Баба-яга Бессмертная - Никитина Елена Викторовна. Страница 29

Мы дружно покивали, обещали все передать и ничего не забыть (здесь я полностью полагалась только на Катерину) и пустились в обратный путь.

Я не удержалась и, прежде чем мы въехали в рощицу, кинула через плечо последний взгляд на равнину. Она так же гордо и величаво зеленела, на ней медленно передвигались небольшими пятнами отары. Я представила, как тут в скором времени будут бродить отары не коричневого, а голубого и розового цвета, и улыбнулась. Забавно получалось.

Мария махала нам вслед до тех пор, пока мы не скрылись под тенью деревьев. Как же приятно, когда о тебе так заботятся и любят. Пусть это даже совершенно чужие люди.

– А кто такой Данила? – спросила я у Катерины, как только мы выехали на большой тракт.

– Это наш дальний родственник, – равнодушно пояснила подруга. – Он у мамы главным пастухом работает, собак обучает, об овцах все знает. Неплохой парень, в общем.

Если девушка говорит, что парень неплохой, да еще и с таким выражением лица, то это означает, что он полный дурак. Я понимаю, что Катерина предпочла бы в провожатые Виктора, но, боюсь, он не согласится. Хотя было бы интересно посмотреть на его физиономию, если предложить ему сопровождать Катерину в Расстанию. Какую отмазку он придумает? Что у него аллергия на шатенок вдруг появилась? Или расстанский воздух плохо влияет на его нежное пищеварение?

– Тебе как, полегчало? – участливо спросила подруга, с легкой улыбкой посматривая в мою сторону.

Я кивнула, сама удивившись тому, что за последние несколько часов ни разу не вспомнила о предмете моей хандры.

– Вот и славно, – подвела итог мой душевный целитель. – А то на тебя утром смотреть жалко было, будто у тебя разом все умерли.

И мы принялись болтать о всякой ерунде, делиться впечатлениями об увиденных разноцветных ягнятах, противоречащих всем законам природы, и прочих глупостях. В общем, коротали дорогу с максимальной пользой. Нам пару раз попались по дороге подводы, нагруженные какими-то товарами для продажи в соседней деревне, несколько всадников, спешащих по делам, и даже ватага галдящих ребятишек.

Мы не проехали и половины пути, продолжая наслаждаться болтовней, как вдруг моя лошадь неожиданно споткнулась и упала на колени. Я такого подлого коварства от нее не ожидала и, не удержавшись, съехала по лошадиной шее на дорогу, при этом не очень красиво распластавшись в пыли. Благо земля уже успела подсохнуть, а то бы еще и в грязи выгваздалась.

– С тобой все в порядке? – тут же спрыгнула рядом со мной Катерина.

– Да, – обиженно кивнула я, поднимаясь и отряхиваясь от пыли. – А ну стой, зараза!

Последние слова относились уже к неуклюжей лошади, которая тоже тем временем успела подняться и теперь, испуганно похрапывая, пятилась к ближайшим кустам. Интересно, и что это она спотыкается на ровном месте, вроде дорога-то ровная?

Я попыталась схватить нахалку за повод, но она резко дернула головой, и повод больно хлестнул меня по щеке. Вот паразитка какая! Мало того что скинула меня, так еще и дерется! Ну кто-то у меня сейчас довыпендривается.

– Иди сюда, колбаса обезжиренная! – разозлилась я, дотрагиваясь пальцами до ссадины. Больно, между прочим!

Авторитетом я у лошади, похоже, не пользовалась, потому что она не вняла моему злобному гласу и продолжала от меня пятиться. Катеринина кобыла тоже начала проявлять первые признаки беспокойства, нервно перебирая ногами и пятясь к придорожной канаве.

– Что это с ними? – удивилась моя подруга, пытаясь призвать к порядку строптивое транспортное средство. – Может, зверь какой рядом? – и, тревожно оглядываясь по сторонам, из складок одежды достала нож. Хороший такой нож, немаленький. Я на кухне похожие видела, для разделки мяса. Катерина оказалась предусмотрительной, в отличие от меня, я захватить с собой оружие даже не подумала. Но я ведь могу в случае чего и заклинанием шандарахнуть, не хуже любого удара получится. Если не промахнусь, конечно.

Только никаких животных, кроме нас, поблизости вроде не было. По крайней мере, из тех, которые могли бы проявить к двум совершенно неаппетитным и худосочным девушкам чисто гастрономический интерес.

Я внимательно осмотрелась вокруг, но так ничего подозрительно и не увидела, даже магически. Ну и? Однако ощущение опасности где-то в глубине души не пропадало, а трепыхалось мелкой дрожью.

Катерина продолжала стоять посреди дороги с жуткого вида тесаком, намертво вцепившись в поводья. Если бы нас сейчас кто-нибудь увидел, то точно принял бы за кровожадных разбойников, на совести которых не одна невинно загубленная жизнь. Но сейчас мне было не до анализа нашего морального облика с точки зрения случайных прохожих, которых в непосредственной близости не наблюдалось.

Мы постолбачили еще немного, но ничего так и не произошло: на нас никто не нападал и ничего необычного не появлялось. Даже лошади успокоились, к нашему великому удивлению.

– Ну и как это называется? – озадаченно спросила Катерина, пряча свое грозное оружие под одежду.

– А черт его знает? – ответила я вопросом на вопрос. – У лошадей, наверное, массовый психоз начался.

Я на всякий случай еще раз огляделась и пошла отлавливать свою наглую драчливую лошаденку. Она обреталась неподалеку и с самым невозмутимым видом пощипывала травку. Нет, ну не нахалка? Сделала свое подлое дело, и жрать. Вот как так можно? Бессовестная! Она даже убегать от меня больше не стала и дала спокойно взять себя под уздцы, лишь легким фырканьем выразив недовольство, что ее оторвали от сочной травки. И ни грамма раскаяния в глазах.

Щеку немилосердно щипало. Потрогав ссадину пальцами, я поморщилась и попыталась залечить собственными силами результат лошадиного коварства, но не преуспела. Работать с собой у меня никогда не получалось, мне проще отдать энергию, чем направить ее внутрь себя. Ладно, приеду, травки свои поприкладываю, пройдет, никуда не денется.

– Дай я тебе хоть подорожник приложу, – подошла ко мне подруга с нехилым таким пучком зеленых листиков.

– Зачем так много-то? – удивилась я. Она меня ими всю обложить собралась, что ли?

Но щеку добросовестно подруге подставила, и тут…

С вершины дерева прямо над нами сорвалась птица. Точнее, мне показалось, что это птица, потому что, кроме пернатых, никто больше не может так стремительно планировать с такой высоты. И летела она со стремительной скоростью прямо на нас. Ее глаза блеснули жутким красным отблеском, и тут же в грудь ударила тяжелая магическая волна. Не сильная, но достаточно ощутимая. Я дернулась от неожиданности и неприятного смердящего ощущения, будто раскопала могилу прошлогодней давности. Ощущение было еле уловимым, легким, но оно было. Рука сама взметнулась, и с пальцев слетела зигзагообразная молния, пробив грудь странной птицы.

Катерина взвизгнула и присела от неожиданности, прикрыв голову руками, но при этом ухитрилась повернуться так, чтобы видеть объект обстрела. У женщин все-таки любопытство гораздо сильнее инстинкта самосохранения, по себе знаю.

Раздался легкий хлопок. Птица вспыхнула неприятным голубовато-серым светом, в разные стороны полетели черные перья, постепенно растворяясь в воздухе, а потом вспышка превратилась в серое полупрозрачное облачко, больше похожее на дым от сжигаемой помойки. Запахло такой дрянью, что меня чуть не стошнило. Катерина тоже скривилась и помахала перед носом ладонью.

– Фу! Какая гадость! Что это было?

Особо сильного испуга на ее лице, как ни странно, не наблюдалось. Скорее удивление и недоумение.

– А черт его знает! – ответила я, сглатывая подступивший к горлу комок. – Не успела разобраться. Птичка какая-то.

– Ничего себе птичка! – Девушка поднялась и, задрав голову, разглядывала быстро исчезающий зловонный дымок. – Она что, все ближайшие помойки с кладбищами объела?

Я неопределенно пожала плечами. О том, что почувствовала присутствие магии, и скорее всего черной, я предпочла не говорить. Нечего зря человека пугать. Птичка и птичка. Какой с нее спрос?