Ловушка для личного секретаря - Чиркова Вера Андреевна. Страница 8

– А Гарстен?

– Гарстен командир, проверенный в боевых условиях: если вспомнить последние успешные кампании Ангирольда и сопоставить сроки, думаю, он отличился в Тригоне. И давно заслужил более высокое звание… но за особую премию ходит в капитанах, дожидаясь, пока ты его оценишь.

– Если он получает особую премию, зачем ему звание?

– Плох тот воин, который не мечтает стать полководцем, – сообщила Илли неизвестно откуда взявшуюся фразу и выглянула в окно. – Почти рассвело…

– Так ты нам ничего не расскажешь про своего отца? – осторожно бросил взгляд на девушку Ингирд. – Чтоб мне не посылать запрос Бенгу?

– Только в самых общих чертах, – вздохнула Илли, вспоминая сегодняшний сон.

Что-то слишком часто они стали ей сниться… Может, обстоятельства изменились или она неправильно считает? Или ее аура начинает меняться и они заволновались? Во всех случаях нужно как можно скорее попасть в город, пройтись по лавкам… во дворце принца все зеркала очень роскошные, но слишком новые, а ей нужно старое… такое, как осталось в монастыре. Но туда ей не попасть, не стоит даже думать. И враги не могут не следить за приютом, она точно знает, что они добрались туда еще два года назад. Мать Апраксия сумела оборвать след… но они же не остановятся?!

– Давай хоть в общих, – согласился баронет. – Но я теперь и сам могу понять… он был из наших. Но почему ушел? И главное, когда? Я не видел его имени в списках… я бы вспомнил.

– Он ушел оттуда за два года до моего рождения, – слабо улыбнулась Илли. – Моей матери грозила опасность, и у отца появилась более важная цель, чем шпионить на Этрайбиза, тогда именно он возглавлял тайный отдел.

– Но почему граф не попросил помощи у своих?

– Не забывай про чистку, прошедшую пятнадцать лет назад… именно тех, кого тогда выявили в вашем отделе, и боялся папа. Они с матерью вынуждены были часто переезжать с места на место, и потому он не имел возможности хорошо зарабатывать… и вернуться в отдел тоже не мог.

– Так это был не несчастный случай! – охнул сообразивший все баронет. – Они его все-таки нашли… но как ему удалось спасти тебя?!

– Инг… дальше я не могу говорить… я и так сказала слишком много. Папа не верил… что в вашем отделе не сохранилось крыс… и не разрешил мне никому про него говорить. Но тебе я верю, только боюсь, если Бенгальд даст команду проверять дело отца и тех… кто служил при нем, крыса поймет… что я что-то знаю, и придет по мою душу. А ты знаешь… какими они могут быть пронырливыми.

– Он будет молчать… – красноречиво глянул на друга принц, – пока ты нам не сможешь все рассказать. Год – это не так уж много.

Девушка молча смотрела в окно, прикидывая, удастся ли ей протащить зеркало во дворец незаметно или стоит все же сказать про него принцу, но потом вспомнила, как страстно он надеется, что сможет ухаживать за ней открыто, и горько усмехнулась. Она так старалась, так надеялась обмануть судьбу, и, как оказалось, все только для того, чтоб очутиться на той же тропе в спальню принца, только сделав петлю. И оттого, что сейчас он смотрит на нее такими влюбленными глазами, что хочется смеяться и плакать одновременно, ни капли не легче, наоборот.

Стоит представить, что едва она потеряет голову, как окажется на краю пропасти, как хочется сильнее сжать руки на горле у собственных чувств, чтоб они сгинули, как выполотые сорняки, не успев расцвести буйным цветом и отравить ядом всю душу.

А через некоторое время они вдвоем уговорили Илли съесть кусочек пирога и выпить молока и при этом так охотно вспоминали счастливое семейство старосты, что сеньорита просто не могла не понять главного. Ее друзьям точно так же, как и ей, досадно было находить зажравшихся хапуг и казнокрадов, обнаглевших до такой степени, что не признавали собственного правителя, вместо серьезных, озабоченных процветанием своего города чиновников. А может, даже еще обиднее, ведь они несколько лет потратили, чтоб избавить эти области от людей прежнего наместника и бандитов, а те, кому доверили важные посты, тут же превратились в жадных крыс.

– Знаете, – отпивая молоко прямо из кувшинчика, задумчиво сообщил принц, – я вчера подумал про дороги, и мне пришла в голову отличная мысль. Ну, это я так думаю, что отличная, а теперь хочу спросить, что вы скажете… Меньше чем через месяц мы едем во дворец на прием по случаю юбилея свадьбы их величеств. И удерем оттуда, как только закончится официальная часть, но поедем не домой, а на южный королевский тракт. Я хочу своими глазами посмотреть… что это такое, и поговорить с главным инженером. Отец привез его из Блансии и очень гордится тем, что сеньор Торциано знает о строительстве дорог и мостов все, что можно знать. Кстати… по большому секрету, он сын каменщика, и титул ему пожаловал отец… вместе с поместьем. Но он достоин его больше, чем некоторые бездельники… рожденные от знатных отцов.

Илли только печально усмехнулась: даже сам не догадываясь, Кандирд нечаянно задел очень важную тему, но пока говорить об этом она с ним не станет. А возможно, никогда и не придется… никто не знает, как повернутся события завтра.

Глава 6

На обед стражники поставили шатер в березовой рощице, неподалеку от ручья. Однако кушать Илли не хотелось, друзья от скуки все время жевали сами и старались накормить сеньориту.

– Я поняла ваши коварные замыслы, – возмутилась она к полудню, – скормить мне пироги, чтоб добро не пропадало, и таким образом сэкономить на прокорме финансиста.

– Мы на твоем прокорме и так столько экономим, – веселились сеньоры, – что скоро можно будет на эти деньги новый мост построить.

– Что, Джигорт так много ел? – изумилась Иллира. – Или вы на него наговариваете? Учтите, когда он приедет, я это первым делом проверю.

– Не думаю, что он приедет… – нахмурился принц. – Я его в окно вышвырнул… как только не убил дурака. Мог бы хоть намекнуть!

– Тогда ты бы не поверил… – тихо сказал баронет. – Учти… с тех пор ты сильно изменился.

– Я перед ним в огромном долгу: если бы он так не поступил, я никогда бы не взял секретарем Илли, – хмуро сообщил Кандирд. – Как только увижу, попрошу прощения. И буду надеяться, что он простит.

– Он простил… – тяжело вздохнула сеньорита секретарь – говорить на эту тему у нее не было никакого желания, но и смолчать было нельзя.

– Откуда ты знаешь? – резко вскинулся принц и первым усмехнулся: скоро этот вопрос можно будет вышивать на его стягах как девиз. – Ее величество сказала?

– Нет. Он сам, – Илли снова вздохнула.

– Ты что, виделась с Джигортом? – мгновенно напрягся принц: смазливый и бесшабашный бывший паж с невероятной ловкостью умел очаровывать сеньорит всех возрастов.

– Нет, – укоризненно покачала головой девушка, – я его никогда не видела. Но я видела его послание тебе… впрочем, ты и сам его видел.

– Где? – прищурился принц, пытаясь вспомнить все письма, что читал перед отъездом. – Не помню.

– Помнишь, – еще несчастнее вздохнула Илли и пояснила уставившимся на нее друзьям: – Он написал так, что видели все, но зашифровал свое письмо. Потому я и потребовала, чтобы обои сняли со стен, – мог догадаться кто-то еще. Тогда я ведь не знала… что королева в курсе.

– Ты не ошиблась? – Кандирд смотрел недоверчиво, лично он в тех грубых, стилизованных изображениях женских фигур не нашел никакого сходства с письмом.

– Первая фигурка возле окна мне хорошо помнится… – неужели «п»? – задумался Ингирд. – Тогда вторая «р». Илли! А у тебя случайно нет… наброска?

– Такими сообразительными могут быть только те, – мрачно пробурчала сеньорита, копаясь в своем саквояже, – кто работает на Бенгальда. Вот, держи.

– Точно, – едко кивнул баронет, бросив пристальный взгляд на лишенный ненужных подробностей набросок, передал его принцу и вдруг заржал: – Представляю, что сказал бы Бенгальд, если бы знал, что ты понимаешь наши с ним разговоры!

– Не все… за то время, что папа не работает в отделе, у вас появились новые знаки, – усмехнулась сеньорита и отвернулась к окну, чтоб не выдать себя взглядом.