольно крупным переплетением. Ну уж, что есть. Выбирать не приходится. Зато, похоже, теплые. Из натуральной шерсти. Хотя откуда тут ненатуральная? – сглотнула я нервный смешок. Одно было явно велико по росту, талия сползла ниже пупка. А два казались более-менее. Спросила цену. Надо ж знать прежде, чем идти мерить, по карману ли мне такое? Чего морочить голову женщине, если денег не хватит? Одно стоило семь серебряных монет, второе девять. Это как, дорого или нет? Сейчас я могла себе позволить оба, но вот потом, когда стану зарабатывать деньги, а не бить прохожих по голове ножкой кресла в подворотнях, сколько мне придется вкалывать за такую тряпку?

Похоже, Нариали приняла мои раздумья за неумелую попытку торговаться. Цена съехала на один серебряный ак за каждое. Ладно, беру, кивнула я. Но вот где бы их померить? И как бы мне сейчас пригодилась сумка… Я с тоской взглянула через ряд, потом на Нариали.