Твой свет в моей тьме или как тяжела доля вампира! (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна. Страница 9

*****

Я сгрызла оставшийся в холодильнике последний пакет украденной вчера крови, и мы, переодевшись в черные тренировочные спортивные костюмы и взяв с собой черные шерстяные маски, отправились за пропитанием. По городу в машине Тоньки мы ехали молча, каждая думая о своем. Я по-новому разглядывала ночной город и все еще мельтешаших на улицах людей. Уже прошел первый страх причинить незнакомым людям боль, и я с трудом, но могла контролировать свой голод и не смотреть на окружающих как на докторскую колбасу. Независимо от прежних взглядов на жизнь, я поняла что меняюсь. Сейчас стало очень важно контролировать все эти изменения, чтобы сохранить себя и не потерять самое главное. Душу! За нее стоит бороться, с этим утверждением мы с Тоней были обе целиком и полностью согласны.

Оставив машину на стоянке и надев темные куртки, рассовав перчатки и шапки с дырками как у омоновцев (еще бы, целых полчаса прорезали, чтобы красиво вышло), медленным гуляющим шагом направились в сторону своей будущей столовой. Обойдя ее вокруг и наметив точку входа — приоткрытую створку окна на первом этаже. Оглядевшись и нервно передернувшись, рванули к зданию. Первое наше ограбление (или кража) шло пока по намеченному плану. Нацепив маски, залезли в кабинет, судя по всему — лабораторию и тихо, на цыпочках, крались пустыми коридорами в поисках хранилища. Пару раз мы чуть не столкнулись с дежурным персоналом, и словно тени, растворялись в темноте коридоров с громко стучащими сердцами и взмокшими от страха ладонями. Наконец, через полчаса такого поиска, мы достигли цели, и под завязку наполнив свой переносной холодильник, с трудом вытащили его наружу. Переведя дух, мы подняли ношу и на трясущихся от страха ногах рванули к машине. Проходя через небольшой, но в данное время суток весьма темный и почти неосвещенный парк, я совсем выдохлась и проголодалась как ВАМПИРША!

— Тонь я есть хочу, давай вон там в кустиках быстренько перекусим. А? Я просительно посмотрела ей в лицо и только сейчас поняла, что всю дорогу мы так и идем в масках.

— Ой дурищи-то!!! Маску снимай, Тонь.

Посмотрев на меня, она громко захохотала, складываясь чуть ли не пополам. Немного успокоившись, я снова вожделенно взглянула на кустики и холодильник, раздумывая: "Потерпеть до дома еще полтора часа или все-таки поесть?". Замороженная кровь лишь не надолго удовлетворяла мои гастрономические потребности. А сейчас, после трансформации, стресса и физических нагрузок, голод словно чужой рвал изнутри. Судя по всему, Тонька заметила мое состояние, потому что подхватив холодильник направилась в сторону кустов. Я оглянулась и, не заметив никого, быстренько засеменила к ней.

Устроившись в глубине зарослей, я уже хотела приступить к вскрытию пакетов, но меня остановила Тонька.

— Знаешь, Злат, давай мы сейчас второй этап пройдем. И ты поешь потом. Так мы и запасы немного сэкономим и зря времени не потеряем. Согласна? А то я тоже есть хочу, руки трясутся, а одна мысль о нормальной еде вызывает тошноту. Я хочу как-то уже определиться с ситуацией. Да и здорово, что это здесь на улице произойдет. А то если у меня не получится пережить этот этап, то тебе же лучше — от моего трупа избавляться не придется.

Она криво усмехнулась, наблюдая как у меня от ее слов, глаза становятся круглыми. Но когда в них появились слезы и страх, она меня обняла крепко и прошептала.

— Не боись, я пошутила и помирать не собираюсь. Особенно на улице, как последняя дворовая шавка. Но есть все-таки хочется, так что давай мое предложение сразу отметать не будем.

Я успокоилась и взяв себя в руки, судорожно кивнула, соглашаясь с ее планом. Оголив руки по локоть, посмотрела на Тоньку, которая сняла шарфик и расстегнула ворот куртки. Взглянув на меня, чуть отклонила голову для моего удобства. Было холодновато сидеть на земле, поэтому раздумывать больше не стала и, привстав на коленках, мягко обхватила голову руками и прижалась ртом к шее. Ее запах пугал своей притягательностью и вкусным манящим ароматом. Клыки удлинились и мягко вошли в кожу, а в рот полилась такая теплая вкусная жидкость. Фуу… Слишком быстро я к ней привыкла, если бы мне еще пару недель назад сказали, что я вот так буду о крови думать, то вырвало бы сразу. А сейчас упивалась ее вкусом и очень боялась, что не смогу вовремя остановиться. Я не просто боялась, была уверена, что если бы на месте Тоньки был бы кто-нибудь другой, гарантировать его жизнь не смогла бы. Я почувствовала, что Тоня медленно оседает у меня в руках и уже практически висит на мне, все еще судорожно цепляясь за мою куртку. Это быстро привело в чувство и не долго думая, я аккуратно уложила ее безвольное тело на землю и, рванув зубами запястье, приложила к ее синюшным губам. Она мутными глазами смотрела, но казалось уже не видела, моя кровь скопилась у нее во рту и начала тонкой струйкой выливаться наружу, стекая по подбородку, а она все не глотала. Меня накрыла паника, трясущимися руками помассировала ее горло и Антонина, к моему великому облегчению, наконец, сделала первый глоток, потом еще и еще. У меня шумело в голове и черные мушки летали перед глазами, поэтому отняла свою руку и, зализав запястье, упала рядом с подругой и отключилась.

Пришла в себя и отметив, что все еще глубокая ночь и я окоченела, валяясь на замерзшей земле, обернулась к Тоне. Она лежала не подавая признаков жизни, с закрытыми глазами и мертвенно-бледной кожей, синяками под глазами. Стало так жутко и страшно, что хотелось завыть от ужаса. Неужели не получилось??? Трясущейся рукой прощупала ее пульс и, почувствовав редкие, но тем не менее упругие толчки, упала ей на грудь, расплакавшись от облегчения.

— Тонька, ты жива. Я тебя люблю, родная моя. Если бы ты умерла, я тоже здесь же поджарилась бы и не важно, как долго это бы продлилось.

— Ты что, совсем сдурела, Ланина!!! Я тут на пороге бессмертия можно сказать лежу, а ты меня хоронить решила? Нет, я еще хочу насладиться им по полной программе. А уж тебя, мелкую заразу, я никогда не оставлю одну, пока не пристрою в хорошие мужские руки. Ты ж одна совсем загнешься, убогая, не смотря на то, что ты такая вся умная у меня, почти кандидат медицинский наук, хирург, но к жизни совсем неприспособленная. Ты ж как из своей больницы выходишь, сразу в дите беспомощное превращаешься. Ты же знаешь, сестричка, я тебя тоже люблю. А вообще тааак замерзла, что уже ног не чувствую. И как ты думаешь, у молодых вампирш цистит может быть? А то попу я тоже уже не чувствую, мне кажется она к земле примерзла.

Я улыбалась как счастливая дурочка, и утирая слезы рукавом, слушала свою Тоньку. Она медленно поднялась, и, тряхнув головой, схватилась за мою руку, пытаясь не свалиться на землю. Я чувствовала зверский голод, и судя по ее покрасневшим глазам она — тоже.

— Да, ну и видок у нас тобой, если я хоть немножко похожа на тебя, то можно кричать караул. И подавать заявку в Голливуд на главную роль в фильме ужасов. Причем сниматься можно без грима.

Она встала на колени и, упираясь на носки, выпрямилась, разглядывая ночной парк.

— У тебя тоже зрение ночное улучшилось?

Дождавшись моего согласного кивка, снова оглянулась и принюхалась.

— Есть хочется, причем сильно и я чувствую твой запах, мне кажется еще кого-то, но далеко, и запах странный какой-то.

Я принюхалась и тоже почувствовала вдалеке странный аромат, который слегка будоражил, заставляя нервничать. Быстро подтянув к нам переносную сумку-холодильник, вытащила пакеты с кровью и, отдав один Тоне, занялась своим. Расправившись с ним буквально за минуту, почувствовала себя намного лучше. Посмотрев на Тоню, заметила с каким перекошенным лицом она грызет свой брикет, при этом закрыв нос пальцами, чтобы не чувствовать аромата крови. Странно, я вампир всего на неделю старше, а у меня с этим проблем уже нет, голод не тетка. Как только она доела свой брикет, я аккуратно убрала пакет в сумку, а ей сунула еще один, и не обращая внимание на ее недовольную брезгливую мину, достала еще один пакет для себя. Когда до конца пакета осталось совсем немного, снова почувствовала странный аромат совсем близко от нас. Вскинув глаза на Тоню, по ее замерзшему взгляду поняла, что и она его чувствует. Не сговариваясь, мы решили тихо удалиться по-добру по-здорову. Перекинув ручку от холодильника через плечо, и все еще догрызая остатки брикета, не в силах с ним расстаться, начала задом вылезать из кустов, следом за мной двигалась подруга, костеря себе под нос незваных гостей. Наконец почувствовала, что кусты остались позади, и я оказалась на хорошо утоптанной парковой дорожке. Усевшись на ней, выдавила остатки кроваво-ледяного месива из пакета в рот и, спрятав его в сумку, которая висела на плече, захрустела с трудом проглатывая лед. Заметив, что рука в крови, повернулась навстречу луне, села на корточки и облизала каждый пальчик. Заметила Тоньку, которая тоже вылезла из кустов перепачканная в крови и догрызала свой пакет. Потом она посмотрела на меня, затем поверх меня и икнув, сжалась словно пружина. Я повернулась, посмотрев в направлении взгляда подруги и застыла, уставившись на двух высоких, весьма красивых темноволосых мужчин. Они смотрели на нас как на восьмое чудо света, и в глазах обоих разгорался странный, жуткий и к тому же голодный огонь. С трудом проглотив ледяной комок в горле, я медленно встала и отметила, что Тоня встала рядом, отбросив в сторону пакет из-под крови, как-будто случайно нашла его. И это не ее мордочка вся в красных разводах. Мы круглыми глазами смотрели на незнакомцев, а они, в свою очередь, смотрели на нас, не делая пока никаких движений. Мы обе понимали, что бежать бессмысленно, потому что в этом состоянии нас очень быстро догонят, и они тоже это знали. А нам, ох, как не хотелось стать чьей-то добычей.