Пепел на ветру (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна. Страница 10

Уже не глядя на меня, одной рукой подхватил свой чемодан, а второй — мою руку, заставляя следовать за ним со своим саквояжем, катя его на колесиках по мраморному полу регистрационного зала.

Мы подошли к небольшой, но явно с трудом преодолимой баррикаде из стульев, которая мешала беспрепятственно пройти к пункту досмотра. В баррикаде был оставлен узкий проход, чтобы пассажиры могли пройти по одному, но с чемоданами. С внутренней стороны стояли военные с флегматичными бесстрастными лицами и взирали на мужчину, который что-то тихо, но настойчиво говорил. Так увлекся, что не заметил нашего приближения, и мы услышали, что он вещает охране аэропорта, показывая конфетную бумажку.

— Вы сейчас меня пропустите. Видите, у меня есть билет, поэтому вы сейчас медленно отойдете в сторону и пропустите меня внутрь. Я приказываю пропустить меня, вот мой билет…

Судя по глазам и внушительной комплекции, военные из полиморфов, они слушали, но не сделали ни одного движения, чтобы выполнить приказ мужчины-мага. Я же, не удержавшись от глупости этого человека, с сарказмом спросила:

— Скажите, уважаемый, вы плохо учились или с рождения такой? Ваша ментальная магия на полиморфов не действует, тем более такого низкого уровня. Они не поддаются магическому внушению, а вы им тут спектакль бесплатный устраиваете и всю нашу расу позорите… Конфетными бумажками перед носом у них трясете…

Первым порывом мужчины был жест, которым он пытался смять фантик и спрятать руку за спину. Затем его лицо перекосило от ярости, и он заголосил, кидаясь грудью на загораживающих проход оборотней.

— Вы обязаны меня пропустить. Я не могу остаться здесь, меня там ждут. Я должен покинуть этот проклятый город. Я не могу тут остаться и заболеть…

Хмурый крупный мужчина окинул презрительным взглядом истеричного мага и спросил холодным голосом:

— Билеты есть? Не фантики?

Плечи неудачника-менталиста поникли, а полиморф развернул его спиной к себе и подтолкнул в сторону. Не сильно, но ощутимо, заставляя отойти в сторону. Тот уже обреченно отошел к колонне и сел на пол, закрыв лицо руками, вздрагивая всем телом. Похоже, плакал. Мне стало, совсем тошно и больно от этой сцены. Но мне не дал утонуть в жалости к себе и всему миру Конев. Он протянул два билета на самолет и, прищурившись, глянул на охрану. Главный просмотрел наши билеты и коротко ответил:

— Вы не прошли регистрацию…

— Да, потому что наши места пытаются украсть… У нас есть билеты, но кто-то прехитренный из работников аэропорта пытается вместо нас протиснуть своих и явно за деньги.

И мы, и охрана молчали, Конев с резкими металлическими нотками в голосе произнес:

— Вы из внутренних? — получив осторожный утвердительный знак охранника, продолжил, — Халилов с вами?

Я продолжала стоять, напряженно наблюдая за полиморфами, а между тем, происходили следующие события. Старший на этом посту связался по рации с кем-то, сообщил, что хотят услышать Халилова, потом с загадочным Халиловым поговорил по рации сам Конев, передал рацию охране, и нас с кривой усмешкой пропустили внутрь. Я нервно семенила за своим спасителем, волоча за собой саквояж и не глядя по сторонам.

В предпосадочном зале Конев усадил меня на одно из сидений, а сам подошел к мужчине в военной форме АНБ. Я краем уха слышала обрывки фраз. Затем решила сходить в туалет, я долго стояла на кладбище, долгая дорога в аэропорт и вообще…

Извинилась перед мужчинами, покраснев под внимательным взглядом интересного мужчины — скорее всего того самого Халилова — и сбежала в туалетную комнату. В зале была тьма народу, а здесь неожиданно никого не было.

Умылась и, промокнув руки и лицо салфетками, так и замерла, разглядывая себя в большом зеркале. Бледное осунувшееся лицо с большими карими глазами, радужку которых окаймляла бледная едва заметная темная кайма полиморфов. У чистокровных она ярко черная. Сейчас эти совсем недавно лучившиеся светом глаза стали тусклыми и усталыми. Даже я видела, как в них плещутся боль и ужас от происходящего. Овальной формы лицо обрамляли каштановые блестящие локоны, густой волной спускающиеся до лопаток. Немного тонкие, но четко очерченные губы скорбно поджаты и потрескались от того, что я постоянно кусала их в последнее время. Не худая, но стройная шатенка с округлыми сексуальными формами, хоть я и похудела от нервотрепки за последние месяцы. Молочная, с эффектом прозрачности кожа… Я похолодела, заметив на скуле ошметок кожи и легкое покраснение под ним. Неужели тоже заражена?

Трясущейся рукой дотронулась до жуткого по своему смыслу кусочка на лице, а потом с диким, невероятным облегчением выдохнула, поняв, что это всего лишь кусочек влажной салфетки. Нервно усмехнулась, а потом, поправив одежду, бросила последний взгляд в зеркало и вернулась в зал к Коневу.

Благодаря влиятельному Халилову все недоразумения были выяснены, и нас пропустили на борт и помогли занять места согласно купленным билетам. Документы проверять не стали, к моему великому облегчению, проблем мне не хотелось, а совесть молчала. Оба места мои и куплены нами с Савой, так что мы имеем полное право лететь в этом самолете… домой.

После приземления в Гавре мы пожали друг другу руки, я даже чмокнула Конева в щеку, еще раз поблагодарив его за помощь. А потом мы расстались… навсегда.

Часть 2

10 марта

'…созданная вакцина позволила прекратить рост эпидемии среди магов и метисов, сейчас ведутся работы в направлении создания вакцины для полиморфов и хавшиков. Так же, как сообщает пресс-служба МВД Россины, волнения удалось прекратить, мародерство и грабежи пресекаются жестко и немедленно — это уже не вызывает прежний ажиотаж и возмущение. Потому что спокойствие наших граждан, а так же их безопасность важнее гуманности в отношении бандитов. Количество заболевших практически равно нулю, и это говорит о том, что с вирусом нам все же удалось справиться. По последним данным, численность населения планеты сократилась на двадцать процентов, но благодаря всеобщим усилиям правительств всех стран и их граждан нам удалось избежать новой глобальной катастрофы…'

Слушая голос диктора, я маленькими глоточками пила горячий чай и смотрела в окно, отрешенно наблюдая за восходом солнца. Теперь все слушали новости как жизненно важную информацию.

Из Гавра месяц назад я добралась на машине, мне повезло встретить в аэропорту старых знакомых — друзей моих родителей. Затем я как на каторгу ходила на работу. После смерти Савы наша компания переживала не лучшие времена, но справлялась с трудностями под руководством его младшего партнера по бизнесу, которому отныне она принадлежала полностью. И это не смотря на эпидемию, которая разразилась и в Тюбрине. По требованиям городских властей в городе объявили карантин, впрочем, как и по всей стране. Закрыли все детские учреждения, развлекательные и спортивные центры. Закрыли все, кроме продуктовых магазинов и компаний их снабжающих, в том числе и нашу, а так же больниц и как это не страшно звучит — крематориев.

Крематории — единственное место, которое за последние две недели работало без перерывов и на грани того, чтобы захлебнуться в поступающих к ним трупах. Двадцать процентов населения, и это только по предварительным подсчетам. Многие потеряли своих близких и любимых, а часто погибали целыми семьями.

В первое время началась открытая конфронтация в правительстве и на улицах, маги против полиморфов. Все уже забыли, что ученые и военные представили доказательства разработки вируса хавшиками, специально распылившими его на Сургатских островах для пробы. В самом начале вирус поражал только магов, из-за этого возникли подозрения и жаркие баталии среди правящих верхушек. Но три недели назад начались повальные заражения полиморфов, многие просто не ожидали, что полукровки магов и оборотней позволят вирусу мутировать, и теперь весь ЕвроАзес горел в лихорадке безумия, встав на колени перед болезнью.