Гарри Поттер и Дары Смерти - Роулинг Джоан Кэтлин. Страница 9

Ход мыслей Гарри на миг прервался, а Букля ничем не желала помочь в его восстановлении, она так и сидела, засунув голову под крыло. Гарри повернулся спиной к парадной двери.

— А вот здесь, Букля, — сказал он, открывая дверцу под лестницей, — здесь я спал! Мы с тобой были тогда ещё не знакомы. Батюшки, я и забыл, какая она маленькая…

Он окинул взглядом груду обуви и зонтов, вспомнив, как, просыпаясь каждое утро, видел над собой испод лестницы, украшенный обыкновенно одним, а то и двумя пауками. В те дни он ничего ещё не ведал о своём истинном предназначении, не знал, как умерли его родители и почему вокруг него часто происходят всякие странные штуки. Однако он и теперь помнил сны, не дававшие ему покоя даже тогда: запутанные сны, в которых полыхали вспышки зелёного света, а однажды появился — дядя Вернон, услышав рассказ Гарри об этом, едва не разбил машину — летающий мотоцикл…

Внезапно где-то совсем рядом возник оглушающий рёв. Гарри резко выпрямился и ударился макушкой о притолоку низкой двери. Помедлив, чтобы перебрать кое-какие из самых любимых дядюшкой Верноном ругательств, Гарри, держась рукой за голову, проковылял на кухню и вгляделся через окно в садик за домом.

Сумрак садика словно подёрнулся рябью, сам его воздух дрожал. Затем начали по одной появляться фигуры людей, снимавших с себя Дезиллюминационное заклинание. Центр этой композиции образовал Хагрид, сидевший в шлеме и защитных очках верхом на огромном мотоцикле с чёрной коляской. Окружавшие его люди спешивались — главным образом с мётел, лишь двое прибыли на скелетообразных лошадях с чёрными крыльями.

Рывком распахнув заднюю дверь, Гарри влетел в самую гущу этой компании. Раздался общий приветственный крик, Гермиона обняла Гарри, Рон похлопал его по спине, а Хагрид спросил:

— Порядок, Гарри? К отправке готов?

— Конечно, — ответил Гарри, улыбаясь всем сразу. — Но я не думал, что вас будет так много!

— План изменился, — пророкотал Грозный Глаз Грюм, прижимавший к себе два здоровенных, туго набитых рюкзака, и волшебное око его с головокружительной быстротой обшарило темнеющее небо, дом и сад. — Давайте уйдём в укрытие, а там уж и поговорим.

Гарри провёл гостей на кухню, где они, болтая и смеясь, устроились на стульях, на блистающих чистотой рабочих столах тёти Петуньи, прислонились к её бытовым машинам, где не отыщешь ни единого пятнышка. Рон, высокий и тощий; Гермиона, заплётшая густые волосы в длинную косу; Фред и Джордж с их совершенно одинаковыми улыбками; покрытый жуткими шрамами длинноволосый Билл; лысеющий мистер Уизли с его добрым лицом и кривовато сидящими очками; Грозный Глаз, одноногий, израненный в битвах, с ярко-синим волшебным оком, неустанно крутившимся в глазнице; Тонкс, чьи короткие волосы отливали сегодня излюбленной ею яркой краснотой; Люпин, обзаведшийся новой сединой и новыми морщинами; тонкая и прекрасная Флёр; Кингсли, лысый, чернокожий и широкоплечий; Хагрид с его буйной шевелюрой и бородой, стоявший пригнувшись, чтобы не зашибить голову о потолок; и Наземникус Флетчер — маленький, грязный, вечно пристыженный, с грустными, как у бассета, глазами и спутанными волосами. Гарри оглядывал своих гостей, и его сердце, казалось, расширялось и согревалось: он ощущал невероятную привязанность к ним — даже к Наземникусу, которого едва не придушил при последней их встрече.

— Кингсли, я думал, вы присматриваете за премьер-министром маглов? — окликнул он через кухню старого знакомого.

— Одну ночь как-нибудь обойдётся и без меня, — ответил Кингсли. — Ты намного важнее.

— Ты уже слышал, Гарри? — Забравшаяся на стиральную машину Тонкс повертела в воздухе левой ладонью, на которой блеснуло кольцо.

— Вы поженились? — ахнул Гарри и перевёл взгляд с неё на Люпина.

— Мне жаль, что тебя не было с нами, Гарри. Впрочем, всё прошло очень тихо.

— Как замечательно, поздрав…

— Ладно, ладно, у нас ещё будет время обменяться последними новостями, — грянул, перекрикивая общий гомон, Грюм, и в кухне сразу стало тихо. Грюм опустил рюкзаки на пол и повернулся к Гарри. — Дедалус, полагаю, сказал тебе, что от плана А нам пришлось отказаться. Пий Толстоватый переметнулся на сторону врага, отчего у нас возникла серьёзная проблема. Он добился в Министерстве решения, в силу которого подключение этого дома к Сети летучего пороха, установка здесь портала и даже любая попытка трансгрессии обратились в преступления, караемые тюремной отсидкой. Всё это проделано во имя твоей безопасности, ради того, чтобы помешать Сам-Знаешь-Кому добраться до тебя. И всё совершенно бессмысленно, поскольку ты и так уже надёжно защищён заклятием, наложенным твоей матерью. На самом деле его усилия были направлены на то, чтобы не позволить тебе безопасно выбраться отсюда. Проблема вторая: ты несовершеннолетний, и, значит, на тебя всё ещё распространяется действие Надзора.

— Я не…

— Да Надзор же, Надзор! — нетерпеливо произнёс Грозный Глаз. — Заклинание, которое отслеживает магические действия тех, кому ещё нет семнадцати, позволяя Министерству ловить несовершеннолетних баловников! Если ты или кто-то находящийся рядом с тобой попытается произнести заклинание, способное вызволить тебя отсюда, Толстоватый сразу узнает об этом и Пожиратели смерти тоже.

— Ждать, пока снимут Надзор, мы не можем, поскольку в тот миг, когда тебе исполнится семнадцать, ты лишишься защиты, обеспеченной твоей матерью. Короче: Пий Толстоватый полагает, что окончательно загнал тебя в угол.

Гарри не мог не согласиться с неведомым ему Пием.

— И что мы будем делать?

— Воспользуемся тем транспортом, какой у нас остался, тем, который не отслеживается Надзором, потому что никаких заклинаний не требует: мётлами, фестралами и мотоциклом Хагрида.

Гарри тут же увидел все изъяны этой схемы, однако говорить о них не стал, полагая, что это сделает сам Грозный Глаз.

— Так вот, чары, наложенные твоей матерью, спадают при выполнении одного из двух условий: когда ты становишься совершеннолетним или когда перестаешь считать это место, — Грюм обвёл рукой чистенькую кухню, — своим домом. Ты, твои дядя и тётя отправились этой ночью по разным путям, полностью сознавая, что вместе вам больше жить не придётся, так?

Гарри кивнул.

— И стало быть, когда ты уйдёшь отсюда сегодня, обратной дороги не будет, а чары спадут, едва ты окажешься вне поля их действия. Мы решили проделать это пораньше, поскольку иной выбор сводится к тому, чтобы дожидаться, когда Сам-Знаешь-Кто явится сюда и схватит тебя, как только тебе исполнится семнадцать. На нашей стороне одно обстоятельство: Сам-Знаешь-Кому не известно, что на новое место ты переберёшься этой ночью. Мы скормили Министерству ложную информацию, там думают, что переезд назначен на тридцатое. Но мы имеем дело с Сам-Знаешь-Кем, поэтому полагаться только на расхождение в датах не можем. Он наверняка отправил пару Пожирателей смерти патрулировать небо в этом районе, просто на всякий случай. Поэтому мы подобрали дюжину домов и обеспечили их всевозможной защитой. Все они выглядят так, точно могут стать твоим укрытием, и все так или иначе связаны с Орденом: мой дом, жилище Кингсли, дом Моллиной тётушки Мюриэль… В общем, идея тебе понятна.

— Да, — ответил Гарри не вполне искренне, поскольку всё ещё видел в этом плане зияющую прореху.

— Ты отправишься к родителям Тонкс, и, как только окажешься в пределах действия защитных заклинаний, наложенных на их дом, мы сможем перебросить тебя через портал в «Нору». Вопросы?

— М-м… да, — ответил Гарри. — Может быть, поначалу они и не будут знать, в какой из двенадцати надёжных домов я направляюсь. Но разве это не станет очевидным, как только мы, — он быстро пересчитал присутствующих по головам, — четырнадцать человек, вылетим к родителям Тонкс?

— Ах да, — произнёс Грюм, — о главном-то я и забыл. Четырнадцать человек к родителям Тонкс не полетят. В эту ночь небеса пересекут семеро Гарри Поттеров — каждый со своим сопровождающим, и каждый полетит в свой укреплённый дом.