Гарри Поттер и узник Азкабана - Роулинг Джоан Кэтлин. Страница 14

Крэбб и Гойл дружно заржали.

— Слышал, твой отец в кои–то веки разжился кучей золота, — начал Малфой. — А что, твоя мамочка, случаем, на радостях не померла?

Рон вскочил, уронив на пол корзину Живоглота. Профессор Люпин всхрапнул.

— А это кто такой? — попятился Драко.

— Новый учитель. — Гарри тоже вскочил: вдруг будет нужна помощь. — Что ты сказал, Малфой?

Бесцветные глазки Малфоя сощурились. Драться перед носом учителя? Нашли дурака.

— Идем, — бросил он свите. И раздосадованные враги убрались восвояси.

Гарри с Роном вернулись на место. Рон в бешенстве сжимал кулаки.

— Я больше не намерен терпеть Малфоя! Еще слово о моей семье, и его поганая башка...

Рон сделал в воздухе яростный выпад.

— Рон, пожалуйста, тише, — прошептала Гермиона, кинув взор на профессора Люпина.

Но профессор спал как ни в чем не бывало.

Дождь усилился, а «Хогвартс–Экспресс» мчал все дальше на север. Окна закрыл густой туман. Стемнело. По всему вагону и над багажными полками загорелись лампы. Стучат колеса, по окнам барабанит дождь, завывает ветер, а профессору Люпину все нипочем — спит себе и спит.

— Скоро должны приехать. — Рон пытался что–то разглядеть в темном окне.

Не успел он закрыть рта, как поезд замедлил ход.

— Прекрасно! — Рон вновь подал голос и, осторожно обойдя профессора, стал вглядываться в темноту за стеклом. — Умираю с голоду. Скорее бы за праздничный стол.

Гермиона посмотрела на часы.

— Но нам еще далеко ехать, — заметила она.

— А чего же мы останавливаемся?

Поезд ехал все медленнее. Шум двигателя утих, зато ветер и дождь за окном как будто усилились.

Гарри, находившийся ближе всех к двери, выглянул в коридор. Из других купе тоже высовывались любопытные.

Поезд дернулся и остановился. Судя по звукам в вагоне, с полок посыпались вещи. Неожиданно погасли все лампы, и поезд погрузился в кромешную тьму.

— В чем дело? — раздался позади голос Рона.

— Ой! — вскрикнула Гермиона. — Рон, это моя нога!

Гарри добрался до своего сиденья.

— Может, авария?

— Не знаю...

Что–то зашуршало, и Гарри увидел на фоне окна смутный силуэт Рона, протиравшего запотевшее стекло.

— Там что-то движется, — сказал Рон. — По–моему, к нам спешат люди.

Дверь открылась, и кто–то стал Гарри на ногу.

— Простите! Вы не знаете, что случилось?

— Привет, Невилл! — Гарри протянул в темноте руку и схватил его за мантию.

— Гарри? Это ты? Что случилось?!

— Понятия не имею! Иди к нам, садись. Раздалось сердитое шипение — Невилл сел на Живоглота.

— Пойду схожу к машинисту, узнаю, что произошло, — послышался голос Гермионы.

Гарри дал ей пройти. Дверь опять скользнула, звук столкновения, и два голоса вскрикнули:

— Кто это?

— А это кто?

— Джинни?

— Гермиона?

— Что ты делаешь?

— Ищу Рона.

— Иди садись.

— Не сюда! — предупредил Гарри. — Здесь я.

— Ой! — крикнул Невилл.

— Тихо! — вдруг раздался хрипловатый голос. Профессор Люпин наконец проснулся. Гарри услышал шорох в углу. Все замолчали.

Слабый треск — и в купе забрезжил свет. В ладонях профессора Люпина подрагивал огонь, освещая усталое, серое лицо. Глаза его, однако, были ясны и настороженны.

— Оставайтесь на месте. — Голос был все еще сиплый после сна. Он медленно встал, держа перед собой пригоршню огня, и пошел к двери, но та, опередив его, медленно открылась.

Дрожащее пламя в руках Люпина осветило упиравшуюся в потолок фигуру, закутанную в плащ. Лицо пришельца было полностью скрыто капюшоном.

Глаза Гарри метнулись вниз, к горлу подступила тошнота. Из–под плаща высунулась рука: лоснящаяся, сероватая, вся в слизи и струпьях, как у долго находившегося в воде утопленника.

Рука торчала наружу долю секунды: существо как будто почуяло взгляд Гарри и поспешно спрятало ее в складке черной материи.

То, что было под капюшоном, протяжно, с хрипом не то взвыло, не то вздохнуло, словно хотело засосать не только воздух, но вообще все вокруг.

Присутствующих обдало стужей. У Гарри перехватило дыхание. Мороз пробирался под кожу, в грудь, в самое сердце.

Глаза Гарри закатились. Он ничего не видел. Погрузился в холод. В уши хлынул поток воды. Его тащило вниз, вой усиливался.

Откуда-то издалека донесся жуткий, пронзительный вопль мольбы. Гарри хотел помочь, все равно кому, попытался шевельнуть руками, но не смог. Его окутал густой белый туман...

— Гарри! Гарри! Ты в порядке? Кто–то шлепал его по лицу.

— Что... что?

Гарри открыл глаза. Светят фонари, подрагивает пол. «Хогвартс–Экспресс» снова в пути, и горит свет. А он что, упал с сиденья? Рон с Гермионой склонились над ним, стоят на коленях, позади Невилл и профессор Люпин. Гарри хотел поправить очки, и его затошнило, на лбу выступил холодный пот.

Рон и Гермиона уложили его на сиденье.

— Ну, как ты? — забеспокоился Рон.

— Ничего. — Гарри бросил взгляд на дверь. Существо в капюшоне исчезло. — Что это было? Где тот... ну который выл?

— Никто не выл. — Рон недоумевающе покачал головой.

Гарри осмотрел освещенное купе. Бледные–бледные Джинни и Невилл таращили на него глаза.

— Но я слышал вой.

Что–то громко треснуло, и все вздрогнули. Профессор Люпин разломал на части большую плитку шоколада.

— Держи, — протянул он Гарри самый большой кусок. — Съешь и станет полегче.

Гарри взял, но есть не хотелось.

— Вы не знаете, кто это был? — спросил он Люпина.

— Дементор.—Люпин раздавал шоколад всем остальным. — Один из дементоров Азкабана.

Все смотрели на него, не веря ушам. Профессор Люпин скомкал пустую обертку и сунул в карман.

— Ешь, — повторил он. — Увидишь, станет легче. Простите, я ненадолго уйду, мне надо кое-что сказать машинисту.

Люпин скрылся в коридоре.

— Гарри, ты и вправду в порядке? — Гермиона тревожно смотрела на друга.

— Я так и не понял, что произошло. — Гарри вытер пот со лба.

— Ну, понимаешь, этот дементор стоял здесь и осматривался (я так подумала, лица–то я его не видела), и ты, ты...

— Наверное, это был обморок — Рон никак не мог успокоиться. — Ты вдруг обмер, упал и забился...

— А профессор Люпин подошел к дементору, вынул палочку, — продолжила Гермиона, — и сказал: «Никто из нас не прячет Сириуса Блэка под мантией. Уходи». Но великан не шелохнулся. Тогда Люпин что–то пробормотал, и из палочки на дементора посыпались серебряные искры, тот развернулся и тотчас исчез.

— Ужас какой! — пропищал Невилл не своим голосом. — Когда это вошло сюда, почувствовали холод?

— Мне показалось, он явился с того света. — Рона передернуло. — Такой страх, как будто никакой радости никогда в жизни больше не будет.

Съежившаяся в углу Джинни выглядела немногим лучше Гарри. Она вдруг громко всхлипнула, Гермиона нагнулась к девочке и обняла ее.

— Но вы же не попадали с сидений, — неловко пробормотал Гарри.

— Нет, — подтвердил Рон и опять беспокойно глянул на него.

Джинни колотила дрожь...

Гарри ничего не понимал. Гриппом он не болеет, а такая слабость и зуб на зуб не попадает... Этого дементора все видели и ничего, а он упал в обморок! Стыд–то какой!

Вернулся профессор Люпин. Остановился рядом с Гарри и ласково улыбнулся.

— Съешь, пожалуйста, шоколад, он неядовитый. Гарри откусил кусочек. Удивительно, но пожилам заструилось тепло.

— Через десять минут будем в Хогвартсе,—произнес учитель. — Ну что, Гарри, полегче стало?

— Да. — Гарри недоумевал: откуда профессор знает его имя?

О происшедшем больше не вспоминали. Поезд прибыл на станцию Хогсмид. Высаживались долго и шумно. Совы ухали, коты мяукали. Любимая жаба Невилла громко квакала под его шляпой. Крошечная платформа после дождя обледенела.

— Первокурсники, сюда! — громыхнул зна¬комый голос.

Гарри, Рон и Гермиона обернулись и увидели высоченную фигуру Хагрида. Лесничий собирал первокурсников, чтобы переправить, согласно традиции, через озеро.