Любимая игрушка - Краснова Галина Владимировна. Страница 60

Глава 27. Старые враги

Ангелина

Когда я опознала в главаре нападавших Дрэна, у меня ноги от страха подкосились. Я не оказала никакого сопротивления, что весьма обидно. Хотя, что я могла сделать? Он весьма грамотно спланировал нападение, заставив Дея отдалиться на меня на достаточное расстояние. И вот печальный итог: меня оглушили, избили, связали, и теперь я имею честь приходить в себя в сырой тюремной камере. Здесь темно, сыро, из звуков — только копошение крыс. Мне ничего неизвестно о судьбах моих спутников. Больше всего я волнуюсь о Дее. Увидев у моего горла нож, он взбесился так, что я поняла: Дрэн не жилец. Мой бедный демон, как его угораздило со мной связаться! Я дала себе слово, что если выберемся, я в первом же селе выйду за него замуж. И пусть попробует сопротивляться.

С трудом приняв сидячее положение, я убедилась, что болит абсолютно все тело. То, что мне не выбили зубы, чудесно, и на том спасибо. Зато поставили два смачных фингала под глазами и разбили губы. Наверняка сломана пара ребер, раз так больно дышать, да еще ноги зверски болят. Ну, и кнутом по спине прошлись пару раз, для Дрэна это святое дело.

Пронзительно заскрипела открывающаяся дверь. У меня даже зубы заныли.

— Взгляни, моя драгоценная, какой подарок я сделал тебе к нашей помолвке.

Вошедший Дрэн протянул руку кому-то, кого я не смогла толком разглядеть. Но тут в мою камеру внесли зажженный факел. Сначала у меня даже выступили слезы, но через какое-то время я притерпелась и даже рассмотрела вошедших. Ну и дела!

— Камилла? Кто бы мог подумать, что ты так низко падешь! Или решила, что лучше бывший капитан в мужьях, чем наследный принц в любовниках? Хотя как я могла забыть, что у тебя изъяли духи с феромонами, а значит, выбор сокращается только до Дрэна. Мои соболезнования.

Блондинка скривилась, а Дрэн коротко и без замаха ударил меня по лицу. У меня даже в шее что-то хрустнуло. И если бы я не была прикована к стене, то наверняка бы грохнулась на пол. Так, пора затыкаться, а то еще сильнее изобьют. Или на Дее отыграются. Капитан, этот Квазимодо местного пошиба, не потерпит такого конкурента, как мой демон. А Камилла будет вешаться на пленного принца, как мартовская кошка, что и ежу понятно. Дрянь! Не отдам! Он мой!

От собственнических мыслей отвлекли узловатые пальцы бывшего капитана, схватившие меня за подбородок.

— Маленькая гадючка, как же я тебя ненавижу! Ты своими выходками разрушила всю мою жизнь. Ты отняла у меня все: мою должность, мое будущее, мой титул, мою жизнь. Ты даже забрала у меня сына! Я молил богов, чтобы они мне дали шанс отомстить. Я пытался тебя поймать, но ты каждый раз ускользала. Но все равно попалась! И как ты думаешь, что я теперь с тобой сделаю?

Я изобразила работу мысли.

— Убьешь? Не оригинально, хотя и не лишено смысла.

Как ни странно, но бывший капитан лишь расхохотался и презрительно оттолкнул меня, вытерев руки об штаны.

— Убить тебя? Это слишком просто. Я отниму у тебя всё, что тебе дорого.

Дей… Как же спасти моего черноглазого демона? Как отвадить этого психа от него? Думай, Лина, думай головой, шапку куплю.

— Руки коротки, чтобы добраться до моих родителей. Так что отнять всё ты у меня не сумеешь.

— Может быть, чуть попозже я доберусь и до них, но пока у меня есть твой жених. Что если я его немного помучаю? У тебя на глазах конечно.

Он пакостно улыбнулся, а у меня сердце пропустило парочку ударов. Вот ведь гад. Но я решила держать стойку:

— Мне, разумеется, будет неприятно, но не так обидно, как в тот момент, когда он мне изменил с твоей блондиночкой. Переживу.

Я постаралась изобразить максимальное равнодушие, в душе надеясь, что бывший капитан поведется на мою простую уловку. Ну, пожалуйста, боги, пусть он поверит мне!

— Значит, факт измены для тебя больнее всего? Да ты, оказывается, маленькая собственническая дрянь! А мы ведь в этом похожи.

Он рассмеялся, а у меня по спине побежали мурашки. Он псих. Точно псих. Но главное сейчас — отвести беду от Дея. Пусть он хоть с сотней девок переспит, зато останется невредим.

— Ладно, способы пыток мы обсудим чуть позже. А сейчас у меня есть более важные дела. Позволишь откланяться?

Он издевательски поклонился и вышел, не забыв прихватить шипящую от злости блондиночку. И факел забрали. Я, конечно, не боюсь темноты, но все-таки неприятно.

Не знаю, сколько прошло времени, но явно уже несколько дней, потому что меня кормили аж целых шесть раз. И за все это время меня никто больше не навестил. Что самое удивительное — капитан не приходил, чтобы поиздеваться. И Камилла не объявлялась позубоскалить. Только мой молчаливый страж, приносящий скудную еду в виде плошки каши, куска хлеба и стакана воды. А я ослабела. Некоторые раны воспалились, некоторые синяки поджили, но еды мне явно не хватало. Я старалась не двигаться, беречь энергию, но все равно чувствовала себя сильно пьяной. И лишь во сне приходило облегчение, так как снился мне Дей, который обнимал мен, защищая от всего мира, и рассказывал, как хорошо все будет. От некоторых его заявлений я краснела, а он смеялся, заявляя, что все именно так и было в нашу единственную ночь. Но не всегда сны приносили мне тепло. Чаще снились обычные кошмары.

Наконец, что-то стало меняться. Я как раз дремала, когда в мою камеру ввалилась парочка качков. Они сняли с меня цепи и вытащили в коридор. Там меня обыскали (не поняла, правда, зачем) и снова заковали, но теперь уже в более легкие кандалы. Так сказать, мобильный вариант.

А потом мы долго шли. Точнее, шли эти качки, а меня они тащили на своих могучих плечах, так как ноги передвигать я уже не могла. В конце концов, меня затолкали в какое-то помещение, ярко освещенное факелами. И теплое! Многого я разглядеть не смогла, так как ноги подкосились, и моя бренная тушка грохнулась на пол. А глаза, отвыкшие от света за те несколько дней, которые я провела в своей милой камере, отчаянно слезились.

Кто-то грубо схватил меня за предплечье, заставив заскулить от боли, и поставил на ноги.

— Леди Лина, мы несказанно рады, что вы все же нашли время нас посетить.

Будь ты проклят Дрэн, со своей иронией! Как же я тебя ненавижу, голыми руками удавила бы, если бы силы были!

— Не могла отказаться от такого замечательного предложения.

Глаза привыкли к освещению и я разглядела… Дея! Он сидел на деревянном массивном столе, скованный по рукам и ногам, но живой! Сколько раз в своей камере я просыпалась от кошмаров, в которых мой кнерт был мертв. Я плакала и молила богов, чтобы забрали у меня все, что пожелают, но спасли его.

— Ну как? Ты рада видеть своего женишка? Мы старались сильно его не калечить.

Он издевательски ухмыльнулся и приобнял меня за талию, из-за чего Дей ощутимо напрягся и оскалил преобразившиеся клыки. А я разглядывала его так, будто никогда раньше не видела. Оголенный торс, вызывающий обильное слюноотделение, красивые черты лица, сейчас больше похожие на звериные, сильные руки. Природа создала его совершенным. Против воли я ему улыбнулась, потеребив свой браслет, который никто так и не сумел снять. Все-таки я дура, что сопротивлялась нашей свадьбе. Он прекрасен даже в таком состоянии!

— Убери руки от моей аматы, покойник.

Дрэн дернулся, как от пощечины, оттолкнул меня и направился к Дею, замахиваясь для удара. И я рассмеялась. Вернее, дико захохотала, как обезумевший филин в ночном лесу. Громко, истерично, заставив бывшего капитана ошарашенно застыть. Всего на секунду, которая была так необходима Дею…

Турвон Дей Далибор