Саламандра - Никитина Елена Викторовна. Страница 75

— Я великодушно прошу прощения, милая барышня, — неуверенно начал он, когда понял, что на него наконец соизволили обратить внимание, — но не могли бы вы развеять мои некоторые сомнения?

— Ну? — сдавленно прохрипела я, судорожно соображая, как бы получше выкрутиться.

— Вы очень сильно похожи на одну девушку, которую я хорошо знаю… — Он усиленно мял шапку в руках, грозя превратить ее в материал для будущей скульптуры.

— Она вам отказала, а теперь вы решили жениться на мне, потому что я на нее очень похожа? — пошла я в наступление.

— Нет, конечно! Как вы могли такое подумать? Та девушка — наследная царевна, и я ни в коей мере не смею претендовать на ее руку и сердце.

«Еще бы ты претендовал, старый хрыч!» — злорадно подумала я и покосилась на Мираба. Мальчишка навострил ушки в прямом смысле и жадно впитывал каждое слово. И ведь не спровадишь его никуда!

— А я-то здесь при чем? — Я сделала удивленное лицо.

— Вы случайно не дочь Змея Горыныча, Царя Долины?

— Случайно нет, но если очень надо, могу ею стать. Сколько мне заплатят за удочерение?

На нас стали заинтересованно оглядываться немногочисленные посетители. Посол опешил от моей наглости и возмущенно тряхнул рыжей бородой.

— Скорее всего, я действительно ошибся. Прошу меня извинить. — Он поклонился и спешно отошел, но на пороге трактира обернулся и кинул на нас недоверчивый взгляд. Я неотрывно смотрела на него, пока он не скрылся за дверью, и только тогда облегченно вздохнула.

Надо же было так вляпаться! Хорошо еще он не стал допытываться, кто я вообще такая и кто со мной сидит, с него бы сталось. Видимо, мое появление здесь, за тридевять земель от нашего Царства, да и Царства Владыки тоже, было для него самым настоящим потрясением, не ожидал он увидеть мое высочество в столь дальних краях, вот и засомневался, а мне это только на руку. Но сматывать удочки отсюда нужно в срочном порядке, не любит Никтис Кожемас в сомнениях пребывать, он и слежку за нами организует, ума хватит. Когда же это закончится-то? Сначала Полоз на пути попадается, теперь этот. Куда ни плюнь, везде на знакомого нарвешься, никакого покоя нет.

— Сатия, это правда?! — восхищенно уставился на меня Мираб, даже забыв про остатки завтрака. Чтобы этот прожорливый упыреныш потерял интерес к еде, нужно было случиться чему-то поистине невероятному, не его касающемуся. В данный момент оно как раз и случилось, потому что Мираб так и продолжал сидеть с открытым ртом перед наполовину полной еще тарелкой, даже кончики ушей подрагивали от любопытства.

— Что — это? — переспросила я, оттягивая время ответа. Если раньше я могла кратко поведать мальчишке только про покушение и кражу дорогого мне перстня, то теперь придется еще и про мое царское происхождение рассказывать. Плакала моя конспирация горючими слезами.

— Ты правда дочь самого Царя Долины?!

— Нет, я его прабабушка троюродная, — огрызнулась я, поднимаясь из-за стола. — Идем, у нас нет времени, нужно уезжать. И рот закрой, а то с тобой в разведку ходить опасно.

— А мы разве никого искать больше не будем? — сразу сменил тему разговора Мираб, заметно расстроившись. Развлечение в виде беготни по городу за неведомым противником самым натуральным образом обламывалось.

— Нет. Мы уезжаем, пока не нашли нас.

Вскоре я на собственном печальном опыте убедилась, что легче сыскать перо сказочной жар-птицы, чем отвертеться от огромного количества детских вопросов. Мираб, просто умирая от любопытства, засыпал меня ими и свято верил, что я просто обязана на них ответить.

— Я теперь понимаю, что слухи о похищении эльфырями людских душ вовсе не вымысел, — обреченно вздохнула я, оглядываясь по сторонам. За нами вроде никто не следил, и мы благополучно покинули Пармену. Знать бы еще наверняка, удалось ли обвести вокруг пальца Никтоса Кожемаса. Надеюсь, что да.

— Нам и это приписали? — ужаснулся Мираб, поддавшись моей мании преследования и тоже с опаской озираясь по сторонам. — Так ты не увиливай! Ты — царевна?

— А если и так, то что? — не выдержала я. — Это что-то меняет? Твое любопытство тебя когда-нибудь погубит.

— Главное, чтобы оно того стоило, — гордо вздернул свой идеальный носик приставучий паршивец и тут же снова уставился на меня горящими глазами.

Рассказать Мирабу про себя мне все-таки пришлось. Хранить в тайне то, что уже стало слишком очевидным, смысла не было. Да, я — дочь самого Змея Горыныча, Царя Долины. Отправилась в путешествие под чужим именем, да вот оказия произошла — одна негодяйка меня чуть не убила и кое-какую семейную реликвию украла, которая по наследству вот уже несколько тысячелетий передается, а без нее на глаза отцу попадаться — все равно что в осиное гнездо голышом соваться. Вот и мотаюсь теперь за этой дрянью, чтобы добро свое вернуть. Благо знаю, куда она путь держит. А посла нашего я специально в заблуждение ввела, чтобы не приставал, а то он быстро доложит куда не надо, а мне потом отец шею намылит. Вот только о том, что я — Саламандра, а Полоз — мой муж, я благоразумно умолчала. Не знаю я его и знать не хочу!

— А как же тебя отец одну отпустил? — внимательно выслушал мой короткий до лаконичности рассказ Мираб.

— Он и не отпускал, — невесело усмехнулась я.

— Так ты сбежала?!

— Что-то вроде того.

— Вот это да!

Мальчишка был просто в восторге от моей выходки, да и царское происхождение заметно повысило мой давно уже сомнительный авторитет в его глазах. Ладно, чему быть, того не миновать, пусть знает. В том, что Мираб в курсе моих проблем, был один существенный плюс — дети подчас умеют замечать то, чего не видят взрослые. Это не всегда хорошо, конечно, но, может, он мне поможет быстрее поймать мою горе-наемницу.

— Слушай, а Сатия — это твое настоящее имя? — все никак не мог угомониться любопытный поганец.

— Не все ли равно? — Меня стали сильно утомлять его постоянные расспросы, которым, как мне казалось, конца-края не будет.

— Нет, правда, скажи, скажи…

Пришлось сказать, иначе будет нудить весь день, пока у меня голова не разболится или терпение не кончится. Однако под страхом откручивания ушей и часа безостановочной щекотки противный эльфыреныш пообещал даже шепотом не произносить имя Салли, в том числе и наедине с самим собой.

— Салли… ой, прости, Сатия, а чем тебе так не нравятся эльфы? — вдруг неожиданно спросил Мираб после довольно продолжительного молчания и переваривания внезапно свалившейся на него информации. При этом он так хитро на меня посмотрел. — Если не считать того, что они в краже твоей реликвии замешаны. Все от них в восторге и не против породниться… А ты…

— С чего ты взял, что я против эльфов? — удивилась я, совершенно сбитая с толку таким неожиданным вопросом. — Я их даже и не видела толком, издалека в Пармене если только. Но разве с такого расстояния что рассмотришь? Ты не в счет. А замуж за эльфа… — Я горько вздохнула. Предел моих мечтаний так и остался за гранью реальности, мне же кошмар какой-то змееглазый подсунули, без права на выбор. Предсказание… пророчество… Тьфу на них! Я сама себе пророчество! А с эльфом я бы с удовольствием породнилась.

— А что же ты тогда Верховному Жрецу Темных отказала, когда он к тебе сватов засылал?

Я резко натянула поводья и уставилась на Мираба с открытым ртом.

— Когда это он ко мне сватов засылал?!

— Да не так давно, по весне еще. Он был уверен, что ты согласишься, а когда пришел отказ, то бесился, как сам хозяин Преисподней.

— А ты откуда знаешь? — вконец опешила я.

— А он к папе приперся тогда, они еще жутко поругались по этому поводу. Я подслушал.

Я продолжала таращиться на Мираба во все глаза. А почему я этого не помню, вроде не пью? Значит, папашка отшивал всех подряд, заранее зная, за кого я должна выйти замуж, и ничего мне не говорил. Здорово! Я в восторге! Ладно, со своим трехглавым родителем я потом разберусь, претензий накопилось предостаточно, у меня есть сейчас более захватывающий и насущный вопрос: а зачем Верховному Жрецу понадобилось на мне жениться? Уж не из-за колечка ли с огоньком? Жить становится все интересней и интересней.