Танец богов - Бейшир Норма. Страница 45

— Kalimera, мистер Киракис, — поздоровалась она.

— Kalimera, Елена, — в тон ей ответил Александр. — Отец у себя?

— Да, сэр. — Чуть запнувшись, она добавила: — Только мне кажется, что он сейчас разговаривает по телефону. Он вас ждет?

— Нет, — покачал головой Александр. — Я думал, что, может быть, уговорю его сходить со мной пообедать.

— Сомневаюсь, — Елена с озабоченным видом покачала головой. — Он сейчас очень занят. Еще утром сообщили, что на алмазном прииске в Намибийской пустыне перед самым рассветом произошел страшный взрыв. Несколько человек погибли. Мистер Киракис сейчас как раз беседует с Кейптауном.

— Понимаю, — сказал Александр. — Что ж, думаю, я ему все-таки не помешаю…

— О, нет, конечно, — поспешно согласилась Елена. — Принести вам что-нибудь? Чай, кофе…

— Нет, спасибо, — улыбнулся Александр.

Когда он вошел в отцовский кабинет, Константин Киракис сидел за столом и беседовал по телефону. Левой рукой он прижимал к уху трубку, а правой записывал что-то в блокноте. Увидев сына, он кивком предложил ему сесть, а сам продолжил разговор. Александр устроился в кресле и осмотрелся по сторонам. Да, давненько он не был здесь, в самом сердце Корпорации. Он вдруг вспомнил, как его мать настаивала на том, чтобы провести тут ремонт. Сама подобрала обои, краски и старинную мебель, настояла на том, чтобы приобрести несколько картин художников эпохи Возрождения. Сама обставила комнату отдыха и даже туалет с ванной. «Да, Мелина, вкладывала в нас всю душу», — грустно подумал Александр.

Закончив разговаривать, Киракис положил трубку и посмотрел на сына.

— В Намибии кошмарная трагедия, — со вздохом сказал он. — Взрыв в шахте. Уже известно, что погибли пятьдесят человек, но многие ещё числятся пропавшими без вести. Придется самому туда отправиться.

— Хочешь, я слетаю вместо тебя? — быстро предложил Александр, понимая, что отцу не улыбается лететь в Африку.

Но Киракис покачал головой из стороны в сторону.

— Спасибо, сынок, но я бы хотел посмотреть на это сам. Впрочем, если хочешь, можем слетать вместе… — Он приподнял голову и посмотрел на Александра. — А что, кстати говоря, привело тебя в Афины? Я думал, ты хотел сегодня побыть один.

— Я решил, что пора уже вернуться в Нью-Йорк, — ответил Александр. — Дел накопилось невпроворот. Улечу я, наверное, в ближайшее время, поэтому ты вряд ли застанешь меня, вернувшись из Африки. — Чуть помолчав, он добавил: — Я хотел спросить, не согласишься ли ты пообедать со мной в «Герофиникасе». — Ресторан, располагавшийся буквально за углом, всегда был одним из их излюбленных мест. — Впрочем, я понимаю — теперь это маловероятно.

Киракис озабоченно нахмурился.

— Боюсь, что да, — устало промолвил он. — Но вот попозже вечером я бы с удовольствием отужинал с тобой в клубе «Хелленики Леши». Пропустим по рюмашке, а заодно, может, просадим сотню-другую монет в азартные игры. Давненько мы уже с тобой не бывали в подобных заведениях. Конечно, если у тебя другие планы…

— Нет, особых планов у меня нет, — ответил Александр. — Так что, зайти за тобой сюда?

— Да, — попросил Киракис. — В половине восьмого. К тому времени я уже покончу с делами.

Константин Киракис снова начал звонить в Кейптаун, а Александр встал и, попрощавшись с отцом, вышел.

Александр всегда любил ходить пешком. Ходьба была для него отдушиной. Он с детства не любил толпу, многолюдные места и любые замкнутые пространства. Даже в Нью-Йорке ему нередко случалось отпускать шофера и добираться до нужного места пешком. Порой, когда его особенно допекало, он часами бродил один по ночному Манхэттену. Да и, бывая в Париже, обожал гулять в предрассветные часы по набережным Сены. Здесь же, на греческом острове, он ходил ночью по территории заповедника или прогуливался по песчаным пляжам. Ни ветер, ни непогода его не останавливали.

И вот сейчас Александр летел по оживленным афинским улицам, как на крыльях. Настроение было приподнятым. Ему вдруг показалось, что огромный груз, который он таскал на плечах, наконец свалился с них. Им с отцом удалось выполнить последнюю волю Мелины и помириться.

Завернув в «Хилтон», Александр заглянул в «Таверну Та-Ниссиа», стилизованную под старину. Впрочем, весь интерьер был декорирован с чисто хилтоновским размахом. Высоченные потолки, инкрустированные красным деревом, выложенные мраморными плитами полы, медная утварь, расставленная по углам, устланные дорогими скатертями столы, китайский фарфор — все это весьма впечатляло. И даже меню подавали в толстенных кожаных переплетах с золоченым тиснением ручной работы. Александр устроился за угловым столом и раскрыл меню, однако мысли его витали далеко. Он провел в Греции всего несколько недель, но за это время вся его жизнь резко переменилась. Он потерял мать, но обрел отца. Ему больше не грозил ультиматум, в свое время предъявленный в Нью-Йорке отцом. И призрак Марианны больше не пугал по ночам.

— Александр? Александр Киракис?

Услышав свое имя, Александр встрепенулся и поднял голову. В только что вошедшем посетителе он не без труда узнал Фредерика Коцианниса, закадычного друга и старого делового партнера своего отца. Хотя Александр не видел Коцианниса уже много лет, происшедшие в друге отца перемены были не столь разительны. Да, конечно, он постарел — годы (а ему было уже пятьдесят с лишним) давали о себе знать. Волосы на голове и усы поседели. В молодости Коцианнис отличался редкой красотой, но и сейчас он выглядел привлекательно и импозантно.

Александр поднялся навстречу и приветливо протянул руку.

— Рад вас видеть, Фредерик, — сказал он. Они обменялись рукопожатием. — Давно вас не видел.

— Да. Много воды утекло. — Коцианнис потупил взор. — Мне очень жаль твою мать, Александр. Мы с Ириной были в Биаррице, когда это случилось, и…

Александр жестом остановил его.

— Ничего, Фредерик, — произнес он. — Помочь ей все равно было, увы, невозможно.

Коцианнис кивнул.

— Я хотел навестить твоего отца, но… — Он беспомощно пожал плечами. — Так, оказывается, трудно подобрать нужные слова в такие минуты.

— Да, это верно, — согласился Александр. — Но ничего, папа держится мужественно. А как поживает Ирина?

— О, у неё все замечательно, — улыбнулся Коцианнис. — Сейчас она в Лондоне. У Тионны гостит. — Тионна была их дочь. Она была сверстницей Александра, и Коцианнис не переставал надеяться, что в один прекрасный день Александр на ней женится. Александр уже ломал голову, как сменить эту скользкую тему, когда вошедшая в ресторан женщина, увидев Коцианниса, приветливо помахала ему. Коцианнис, к облегчению Александра, жестом пригласил её присоединиться к ним. Александра вдруг разобрало любопытство. Ходили слухи, что Коцианнис обзавелся любовницей. Неужели это правда? Высокая и стройная незнакомка была не из тех, с кем обсуждают дела. На вид ей было лет тридцать пять-тридцать семь. Черное платье от Валентино подчеркивало её изящную фигуру. Александр сразу решил, что она одна из самых прекрасных женщин, которых ему доводилось видеть. Лицо её было безупречным, а сияющие, черные как смоль волосы небрежно рассыпались по плечам. Но было в её облике что-то порочное. Возможно, решил Александр, перед ним была дорогая куртизанка, которая водила знакомство лишь с избранными клиентами. И, судя по всему, одним из её клиентов и был Коцианнис. С каждым мгновением, ловя взгляды, которые бросал Фредерик на приближавшуюся к ним красотку, Александр все более убеждался в своей правоте. Да, поразительная женщина! Вот бы… В следующее мгновение Александр вдруг подумал, что его отец, прочитав сейчас его мысли, пришел бы в бешенство. Впрочем, ничто сейчас не волновало Александра. Глядя на женщину, он твердо решил, что должен во что бы ни стало овладеть ею. Причем сегодня же, ещё до полуночи.

Он искоса посмотрел на Коцианниса, который, ничего не говоря, лишь нервно улыбался, заметно смущенный, что его тайна открылась.

— Александр, это Анна Константелос, — сказал он наконец. — Анна, познакомься с Александром Киракисом.