Отбор - Касс Кира. Страница 24

Я против воли заерзала на месте. Действительно не хотелось обижать его, но в этом вопросе юлить я не считала возможным.

— Ваше высочество, вы очень добры, привлекательны и заботливы. — (Он улыбнулся.) — Но в силу веских причин, полагаю, это маловероятно.

— Не будете ли вы так добры пояснить?

Его лицо не дрогнуло, но я уловила в голосе разочарование, вызванное отказом. Вряд ли он к такому привык.

Я не собиралась никому ничего рассказывать, но, судя по всему, иначе он меня не поймет. Еще более тихим голосом я поведала ему правду:

— Боюсь… боюсь, что мое сердце принадлежит другому.

Я почувствовала, как на глазах выступили слезы.

— Ох, пожалуйста, только не плачьте! — В шепоте Максона слышалась неподдельная тревога. — Понятия не имею, как обращаться с рыдающими женщинами!

Я невольно рассмеялась, и слезы отступили. Облегчение, отразившееся на его лице, ни с чем другим спутать было нельзя.

— Хотите, я сегодня же отпущу вас к вашему возлюбленному?

То, что я предпочла ему другого, явно задело его, но вместо того, чтобы рассердиться, он проявил сострадание. И тем самым завоевал мое доверие.

— В том-то и дело… Я не хочу возвращаться домой.

— Правда?

Он провел ладонью по волосам, и я снова не смогла удержаться от смеха при виде его недоумевающего лица.

— Могу я быть с вами совершенно честной? — (Он кивнул.) — Я должна остаться. Это важно для моей семьи. Если вы разрешите мне пробыть здесь всего неделю, для них это уже будет благословением.

— Вы хотите сказать, вам нужны деньги?

— Да. — Мне было стыдно в этом признаваться. У него, пожалуй, создалось впечатление, что я его использую. По правде говоря, наверное, так оно и есть. Но это не все. — И потом… есть… люди, — я в упор взглянула на него, — которых мне невыносимо сейчас видеть.

Максон понимающе кивнул, но ничего не сказал.

Я поколебалась. Наверное, самое худшее, что он мог сделать, это отправить меня домой, так что я продолжила.

— Если бы вы позволили мне задержаться еще ненадолго, мы могли бы заключить сделку, — выпалила я.

Он вскинул брови:

— Сделку?

Я закусила губу.

— Если вы позволите мне продолжить участие… — Ох, что я несу! — В общем, сами подумайте. Вы принц. И вы целыми днями заняты. Управляете страной и все такое, а еще нужно найти время, чтобы выбрать из тридцати пяти, ну ладно, из тридцати четырех девушек единственную и неповторимую. Не слишком ли это, как вам кажется?

Он кивнул. Я видела, что одна только мысль об этом уже вызывает у него уныние.

— Не лучше ли, если у вас будет кто-то внутри вражеского лагеря? Кто-то, кто окажет помощь? Ну друг, понимаете?

— Друг? — переспросил он.

— Ну да. Позвольте мне побыть здесь, и я буду поддерживать вас. Я стану вашим союзником. — (При этих словах он улыбнулся.) — Вам не нужно ухаживать за мной, вы ведь уже знаете, что я не испытываю к вам никаких чувств. Но вы сможете в любой момент поговорить со мной, и я постараюсь вам помочь. Вчера ночью вы сказали, что ищете девушку, способную разделить с вами радости и заботы. Что ж, пока вы не нашли ее, я могу временно исполнять ее роль. Если хотите.

Его лицо просветлело, но легкая настороженность сохранилась.

— Я познакомился почти со всеми девушками в этом зале, и ни одна из них не подходит на роль друга лучше, чем вы. Буду рад, если вы останетесь.

Меня охватило невыразимое облегчение.

— Как думаете, я смогу вас все-таки называть «моя дорогая»? — спросил Максон.

— Ну уж нет, — прошептала я в ответ.

— Пожалуй, я попытаюсь. Отступать не в моем характере.

В это я верила. При мысли о том, что он будет настаивать, я испытала раздражение.

— Их всех вы тоже так называли? — Я кивнула в сторону зала.

— Да. И им, судя по всему, это нравилось.

— Именно потому это и не нравится мне. — С этими словами я поднялась.

Максон фыркнул и тоже встал. Я начала хмуриться, но это и в самом деле было ужасно смешно. Он поклонился, я сделала книксен и вернулась обратно на место.

Я так проголодалась, что с трудом дождалась, когда он закончит с оставшимися девушками. Но в конце концов последняя из них вернулась за свой столик, и я уже предвкушала первый завтрак во дворце.

Принц Максон вышел в центр зала:

— Если я кого-то из вас попросил задержаться, пожалуйста, оставайтесь на своих местах. Остальные могут проследовать за Сильвией в столовую. Я присоединюсь к вам в самое ближайшее время.

Попрошу задержаться? Это что, знак особой милости?

Вместе с большинством девушек я поднялась и направилась к выходу из зала. Должно быть, он просто хотел познакомиться с кем-то поближе. Я увидела, что Эшли тоже оказалась в числе избранных. Ну конечно, на нее стоило только посмотреть, чтобы понять, что она уникальна. Прирожденная принцесса. Всем иным я пока что не была представлена. Впрочем, они, со своей стороны, не горели желанием общаться со мной. Камеры остались в зале, чтобы запечатлеть то, что приготовил Максон, а все прочие устремились к выходу.

Мы вошли в пиршественный зал, и там, даже более величественные, чем я себе воображала, уже находились король Кларксон и королева Эмберли. Помещение было буквально нашпиговано камерами, призванными не упустить ни единого мгновения нашей первой встречи. Я замялась. Наверное, следовало вернуться обратно ко входу и подождать, пока нас не пригласят войти. Но остальные, пусть и не без колебаний, продолжали идти. Я поспешно направилась к своему стулу, надеясь, что не привлекла лишнего внимания.

Не прошло и двух секунд, как в зале появилась Сильвия и оценила обстановку.

— Дамы, — произнесла она. — Боюсь, до этого момента мы еще не дошли. Когда вы вступаете в комнату, где находятся король или королева, или, наоборот, они входят в помещение, в котором пребываете вы, полагается сделать книксен. Затем, когда они поприветствуют вас, вы можете подняться и занять свои места. Ну-ка, все вместе!

И мы все дружно сделали книксен в направлении королевского стола.

— Милости просим, девушки, — произнесла королева. — Пожалуйста, рассаживайтесь, и добро пожаловать во дворец. Мы рады принимать вас под нашей крышей.

У нее оказался очень приятный голос: спокойный, как и ее лицо, но ни в коей мере не безжизненный.

В соответствии с правилами этикета, преподанными Сильвией, по правую руку от каждой из нас материализовался лакей, чтобы налить в бокалы апельсиновый сок. Затем на подносах принесли тарелки, накрытые крышками. Когда блюдо открыли, в лицо мне ударил ароматный пар, исходивший от оладий. К счастью, пронесшийся по залу негромкий гул восторга заглушил урчание моего желудка.

Король Кларксон благословил пищу, и мы принялись за еду. Через несколько минут в зал вошел Максон, но прежде, чем мы успели подняться, он произнес:

— Прошу вас, дамы, не вставайте. Ешьте спокойно.

Он подошел к королевскому столу, поцеловал в щеку мать, хлопнул по спине отца и уселся в кресло по левую руку от него. Потом что-то сказал ближайшему лакею, отчего тот негромко рассмеялся, и принц принялся за завтрак.

Эшли все не было. И других тоже. Я огляделась по сторонам, ничего не понимая, и попыталась подсчитать, скольких девушек недостает. Оказалось, восьми. В зале не было восьмерых девушек.

На невысказанный вопрос в моих глазах ответила Крисс, сидевшая напротив.

— Они выбыли, — произнесла она.

Выбыли? Ох! Выбыли…

Моей фантазии не хватило представить, что же такое можно было сделать менее чем за пять минут, чтобы навлечь на себя недовольство Максона, но я вдруг порадовалась, что была с ним честной.

Нас осталось двадцать семь.

ГЛАВА 12

Камеры сделали круг по залу и оставили нас наслаждаться завтраком без посторонних глаз, щелкнув напоследок еще одну фотографию принца.

Неожиданная убыль в наших рядах слегка меня огорошила, но Максон, казалось, ничуть не расстроился. Он преспокойно завтракал, и тут я спохватилась, что, если не потороплюсь, моя еда остынет. И снова она показалась почти неправдоподобно вкусной. Апельсиновый сок был таким густым и насыщенным, что пришлось пить его маленькими глотками. Яичница с беконом была просто божественной, а оладьи безупречно пышными, в отличие от тонких лепешек, что выходили у меня дома.