Герцогство на краю - Кузьмина Надежда М.. Страница 10
И была тут какая-то неправильность, как с дергающейся ногой. Выходило, что тело хочет одного, сердце — другого, а душа — третьего. А разум стоит, как глупыш-трёхлетка, сунув грязный палец в рот, и на весь этот раздрай смотрит, глупо хихикая. Будто он и ни при чём. Но мне же уже не три года, а почти четырнадцать, я обязана понимать, что творю и чего хочу!
Что для меня важнее всего? Наверное, стать драконом. Ничего дороже и желаннее свободы и крыльев я и представить не могла. А выходят ли драконы замуж? Не знаю… Родители не в счет — они-то как раз драконов не вырастили. А у кого бы спросить?
Ладно, попробую по-другому. Вот если выстроить всё по времени? Сначала я должна встретиться с Тин, всё ей рассказать и попробовать помочь, как только смогу. Кстати, глупых или дурных советов она мне ни разу не давала. А поговорить с ней можно обо всем. Даже о поцелуях Аскани или моих мыслях о лорде Лине и Шоне. После этого начнется учебный год. И Аскани станет учить меня тому, что знает об управлении герцогством сам. В любом случае историю предков и родословную знать мне надо. Я хотела найти корни — так вот они, копайся сколько нравится, хоть до умопомрачения!
Следующий год учусь, ращу магический резерв и зубрю новые заклинания… а там поглядим. Пока никто меня в тронный зал за косу не волочет. Отречься всегда успею — до совершеннолетия ещё больше четырёх лет.
Теперь, что мне делать с Аскани и своими непонятными желаниями, из-за которых я чувствую себя виноватой? А что я должна? Прекрасный математик Дэрек тер Лин — это коллективный девичий психоз всей школы. Шон тер Дейл — вообще нечто из области умозрительных фантазий. Виделись год назад целых три минуты, ага. С таким же успехом я могу мечтать об Императоре Тинуириннеле, о котором ходила молва, что он прекраснее восходящего солнца, с глазами, как вечернее небо, и волосами, похожими на лунные лучи. Хихикнула. У этого дива и чуда был только один, но фатальный недостаток — женат. А кстати, что с семейным положением герцога Дейла? Есть уже у этого ворона личная ворона? Упс! Понятия не имею. Хихикнула снова. Так что думать я могу что хочу — никому от того ни жарко ни холодно. Ну и бросаю заморачиваться…
Аскани, что с ним? Да, если покрутить в голове, тоже ничего страшного. Через обещание, данное матери, он не переступит ни при каких условиях. То есть то, что было нынче утром, когда мы целовались взахлёб и наши бедра сами собой, рефлекторно, двигались навстречу, — самое страшное, что может быть в ближайшие пять лет. И я его честно предупредила, что замуж не хочу. Хотя и его тоже устраивает, что для меня поцелуи — последний рубеж. С одной стороны, запретного не попрошу. С другой — приятно. С третьей — у него магический резерв растет. Интересно, а у меня он растет? Наверное, нет. Потому что Ас для меня друг, он мне нравится, к нему, как оказалось, тянет моё тело — но это же не любовь?
А что тогда такое любовь? И вообще, она существует?
Но если резерв Аса растет, выходит, существует…
Тьфу, опять запуталась!
В общем, подвожу итоги. Не дергаюсь, не паникую, учусь, ращу магию, жду встречи с Тин. Вот и всё.
Выходит, то, что я теперь — герцогиня, по большому счету ничего и не изменило? Делать-то надо всё то же самое…
Ну и чего, спрашивается, переживала?
Посмотрела на Аскани, сидящего со скрещенными ногами в центре кровати с крайне сосредоточенным видом. Это чем он таким интересным занят? Перейдя на магическое зрение, разглядела.
На бежево-коричневом, осенних цветов балдахине герцогского ложа по краям висели похожие на колокольчики золотые кисточки. В первый день они так меня пленили, что я разглядывала их полчаса и даже пересчитала — по семнадцать с каждой из боковых сторон и шестнадцать в изножье. Всего пятьдесят, ага. И вот сейчас от Аса к каждой из висюлек тянулась нить драконьей магии, и он раскачивал кисточки в каком-то сложном, неуловимом с первого взгляда, ритме. Ничего ж себе тренировка! Манипулировать полусотней объектов сразу!
Ас прикусил уголок губы, нахмурился, насупив брови. А я разглядывала его. Так, будто видела впервые. Потому что только сейчас заметила то, что происходило понемногу, по капле, каждый день — со дня нашего знакомства он вырос и изменился. Сейчас его, с таким разворотом плеч, никто бы уже не принял за девушку. И худощавое бледное лицо стало решительнее, чеканнее, что ли? А ещё — Ас был красив. Очень красив. Когда он вырастет, то станет самым красивым из всех мужчин, которых я видела. Красивее Росса, Шона или лорда Лина.
«Спасибо! — пришла мягкая мысль. — А ты на себя-то в зеркало смотришь? Вот пока я занят, погляди. А потом иди сюда, посидим вместе».
Угу, вдвоем переваривать ветчину веселее!
Ас хмыкнул. А потом, махнув рукой на непослушные кисточки, накрыл меня сетью из своей магии. И дернул, как рыбак, тянущий на берег невод.
На кровать я влетела спиной вперед, хохоча.
А ещё с ним совсем, совсем не скучно!
Глава 4
— Краш фэк! Вот тролль криволапый! — услышала я спозаранку от жениха вместо привычного «С добрым утром!».
Разлепила глаза, заморгала, удивленно вытаращилась на Аскани и сама выдала такое, от чего благоденский пастух Фролка покраснел бы, а коровы, если б сумели понять и оценить, попадали в обморок вверх копытами.
Посреди белого лба, в обрамлении черных волос, красовалась здоровенная синеватая шишка с парой отметин-кровоподтеков, будто Аса в лоб страус долбанул. Вроде вечером ничего такого аномального не было… а сейчас — фонарь призового размера!
— А я думал, мне приснилось, — радости в голосе Аскани я не услышала.
— Что приснилось? — не поняла я.
— Мне приснился ворон. Он ругался. Матом. Сказал, что я сам без дракона останусь и тебя подведу. И что нельзя бесконечно крутить кольцо на пальце — этим я мешаю росту магии, а дракон так вообще зародится неведомо когда. А если зародится и я продолжу — он умрет. Что раз, два, как тогда, когда я попал под приворот, это допустимо. Но не каждую неделю! И, — Аскани замялся, — что мечтать спать рядом с обнаженной любимой голым и плавать с ней в одной ванне в возрасте четырнадцати лет — это для дураков, а не драконов. А потом обругал меня ещё раз — я и слов-то половину не понял! — и долбанул клювом в лоб. Больно! Каркнул, что вылечиться не смогу — пусть само заживает, обозвал идиотом и улетел.
Я обалдело захлопала глазами. Ворон? Ой!
Аскани приложил к шишке ладонь лодочкой, прикрыл глаза… из-под ладони заструился зеленый свет. И внезапно заорал и подпрыгнул, отдергивая руку.
— Жжёт! Вот гад!
Предсказуемо, не прошло и трех секунд после вопля Аскани, как в дверь влетел Бредли в нижних портках и с мечом наголо. И тоже уставился на шишку на лбу Аса:
— Кто?!
— Герцог тер Дейл нанес ночной визит вежливости, — небрежно махнул белой кистью Аскани.
Выдал он это таким непринуждённо-великосветским тоном, что я уткнулась в подушку, чтобы не захохотать. Ага! По ночам герцоги ходят друг к другу в гости, чтобы надавать друг другу по лбу! Вот стану герцогиней и как пойду по гостям!..
— Шон тер Дейл? — изумленно переспросил появившийся в дверях ещё небритый Росс. Серые глаза изумленно расширились, когда директор узрел украшающий лоб Аскани фонарь. — Мм-м… Расскажешь, чем заслужил такую честь?
Я, отвернувшись, натянула одеяло чуть не по макушку, чувствуя, как пылают уши.
И было отчего…
Начался вчерашний вечер с того, что я решилась, наконец, поплавать в ванне, на которую до того лишь смотрела восхищенным взглядом. Гладкая, белоснежная, с широкими пологими бортиками. И огромная! Длиннющая — целых четыре локтя по дну, в два локтя шириной, и такой глубины, что, когда сидишь в ней, воды по подбородок, а может, и выше. Покрутила золоченые краны — и из них полилась горячая вода. Потом стала разглядывать стеклянные флаконы причудливых форм с непонятным содержимым, нюхать разложенные куски мыла, угадывая по запаху добавленные в них травы. Рассмотрела и пощупала удивительную морскую губку, которой полагалось тереть тело… Когда ванна наполнилась наполовину, решилась — взяла флакон, запах которого понравился больше всего, и налила немного прямо под струю. К моему изумлению, над водой тут же взбухла шапка душистой белоснежной пены. Взвизгнув от восторга, сбросила одежду и нырнула…