Пепел на ветру (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна. Страница 38

Пока мужчины парились, я закончила ежевечерний уход за своей живностью. А Лидия готовила ужин, с удовольствием принимая помощь Лисаветы и весело болтая с ней.

Вымыв руки и быстро переодевшись, решила немного перевести дыхание перед ужином, но заметила забытые на кресле вещи Руслана, которые он, скорее всего, приготовил, чтобы надеть после бани, а рядом на столике и баночку с медом для Олега с Кириллом. Вроде как для этого сегодня снова и парилку устраивали…

Бросила неуверенный взгляд на Лидию. Та занималась котлетами и они с Лизой по локти в сухарях и фарше, вот незадача, ей отмываться дольше. Но порадовалась, что она уже не плачет и плечи расправила, все же сегодняшние похороны — это тяжелый удар для нее, и не важно, что она уже столько месяцев готовилась к этому. Сегодняшний день стал тем переломным моментом, когда все прошлое осталось в Тюбрине, а будущее теперь строится в Васино. Я сама это пережила и хорошо понимала Лидию сейчас.

Делать нечего. Подхватив кучку вещей и баночку, направилась в баню. Постучала, но никто не ответил, я решила, что просто не слышат. Осторожно приоткрыла дверь и спросила:

— Эй, кто-нибудь, заберите вещи и мед… — опять тишина, — эй-эй, ребята… — Осторожно заглянула. Убедившись, что все в парилке, прошла к дивану. Едва успела положить вещи Руслана, как услышала шорох открываемой двери и увидела Кирилла, вышедшего из парилки. Остальные что-то приглушенно, со смехом обсуждали, и на короткий миг услышала шлепки веника по влажной коже.

Кирилл вытер ладонью смуглое лицо, стирая капельки пота и, уставился на меня. Я же держала баночку с медом, прижимая ее к груди и чувствуя себя так, будто меня застали за чем-то неприличным.

Мужчина с небрежно обмотанными мокрой простыней бедрами выглядел потрясающе. Обнаженный торс с капельками пота, скользящими по смуглой загорелой коже… Я следила за их движением взглядом, затаив дыхание от восторга, в миг забыв зачем я сюда пришла. Ну нельзя же быть таким… таким… Не успела подобрать нужное слово.

— Что-то случилось? — его глухой встревоженный рычащий голос вывел из ступора, в который ввели меня собственные расшалившиеся гормоны. Тряхнув головой, сбрасывая оцепенение, я наконец-то оторвала взгляд от великолепного тела и смогла посмотреть Кириллу в лицо.

Голубые глаза сейчас стали черными, а самое жуткое, что он ощерился в странном оскале,

словно рычал угрожающе. Или как победитель… О, Сила, или как охотник…

Сделал пару шагов навстречу, и я, побледнев, посмотрела ему прямо в глаза, неосознанно защищаясь банкой с медом. Кирилл остановился слишком близко, и я почувствовала терпкий аромат его разогретой кожи, и этот запах будил во мне все самое потаенное и животное, неведомое. Даже слюна во рту собиралась, а сглотнуть я боялась… спровоцирую.

— Что-то случилось? — снова его хриплый голос и тот же вопрос.

Судорожно качаю головой, а потом вспоминаю, зачем я вообще тут нахожусь:

— Прости… те, Руслан забыл свою чистую одежду и баночку с медом, чтобы Олега намазать…

— За меня уже не переживаешь? — Его рука скользнула, согревая кожу предплечья вверх до рукава майки, вызывая возбужденный бег мурашек.

— Переживаю… если тебе это важно знать. — Я все же позволила себе сглотнуть слюну, чтобы ответить, медленно приходя в себя.

Опять этот хищный любопытный взгляд зверя и наклон головы. Повел плечами, привлекая к ним мое внимание, и все так же тихо попросил:

— Позаботься и обо мне, пожалуйста… намажь меня медком, а Руслан попарит.

Я вздохнула, успокаиваясь, сквозь опущенные ресницы разглядывая его грудь и гладкую манящую кожу, и выступающие, словно перетекающие мышцы. Караул, теперь у меня еще и ноги подгибаются.

— Намажешь? — его длинные пальцы аккуратно забирают у меня из рук баночку с медом, которую я так сильно прижимала, что ему пришлось приложить чуточку усилий, касаясь моей груди при этом. Я почувствовала всем телом, как в этом месте между нами словно разряд прошелся, я опять обмякла. Медленно, гипнотизируя взглядом уже горящих, а не ледяных глаз, отвинтил крышку и ждал моего решения.

Протянула дрожащую руку и макнула пальцы в банку. Я испытала странное ощущение: мои пальцы сейчас особенно остро чувствовали липкую густую массу, в которую погружались, а потом я неуверенно приложила ее к Кириллу и провела медовую полоску, ощущая как напрягается его грудь под моими пальцами, насколько его кожа горячее моей, тем более после парной.

Мой взгляд скользил за движением руки, и уже вся моя ладонь касалась его кожи, а я сама, привстав на цыпочки, подалась к нему ближе. Всего чуть-чуть, но еще сильнее ощутила уже всем телом его жар и густой пряный аромат, который заставил глубже вдохнуть, наслаждаясь. Моя ладонь размазала мед по правой стороне груди Кирилла, двигаясь по кругу, задевая коричневый сосок, и при этом чувствуя как мои собственные твердеют и ноют от желания, чтобы он к ним прикоснулся.

Снова сглотнула, теперь от желания попробовать эту густо смазанную медом кожу, но стоически терпела, заботясь о второй стороне. Бросила быстрый взгляд из подлобья, наблюдая за его реакцией. Кирилл стоял вытянув одну руку вдоль тела и сжав кулак, а во второй — сжимая банку, причем мне стало ее жаль, кажется, скоро она треснет — так сильно напряглись его пальцы на стекле. Глаза полыхали черным пламенем, но он не двигался с места. Скользнула ему за спину, резко выдохнув от того, что грудью задела его плечо. Показалось, от моего вздоха Кирилл вздрогнул и окаменел. Провела ладонью по плечам, потом над и между лопатками, мысленно стоная от восторга, в который меня привела его обнаженная, внушительная и сильная спина.

Я уже двумя руками размазывала мед по его спине, скорее лаская, чем заботясь о чем-либо еще, и вообще, вряд ли помня где я, что я, и зачем. И вот в тот момент, когда разум меня полностью покинул, и я решила лизнуть его между лопаток, раздался резкий звук открываемой двери и ехидный голос Руслана:

— Так-так, а что это вы тут делаете?

Меня словно в прорубь с головой окунули. Я машинально отстранилась от Кирилла, да так и застыла с раскрытым ртом, а на кончике языка уже ощущался вкус меда, и растопыренными ладошками. Мои, наверное, круглые испуганные глаза столкнулись с понимающими и хитрыми — Руслана. Я захлопнула рот, так что клацнули зубы и, запинаясь, заговорила, но краем уха слыша, как нарастает чье-то злобное рычание.

— А мы тут медом спину мажем, чтобы ты Кирилла попарил… потом, — и уже почти совсем придя в себя, — мед ты, кстати, забыл вместе со своими вещами в гостиной. И можешь не благодарить.

— Спас… — ухмылка Руслана стерлась, и он напряженно уставился на Кирилла, но мне лица видно не было, я лишь слышала его рычание, в котором отчетливо слышалась ярость.

Снова сглотнув, только уже от нахлынувшего стыда, я, окинув взглядом липкие руки, которые так и держала, растопырив пальцы, а потом, суетливо протиснувшись мимо дивана и Кирилла, шагнула на выход, ни на кого больше не глядя, в надежде, что мои красные уши и шею не заметили в тусклом свете.

Бедром открыв дверь, выскочила в коридор, так же закрывая ее. Но она закрылась не плотно, и пока переводила дыхание, смогла услышать едва сдерживаемую, старательно приглушенную, чтобы Олежка не услышал, но невероятно колоритную ругань. С трудом сдержалась от смеха, прижав одну руку к губам, а другую к колотящемуся сердцу. Никогда не слышала подобного. И все это предназначалось Руслану, всех родственников которого помянули до седьмого колена. Ага, схлопотал, насмешник. Лис попытался оправдаться, но тут я услышала звук льющейся воды, похоже, это из ведра с колодезной водой, а потом как будто кто-то встряхнулся всем телом. И глухой голос Кирилла:

— Чувствую я, что долго не продержусь в джентльменах… Может мне попробовать Пашин способ, Лида же приняла и даже некоторым образом оценила… потом…

Не одну меня пробирает, оказывается. Дальше слушать не стала, тенью скользнула дальше от двери и только потом рванула отсюда подальше. В гостиную я влетела на всех парусах и с пылающим лицом, что не осталось не замеченным Лидией. Она окинула меня пристальным взглядом, а потом осторожно спросила: