Пепел на ветру (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна. Страница 24

Я нечаянно поймала в нем свое отражение уже полностью раздетая и замерла на мгновение. Физический труд укрепил мои мышцы, и теперь во мне нет ни одного лишнего килограмма. И хотя идеальной мою фигуру сложно назвать, из-за округлых упругих форм я выгляжу очень аппетитно. Это мне Сава в свое время говорил… Но молочная кожа, довольно узкая талия и изящные стопы, и кисти рук — все делает меня похожей на статуэтку — хрупкую и уязвимую. Даже светло-карие, широко распахнутые глаза с длинными черными ресницами выдают внутреннюю ранимость и беззащитность — это мне уже Михалыч как-то сказал. Особой красоты во мне может и нет, а вот очарования и внешней сексуальности хоть отбавляй — это уже Зинка выдала неделю назад. Она подобрела сразу, как только отметила, что Серега Серый мной как женщиной не интересуется, а только ее ласкает взглядом и не только им… Теперь у нас была своеобразная дружба и понимание. Хоть одной проблемой меньше.

В этот день я так и ходила в ожидании, но при этом мое предчувствие молчало, о плохом даже намека не было. А я все чего-то ждала…

Мы поели, убрали за собой и сели играть в настольную игру. Напольные часы показали четыре часа, очень скоро начнет темнеть. Я поддалась Лизе, и она выиграла, тут же довольно запрыгав. Много ли ребенку надо для радости? И именно в этот момент мы втроем услышали далекие выстрелы. Затем вой множества собак, а потом снова выстрелы. Они были редкие, беспорядочные, но заставили нас с дочерью похолодеть. Мы уже знали, что означают эти выстрелы…

И даже если это бандиты, которые пару месяцев назад все рыскали по округе, но так ничего и не нашли, все равно, такой смерти и врагу не пожелаешь. А если это просто заблудившийся путник, из тех, которые к зиме начали покидать город, понимая, что ничего не изменится, правительства нет, и больше ничего как раньше не будет, тогда мы обязаны помочь.

Я действовала быстро.

— Лизавета, ты остаешься с Федором за хозяйку…

— Но мама, а если…

— Ты остаешься с Федором здесь и не спорь. Никому не открывай кроме Михалыча. Сидите дома.

Пока раздавала инструкции, сбегала наверх, надела джинсы и теплый свитер. И так же бегом понеслась в гараж, на ходу влезая в сапоги. Правда, только после того, как услышала щелчок замка, означавший, что Лиза закрылась. Я открыть магией смогу, а чужой точно не войдет. Мы с Кешей вылетели за ворота, и пока они закрывались, я даже губы кусала от нетерпения.

Выскакивая на пригорок, откуда слышала последний выстрел несколько мгновений назад, проверила пистолет, заткнутый за ремень джинсов под меховой жилеткой, а под рукой на соседнем сиденье лежало многозарядное ружье военного образца. Мы их с военной базы набрали и теперь они очень пригодились.

Проезжая мимо основной части Васино, в который раз наблюдала унылое зрелище покореженных, поломанных заборов и почерневших печных труб, да кладки каминов, еще более печальное на фоне деревьев, с которых облетела листва, и пожухлой травы. Странно, но чувствующих магию всегда тянуло к земле, ближе к природе, они даже дома строили деревянные и лишь основание и печи кирпичные. Впрочем, как и оборотней, и хавшиков. И только маги, обладая возможностью управлять энергией, всегда стремились к техническому прогрессу, стараясь экономить силы, применяя различные машины и дивайсы. Впрочем, любители сельской жизни тоже пользовались благами цивилизации, значительно облегчая себе быт, но не в таком масштабе как маги. Так было всегда…

Возле одной из почерневших от прошедшегося здесь пламени печи сбилась кучка народа, а вокруг них кружила стая собак, особей тридцать — не меньше. Я похолодела от страха.

Трое мужчин отбивали нападение одичавшей стаи всеми подручными средствами, а за их спинами на печи стояли мальчик лет двенадцати и девушка. Причем девушка — маг-воздушник, потому что упорно устраивала маленькие смерчи или порывы ветра, подбрасывающие собак вверх или расшвыривающие в стороны, но те с голодным упрямством оскалив пасти, рвались к ним.

Один из мужчин отбросил уже, похоже, ненужный пистолет, запуская его в толпу собак, а потом вместе с остальными, вырвав из голенища походных ботинок длинный охотничий нож, вступил в рукопашную. Видимо они только успели занять круговую оборону….

Поднимая еще не промерзшую пыль, резко затормозила в нескольких метрах от них и, схватив ружье, выскочила из салона и начала методично стрелять в собак, предусмотрительно оставив дверцу открытой и не отходя далеко. Первые два выстрела были рассчитаны на то, чтобы распугать, но близость добычи наглухо отключила страх и чувство самосохранения у псин. В итоге, пришлось бить наверняка, что привело стаю в чувство, и они, визжа и скуля, рванули врассыпную. Уже через полминуты на дороге лежало несколько убитых пришлыми собак, впрочем, так же как и вокруг них. Они и без меня неплохо справлялись, оказывается.

Первая волна страха и опасности схлынула, оставив после себя неприятную дрожь от испытанного напряжения. И надо бы уже уезжать, раз все обошлось, но я почему-то не могла, застыв в ожидании…

Незнакомцы удовлетворенно огляделись вокруг, проверив, что собаки скрылись из виду. Затем досадливо поморщились на трупы под ногами, а потом дружно уставились на меня. Скоро начнет смеркаться, но пока еще достаточно светло, чтобы все хорошо видеть. Паренек спрыгнул на землю и встал рядом с мужчинами. Самый высокий, похожий на медведя белокурый гигант, подхватил на руки девушку и опустил ее рядом с собой. Двое других — красивый русоволосый парень и жгучий брюнет явно постарше — молча вперились в меня взглядами, от которых задрожали коленки.

Они впятером почти синхронно двинулись ко мне, но я выставила на них оружие и сухо спросила:

— Кто такие и что здесь забыли?

Русоволосый скривил пухлые красивые губы в ехидной усмешке и неожиданно игриво ответил:

— А может как в сказке: сначала накормишь, напоишь, спать уложишь, а потом вопросы задавать будешь?

Его откровенная наглость заставила напрячься еще сильнее, а блеснувшие небольшие клыки указали, что он полиморф. А я еще слишком хорошо помню встречу с ними двухмесячной давности. О, Триединый, неужели опять, только не это.

— Вам здесь не рады, уходите!

Я спиной приблизилась к машине, держа их на прицеле, и уже хотела скользнуть в ее безопасное нутро и рвануть отсюда, как раздался внушительный бас белокурого гиганта:

— Послушайте, девушка, не обращайте внимания на этого остряка, он не всегда понимает, когда есть время для его глупых шуток, а когда нет.

Я замерла, все еще держа их на мушке, но уже готовая запрыгнуть в машину и ударить по газам. Только бы успеть!

— Я помогла вам отбиться от стаи, что вам еще надо?

Гигант сделал ко мне шаг, но отметив мое возросшее напряжение, остановился и быстро заговорил, подняв руки вверх ладонями ко мне:

— Мы не причиним вам вреда. Нас пятеро, среди нас беременная женщина и ребенок. Мы добираемся до Тюбрино, моя жена хочет выяснить, живы ли ее родители, и мы едем из самой Москаны…

— Неужели ваш путь занял пять месяцев? На машине? Или Москана пережила вторую волну? Тогда где войска, правительство или хоть кто-нибудь… — услышав его, я заволновалась, так невероятна их история. А может все же…

— Нет! Москана в руинах… Была, когда мы покидали ее четыре месяца назад. А путь реально длинный, слишком много препятствий оказалось, не позволивших быстрее добраться сюда.

Мои плечи непроизвольно поникли, ну что ж, теперь вопросов больше нет никаких о положении в столице.

— В Тюбрино выжило не более процента от населения… По последним наблюдениям человек пятьсот, и это от пятисот тысяч, ну еще по поселкам и фермам… Точно не скажу.

— Мы проезжали города и поселки, где выживших нет вообще, а встречались и такие, где выжили многие, но там сейчас творится беспредел и беззаконие…

— В Тюбрино вас ждет тоже самое. Там образовалась банда из зеков-кошаков и магов-отщепенцев… С женщиной вам туда лучше не соваться.