Ты не буди вулкан остывший (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena". Страница 5

  Такси мигает зеленым огоньком вдалеке. Проехал мимо, облив грязью голые ноги. Дождь льет стеной, промокла до нитки, но даже не почувствовала ледяного холода. Бросилась на дорогу, раскинув руки как звезды. Кто - то сжалился - подобрал.

  - Куда вам?

  - На вокзал.

  Темные глаза частника зыркнули на нее через зеркало. Машина понеслась по мокрым, серым улицам.

  Душа разрывается от жуткого предчувствия, сердце сжимается, пропуская удары.

  " Скорее, скорее. Милый только не уезжай, я все объясню. Господи какая нелепость. Какой бред. Андрееей, подожи. Пожалуйста, ну хоть минутку, хоть секунду"

  Сунула деньги частнику и выскочила на улицу. Холодная вода хлестнула по босым ступням. Помчалась в зал ожидания. Оглядывается. Лихорадочно ищет. На платформу...Бежать за ним, стирая ноги в кровь. Что ее жизнь стоит без него?

  Но Андрея нигде нет, только равнодушные злые лица с осуждением смотрят на заплаканную и измазанную девчонку, которая бегает взад и вперед по вокзалу, словно безумная. Ее голос охрип и сорвался. Села на асфальт, закрыла лицо руками. Скулит как брошенный щенок у обочины. Ледяной холод отвоевывает каждую клеточку тела, подбираясь все выше и выше, чтобы заморозить мертвую душу.

  - Девушка, предъявите документы.

  Подняла глаза. Опять осуждение и злость. Осмотрелась - сумочки нет, украли.

  - Пройдемте в участок.

  Равнодушные руки подняли с асфальта. Покачнулась и упала в холодную тьму безумия.

  Очнулась от ослепительного света и резкого запаха.

  - Эй, девушка, хорош валяться. Вон скорая приехала, руки отнимаются таскать вас всех. Понапиваются, обколятся. Наркоманы проклятые, а мне еще до утра дежурить. Доктор, забирайте ее, а то окочурится прямо тут. Мне еще трупа не хватало на смене.

  Ника увидела лица в белых масках. Острая игла впилась в вену. В глаза посветили фонариком, подняли - понесли. Услышала голос за спиной.

  - Она не наркоманка. Возможно шок, но наркотой тут и не пахнет.

  - Господи, а шок то от чего?

  - От холода, она босая и промокла до нитки.

  В машине скорой помощи ее заботливо прикрыли одеялом. Кто - то осторожно убрал слипшиеся волосы с лица.

  - Тебя как зовут, найденыш? Кому позвонить?

  " Не кому" - Подумала горько и закрыла глаза, глотая слезы.

  Пожилой доктор в очках с толстой оправой, задумчиво почесал подбородок и что - то написал в толстом журнале, затем обернулся к медсестре.

  - Тут бронхитом попахивает, застудилась сильно. Антибиотики пока не давай - нельзя ей. Дадим в крайнем случае. Проследи чтобы хорошо ела и лежала в полном спокойствии. Утром расспросим - она в состоянии сильного стресса. Напрасно дежурный назвал ее бездомной. Девушка ухоженная, одежда снизу чистая, ногти после маникюра. Видно неприятности у нее. Да, красавица? Кто обидел?

  Ника отвернулась, разговаривать не хотела. Да и что сказать этому доброму доктору, что ее бросил муж?

  " Он меня бросил?" - Сердце дернулось и зашлось в приступе боли и отчаянья. Не заметила, как слезы покатились по щекам.

  - Ну, плакать совсем не надо. Тебе это сейчас не нужно. Ребеночку навредишь.

  Обернулась, подскочила на постели. Немой вопрос застыл в глазах.

  - Ты ляг, не надо так нервничать. Беременность совсем с маленьким сроком. Всего два месяца. Небось, даже и не знала?

  Ника легла обратно на каталку и зажмурилась:

  " Это сон. Кошмар. Я проснусь и все будет по- прежнему. Андрей, забери меня отсюда. Мне так страшно. Так холодно. Где же ты?"

  - Совсем с ума сошла, Вероника? Быстро на аборт. Даже не думай дважды. У нас денег на еду нет, а она рожать надумала. Я вот тут у Тамары Сергеевны заняла. Отдадим потом, она женщина добрая, подождет сколько нужно. Марш в консультацию, там у меня врач знакомый - почистит и забудешь как дурной сон.

  Ника застонала и покачала головой.

  - Не могу. А вдруг он вернется?

  Мать с ненавистью посмотрела на исхудавшую, заплаканную дочь.

  - Вернется? Держи карман пошире. Я всегда знала, что все эти заграницы до добра не доведут. Нашел он себе там кого - то.

  - Нет, мама! Это недоразумение. Я знаю, он приедет. Андрей не мог меня бросить.

  - Сколько ждать будешь? А время идет, срок увеличивается. Скоро за тебя ни один врач не возьмется. Марш в больницу. Не смей со мной пререкаться. Молодая - нарожаешь еще.

  Завернулась в плед, поежилась на холодном стуле. Белые коридоры, белые халаты и равнодушные лица. Перед глазами операционная - пахнет смертью. Детской смертью. А грудь сжимают тиски дикого ужаса.

  - Серебрякова врач на УЗИ зовет. Потом со мной пойдешь. Ты уже заплатила?

  Ника молча кивнула и плотнее закуталась в халатик, слыша как стучат зубы.

  - Идем.

  Пошла за медсестрой, каждый шаг в груди оставляет зияющие раны пустоты.

  - Ну, ты даешь, Серебрякова. Повозимся мы с тобой. Лидусь, ты посмотри - тут их двое.

  Ника присмотрелась к серому экрану, но так ничего и не увидела кроме двух странных точек, больше похожих на улиток.

  - Да ты проверь, может один мертвый.

  Снова на живот намазали липкий гель, придавили белым, холодным датчиком. Ника скривилась от боли.

  - Да, ладно тебе, все равно чиститься будешь. Не кривись, через пару часов забудешь об этом и побежишь на танцы. Увеличь звук.

  В этот момент все в душе у Ники перевернулась, она услышала ни с чем несравнимый звук, переворачивающий душу наизнанку.

  Тук...Тук...Тук...Тук... Маленькие сердечки бьются в унисон. Сердечки ее деток.

  - Ты смотри - оба живы. Срок - девять недель. Зародыши здоровые.

  Ника подскочила на кушетке, опустила ноги на пол.

  - Так ложись, мы еще не закончили. Ты куда собралась, Серебрякова?

  Ника посмотрела на врачиху обезумевшим взглядом и закричала.

  - Прочь отсюда. Я не буду аборт делать! Это убийство! Преступление, понимаете?!

  Женщина нахмурилась.

  - Успокойся, истеричка! Что значит, не будешь?! Ты уже заплатила, денег мы не возвращаем. УЗИ, осмотры и все такое. Не дури, Серебрякова.

  Ника уже натягивала халатик и куталась в плед.

  - К черту ваши деньги! Это мои дети! Мои! Они живые! У них сердечки бьются!

  Вылетела из кабинета, побежала по пустым коридорам, прижимая руки к животу и плача от счастья. Присела на скамейку в парке и посмотрела на небо.

  - Мы продержимся, Асланов. Мы проживем без тебя, слышишь? Мы будем бороться! Да мои маленькие? Никому вас не отдам, родные. Мама вас уже любит больше жизни. Вон из этого места, больше мы сюда никогда не вернемся.

  - Доча, там почтальон приходила, письмо принесла с заморским адресом. Вроде твое имя написано.

  Ника прижала ладони к распухшему животу, легкие шевеления в ответ, словно разговаривают с ней. Задохнулась от нежности, улыбнулась сама себе.

  - Иду, мам. Сегодня ноги отекли больше обычного. Надо к Григорию Ивановичу сбегать, пусть на анализы отправит.

  - Ага, снова деньги готовь. Ох, доця, засунешь ты нас в долговую яму. Ника, ты что?! Никаааа! Я сейчас, милая, я иду. Тебе плохо?

  Ника прислонилась к стене, такая же белая с посиневшими губами. Прижала руки к животу еще сильнее. Малышки с волнением бьются внутри, словно чувствуя ее боль.

  - Ника. Что там? Может скорую вызвать?

  - Он со мной развелся, мама. Он не вернется - это конец.

  Анастасия Павловна замерла в нескольких шагах от Ники. На ее усталом лице отразилось страдание дочери, словно в зеркале. Костыль дрогнул в морщинистой руке.

  - Ну и пусть. Милая, мы справимся. Это ведь хорошо - теперь ты свободна. Зачем он нам? Проживем как - нибудь. Ты только не расстраивайся, а то девочки все чувствуют. Пошли, я чая заварила, сырок припасла. Вот сейчас достану и будем пировать.